Лекции по истории Древней Греции (551904), страница 13

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 13)

Теперь Александр владел уже Малой Азией, Финикией, Египтом. К нему явились послы от Дария. Царь персов предлагал Александру половину царства, и 10 тысяч талантов выкупа. Парменион, старый полководец, соратник Филиппа, восклинул: "Я согласился бы, будь я Александром". "И я согласился, будь я Парменионом!" - отвечал царь и отослал посольство с решительным отказом.

Александр прошел Палестину, Финикию и Вавилонию. Теперь он был в самом сердце Персидской державы. Оба войска встретились на огромной равнине у Гавгамел. Античные авторы передают, что войска у персов было около миллиона. Ночью Александр вместе с приближенными совершал обход. "Вся равнина... была освещена огнями варварского войска, из лагеря персов доносился неясный гул, подобный шуму безбрежного моря" (Плутарх). Даже бывалые военачальники Александра содрогнулись. Но сам он был уверен в победе.

Битва оказалась куда менее трудной, чем при Гранине и Иссе. Персы бежали после первого натиска. Но Дарию опять удалось ускользнуть. А пока он был на свободе, война не могла кончится. Победив царя, Александр вторгся в Персиду. Он захватил Сузы, а затем столицу империи - Персеполь. Вся та роскошь, которую доселе видел царь, меркла перед тем, что открылось ему в Персеполе, в царском дворце. Александр вывез оттуда 40 тысяч талантов чеканной монеты, а драгоценности увозили на 10 тысячах повозок и на 5 тысячах верблюдов. Во дворце Александр провел 4 месяца, в непрерывных пирах и веселии.

Между тем Дарий, как выяснилось, бежал в Бактрию. Он думал найти приют у своего сатрапа Бесса. Но Бесс убил его и объявил себя царем Персии. Долго Александр гнался за Бессом. Наконец, он захватил его, и поступил удивительно умно. Он не казнил и не осудил его. Вмест того он созвал персидских сатрапов и поручил им судить Бесса. Сам Александр выступил обвинителем. Но он упрекал его не в том, что тот поднял оружие на него, Александра, а в том, что тот восстал против своего государя и владыки - Дария. Александр выступал как царь Персии, наследник Дария и законный за него мститель. Бесс был казнен по восточному обычаю. Так вторично после Египта было продемонстрировано, что Александр - настоящий сын Востока. В Египте его усыновил Аммон, в Персии - сам Дарий. Шла молва, что, умирая Дарий передал ему царство. Александр женился на дочери Дария, а престарелая мать персидского царя звала его сыном.

Лекция 13

Походы Александра (ч. 2) (330 - 323 гг. до н.э.)

Итак, Александр стал царем великой Персидской Империи. Он достиг цели своих желаний, а его друзья македонцы стали владыками вселенной. Афинский ученый того времени Деметрий Фалерский писал о том удивительном впечатлении, которое это событие произвело на современников: "Если бы 50 лет назад какой-нибудь бог предсказал будущее персам, или персидскому царю, или македонцам, или царю македонцев, разве они поверили бы, что ныне от персов, которым был подвластен весь мир, останется одно имя, и что македонцы, которых раньше едва ли кто знал даже имя, будут теперь владычествовать над миром? ... Поистине непостоянна судьба. Все устраивает она вопреки желанию человека и являет свое могущество в чудесном".

Но именно с этого времени между царем и его ближайшими друзьями замечается охлаждение, которое быстро перерастает во враждебность, в открытые конфликты. Как же могло случиться, что македонцы, воспитанные в бесприкословной преданности царю, решились против него возмутиться? И как Александр, более всего на свете любивший своих боевых друзей, вынесший с ними столько трудов и опасностей, вдруг в счастье от них отвернулся? На то было несколько причин.

Александр раздавал своим ближайшим друзьям груды, золота, они жили в пышных дворцах, окруженные роем раболепных слуг. Они доходили в своей роскоши до нелепости: один приказывал привозить себе песок для гимнастических игр на верблюдах из Египта, другой носил сандалии на золотой подошве. Таким образом, друзья царя превратились сами в маленьких царьков и уже не нуждались в нем. Мать Александра Олимпиада, писала сыну: "Оказывай своим друзьям благодеяния как-нибудь иначе: ведь ты делаешь их равными царю". О том же говорил один персидский вельможа. Он заметил: "Некогда был один Дарий, ты же создал много Александров".

Одним из таких "маленьких Александров" был Филот, богатый и надменный сын Пармениона, старого соратника Филиппа. В беседах с близкими людьми он позволял с пре-_; зрением говорить о царе, противопоставлять ему себя. Говорят, он дерзал не повиноваться царю. В конце концов Александр обвинил его в заговоре на свою жизнь - трудно сказать, истинно или ложно - и казнил. Сразу же он послал людей умертвить и отца Филота, Пармениона: он боялся, что старый воин не простит ему смерти сына. "Из трех сыновей Пармениона двое погибли на глазах отца, в битвах, вместе с третьим сыном погиб он сам" (Плутарх).

Но были среди друзей Александра и такие, которых не испортила роскошь. Они продолжали быть верными царю, но они были им недовольны. Дело в том, что, став персидским царем, Александр словно действительно превратился в перса. Он стал надевать варварскую одежду, которую греки и македонцы привыкли ненавидеть, так как то был наряд их злейших врагов. Он женился на дочери Дария и на бактрийской девушке Роксане, перейдя таким образом от греческого единобрачия к восточному гарему. Он стал открыто именовать себя сыном бога и требовал, чтобы перед ним повергались ниц. Между тем боевые товарищи Александра выросли вместе с ним, с ним учились и привыкли смотреть на Александра, как на первого среди равных. Видя их строптивость, царь стал от них отдаляться и окружил себя раболепными персами. Плутарх рассказывает об одном македонце Кассандре, который, приехав к царю, был поражен происшедшей с ним переменой. "Кассандр однажды увидел каких-то варваров, простершихся ниц перед царем, и, как человек, воспитанный в эллинском духе и никогда не видавший ничего подобного, невольно рассмеялся. Разгневанный Александр схватил обеими руками Кассандра за волосы и принялся с силой бить его головой о стену ".

Но ярче всего характеризует изменившееся отношение Александра к македонцам и персам его ссора с Клитом. Клит был преданнейший друг царя, он спас Александра в битве при Гранике и был ему дорог, как Патрокл Ахиллесу.

Однажды "Александр видел странный сон. Ему приснилось, что Клит вместе с сыновьями Пармениона сидит в черных одеждах и все они мертвы" (Плутарх). Обеспокоенный царь стал приносить умилостивительную жертву за Клита. Вечером он позвал друзей на пир. "В разгар веселого пиршества кто-то стал петь песенки.., в которых высмеивались македонцы, недавно потерпевшие поражение от варваров. Многие возмущались, но Александр смеялся и поощрял певцов. Клит вспыхнул от гнева и воскликнул, что "недостойно среди варваров и врагов оскорблять македонцев, попавших в беду"... Когда Александр заметил, что Клит, должно быть, хочет оправдать самого себя, называя трусость бедою, Клит вскочил с места и восклинул: "Но эта самая трусость спасла тебя, рожденный богами, когда ты уже подставил свою спину мечу Спитридата{Персидский сатрап, меч которого во время атаки конницы при Гранике успел отвести от Александра Клит.}. Ведь благодаря крови македонцев и их ранам ты столь вознесся, что, отрекшись от Филиппа, называешь себя сыном Аммона!"

С гневом Александр отвечал: "Долго ли еще, негодяй, думаешь ты еще радоваться, понося нас при каждом удобном случае и призывая македонцев к неповиновению?" "Да мы уже давно не радуемся, Александр, вкушая такие сладкие плоды наших трудов, - отвечал Клит, - Мы считаем счастливыми тех, кто умер еще до того, как македонцев стали сечь мидийскими розгами, до того, как македонцы оказались в таком положении, что вынуждены обращаться к персам, чтобы получить доступ к царю!"

Ссора быстро разгоралась. Александр был взбешен. Но Клит "требовал, чтобы Александр при всех высказал то, что думает, или же чтобы он больше не приглашал к себе людей свободных, привыкших говорить откровенно, а жил бы среди варваров и рабов... Александр уже не мог сдержать гнева: схватив лежавшее около него яблоко, он бросил им в Клита и стал искать свой кинжал. Но так как один из телохранителей успел вовремя убрать кинжал, а все остальные окружили Александра и умоляли его успокоиться, он вскочил с места, по-македонски кликнул царскую стражу (это был условный знак крайней опасности), велел трубачу подать сигнал тревоги и ударил его кулаком, а заметив, что тот медлит... Клита... друзья с трудом вытолкали из пиршественного зала, но он снова вошел в другие двери... Тут Александр выхватил копье у одного из телохранителей и, метнув его в Клита, который отбросил двери ную завесу и шел царю навстречу, пронзил дерзкого насквозь. Клит, громко застонав, упал, и гнев Александра сразу же угас. Опомнившись и увидев друзей, безмолвно стоявших вокруг, Александр вытащил из трупа копье и попытался вонзить его себе в шею, но ему помешали - телохранители схватили его за руки и насильно увели в спальню" (Плутарх).

Александр всю ночь провел в бурных рыданиях и настолько обессилел к утру, что уже не мог произнести ни слова и лежал, как труп, все утешали его и успокаивали. Наконец, царь поднялся с одра, но с тех пор стал еще cyровее, надменнее с македонцами.

Покорив бывшую империю персов, Александр задумал поход на Индию (327 г.). Индия была последняя известная ему страна Востока, и царь страстно мечтал ее завоевать. Интересно, что на Западе находились могущественные и богатые державы, к обладанию которыми издавна стремились греки - Италия, Сицилия, Северная Африка (вспомним Сицилийскую экспедицию). Но Александр был, по-видимому, совершенно равнодушен к Западу, его манил один лишь Восток.

Индия была для греков и македонцев сказочной страной. И рассказ о походе Александра полон баснословных историй о. гигантских реках, об удивительных нравах индусов, о ручных слонах, которые сражались в их войске. Все покорялось Александру. Он достиг уже реки Гифасиса. Но тут случилось из ряда вон выводящее событие: мгакедонские воины отказались идти дальше. Они были измучены нестерпимой жарой, теперь же начался сезон дождей, реки разлились, все ядовитые животные, которыми изобилует Индия - змеи, скорпионы - теперь оживились. Переутомленные бесконечными походами, солдаты едва держались на ногах. Начались повальные болезни. Лагерь напоминал лазарет. "Лишь немного македонцев осталось в живых, да и эти оставшиеся близки были к полному отчаянию... Копыта лошадей стерлись от далеких переездов, многочисленные сражения притупили оружие воинов. Никто не имел греческого платья; лохмотья варварской и индийской добычи, кое-как скрепленные друг с другом, прикрывали покрытия шрамами тела завоевателей... Уже 70 дней с неба лили страшнейшие дожди, сопровождаемые вихрями и бурями" (Диодор, Курций).

Александр был в бурном отчаянии. Говорят, он кричал, что останется один в Индии, и пусть его воины вернутся домой без царя себе на вечный позор. Наконец, Александр внял голосу разума и уступил. То была первая неудача, которую он испытал. До этого ему сопутствовал постоянный успех. Царь разделил свое войско: одна часть под командованием Неарха отправилась морем к устью Евфрата, другая-- во главе с самим Александром двинулась в Месопотамию сушей, через пустыню Гедрозии и Персиду. Этот переход был особенно мучителен. Но вот, наконец, в 325 г. после почти десятилетнего похода армия Александра приблизилась к Вавилону, который был объявлен столицей мира. Свое возвращение Александр обставил очень картинно. "Восьмерка коней медленно везла Александра, который беспрерывно, днем и ночью, пировал с ближайшими друзьями, восседая на своего рода сцене, сооруженной на высоком помосте. Затем следовало множество колесниц, защищенных от солнечных лучей пурпурными и пестрыми коврами или же зелеными, постоянно свежими ветвями. На этих колесницах сидели остальные друзья и полководцы, украшенные венками и весело пирующие. Нигде не было видно ни щитов, ни шлемов, ни копий. Воины черпали вино чашами, кружками и кубками из бочек и кратеров{Большие глиняные сосуды для вина.} и пили за здоровье друг друга... Повсюду раздавались звуки свирелей и флейт, звенели песни" (Плутарх).

Это веселое шествие было устроено Александром не без некой тайной мысли: греческие мифы рассказывали, что единственным, кто побывал в Индии, был: бог вина и веселья Вакх - Дионис. И теперь Александр стремился представить себя словно бы новым Дионисом, возвращающимся из Индии. "Казалось, - пишет Плутарх о фантастическом кортеже Александра, - что сам Вакх присутствовал тут же и участвовал в этом радостном шествии".

Но в самом деле настроение царя было далеко не радостным. Говорят, он сделался мрачен, уныл и постоянно терзался тоской. Ранее он был убежден в особой любви к себе богов. Сейчас он думал, что боги отвернулись от него и мстят ему за что-то. Он сделался подозрителен, не доверял никому, боялся заговоров, страдал чем-то вроде мании преследования. Измученный всеми этими тревогами, Александр стал суверен, буквально каждый шорох казался ему недобрым знаком. Его дворец был полон жрецов и гадателей.

В Вавилоне царь устроил великолепный пир. Он дал в жены своим друзьям-македонцам красивейших персидским девушек и отпраздновал их свадьбу, которая должна была служить как бы символом слияния обоих народов в одно. После одного из пиров царь тяжело заболел. Александр болел 11 дней. Почти до последней минуты он боролся с недугом, отказывался лечь и пребывать в бездействии. В голове его роились великие и фантастические планы, он бредил о новых завоеваниях. На одиннцадцатый день, 20 мая

323 г., Александр скончался.

* * *

Фигура Александра очень сложна и противоречивая Втиснуть его в привычные рамки "хороший", "плохой" - невозможно, ибо в царе было очень много хорошего и очень много плохого. Споры о нем возникли уже в античности. Равнодушным к Александру не оставался никто: одни страстно любили его, другие столь же страстно ненавидели.

Характеристики

Список файлов лекций