Harry_Potter___The_Deathly_Hallows (522854), страница 46
Текст из файла (страница 46)
А третья: "СЛИВЫ-ДИРИЖАБЛИ НЕ ТРОГАТЬ".
Они открыли скрипучие ворота. Зигзагообразная дорожка, ведущая к входной двери, заросла разными странными растениями, среди которых был и куст, покрытый похожими на редиски оранжевыми плодами, которые Луна иногда носила вместо серёжек. Гарри, которому показалось, что он узнал грызоглав, постарался обойти подозрительный сухой пень подальше. По обе стороны от входной двери стояли, как часовые, две старые яблони-дичка, гнущиеся под ветром, без листьев, но ещё тяжёлые от красных плодов размером с ягоду и пышных шаров омелы, усыпанных белыми бусинками цветов. С одной из веток на друзей не мигая смотрела маленькая сова с чуть приплюснутой ястребиной головой.
- Тебе лучше снять плащ-невидимку, Гарри, - сказала Гермиона. - Это тебе мистер Лавгуд хочет помочь, а не нам.
Гарри последовал её совету и сдал ей плащ на хранение в расшитой бисером сумочке. Потом Гермиона трижды постучала в толстую чёрную дверь, обитую железными гвоздями и с молоточком в форме орла. Прошло едва десять секунд, и дверь распахнулась, а на пороге появился Ксенофилий Лавгуд - босиком, одетый, по-видимому, в чем-то заляпанную ночную рубашку. Его блинные белые, как сахарная вата, волосы были грязны и нечёсаны. По сравнению с таким видом, на свадьбе Билла и Флёр он был просто франтом.
- Что? В чём дело? Кто вы такие? Чего вам нужно? - брюзгливо заверещал он, глядя на Гермиону, потом на Рона и, наконец, на Гарри. Тут его рот комично отвис правильным "О".
- Здравствуйте, мистер Лавгуд, - сказал Гарри, протянув ему руку. - Я Гарри, Гарри Поттер.
Ксенофилий не принял предложенной руки, хотя тот его глаз, который не был повёрнут к носу, метнулся прямо к шраму у Гарри на лбу.
- Ничего если мы зайдём? - спросил Гарри. - Мы вас кое о чём хотели спросить.
- Я… я не уверен, что это уместно, - прошептал Ксенофилий, окинув быстрым взглядом сад. - Вот так сюрприз… ничего себе… я… боюсь, мне кажется, мне не следует…
- Мы ненадолго, - сказал Гарри слегка разочарованный не самым тёплым приёмом.
- Я… ой, ну ладно. Заходите, быстро. Быстро!
Едва они успели переступить порог, как Ксенофилий захлопнул за ними дверь. Они оказались в экстравагантной самой кухне, которую доводилось видеть Гарри. Комната была идеально круглой, так что создавалось ощущение, что вы в гигантской перечнице. Всё внутри: плита, раковина, шкафы - было изогнуто, вписано в стены. И всё было разрисовано радужно-яркими цветами, насекомыми и птицами. Гарри показалось, что это стиль Луны. Весь этот декор в таком замкнутом пространстве несколько подавлял гостей. В центре комнаты шла наверх железная винтовая лестница. Сверху доносился сильный стук и бряцанье. Гарри спросил себя, что это там поделывает Луна.
- Вам лучше подняться, - сказал Ксенофилий, который всё ещё явно был не в своей тарелке, и повёл их наверх.
Верхняя комната была чем-то вроде гостиной и мастерской сразу, а потому была забита даже плотнее, чем кухня. Она чем-то напоминала Комнату по требованию, когда та в один незабываемый день превратилась в огромный лабиринт веками укрываемых вещей. С той, конечно, разницей, что эта комната была намного меньше и совершенно круглой. На каждой поверхности громоздились стопки и стопки книг и бумаг. С потолка свисали ювелирно сделанные модели неизвестных Гарри существ, и все они махали крыльями или щёлкали челюстями. Луны тут не было. Весь шум производил деревянный предмет, весь в волшебным образом вращающихся колёсиках и шестерёнках. Он был похож на причудливую помесь верстака с этажеркой, однако, увидев, что агрегат один за другим выплёвывает "Придиры", Гарри заключил, что это старомодный печатный станок.
- Простите, - сказал Ксенофилий и, подойдя к машине, рывком выдернул скатерть из-под бессчётного множества книг и бумаг, лежавших на столе и свалившихся на пол. Он набросил скатерть на станок, несколько заглушив этим громкий стук и звон. Ксенофилий обернулся к Гарри.
- Зачем вы сюда пришли?
Но не успел Гарри ответить, как Гермиона тихонько поражённо вскрикнула.
- Мистер Лавгуд, что это?
Она указывала на огромный серый витой рог, почти как у единорога, висевший на стене и на несколько футов вдававшийся в комнату.
- Это рог винторогого хрипотуна, - ответил Ксенофилий.
- Да нет же! - сказала Гермиона.
- Гермиона, - смущённо пробормотал Гарри, - сейчас не время…
- Но Гарри, это же рог взрыворога! Товар, ограниченный в обращении, и держать его дома очень опасно!
- А откуда ты знаешь, что это рог взрыворога? - спросил Рон, отодвигаясь от рога настолько быстро, насколько это вообще было возможно в такой забитой вещами комнате.
- В "Фантастических тварях и где их найти" есть описание! Мистер Лавгуд, от него нужно немедленно избавиться, вы разве не знаете, что он может взорваться от малейшего прикосновения?
- Винторогий хрипотун, - чётко и раздельно произнёс Ксенофилий с упрямой миной, - это робкое и высоковолшебное существо, а его рог…
- Мистер Лавгуд, я же узнаю эти бороздки у основания. Это рог взрыворога, и он невероятно опасен. Не знаю, где вы его взяли…
- Я его купил, - авторитетно заявил Ксенофилий. - Две недели назад у очаровательного молодого волшебника, которому известен мой интерес к редчайшему винторогому хрипотуну. Подарок на Рождество моей Луне. Итак, - обратился он к Гарри, - зачем же вы сюда пришли, мистер Поттер?
- Нам нужна помощь, - поспешил ответить Гарри, пока Гермиона не начала снова.
- Ах, помощь, - сказал Ксенофилий, - хм…
Его здоровый глаз снова уставился на шрам Гарри. Вид у Ксенофилия был напуганный, но как будто и заворожённый.
- Да… Но дело в том, что… помогать Гарри Поттеру… достаточно опасно…
- Но разве не вы сами говорите, что помочь Гарри долг каждого? - сказал Рон. - В этом своём журнале?
Ксенофилий глянул за спину, на закрытый печатный станок, всё ещё гремевший и бряцавший под скатертью.
- Э-э… да. Я выразил такое мнение, однако…
- Это долг всех остальных, а не ваш лично? - сказал Рон.
Ксенофилий не ответил. Он тои дело сглатывал, и взгляд его метался между тремя его гостями. У Гарри было такое впечатление, что в Лавгуде идёт какая-то мучительная внутренняя борьба.
- А где Луна? - спросила Гермиона. - Посмотрим, что думает она.
Ксенофилий сглотнул особенно судорожно, будто собираясь с духом. Наконец дрожащим, едва слышным из-за шума станка голосом он ответил:
- Луна внизу, у ручья, ловит пресноводных плимпи. Она… она будет рада вас видеть. Пойду позову её, а потом… да, хорошо. Я постараюсь вам помочь.
Он спустился по винтовой лестнице и исчез. Друзья услышали, как открылась и закрылась входная дверь, и переглянулись.
- Трусливый старый прыщ, - сказал Рон. - Луна в десять раз храбрее.
- Он, наверное, беспокоится, что с ним будет, если пожиратели смерти узнают, что я тут был, - сказал Гарри.
- А я вот с Роном согласна, - сказала Гермиона. - Мерзкий старый лицемер - всем говорит, чтобы тебе помогали, а сам пытается увильнуть. И, ради всего святого, держись подальше от этого рога.
Гарри подошёл к окну в противоположном конце комнаты. Оттуда был виден ручей - узкая блестящая ленточка далеко внизу, у подножья холма. Они были очень высоко: мимо окна вспорхнула птица. Гарри всматривался туда, где, невидимая за грядой холмов, была Нора. Где-то там Джинни. Сегодня они ближе друг к другу, чем за всё время после свадьбы Билла и Флёр, но ей никак не узнать, что он сейчас смотрит в её сторону, думает о ней. Гарри решил, что это и к лучшему: каждый, кто с ним общается, в опасности. И отношение Ксенофилия это подтверждало. Гарри отвернулся от окна, и взгляд его упал на другой любопытный предмет, стоявший на захламлённом изогнутом буфете. Каменный бюст красивой, но сурового вида волшебницы в престранном головном уборе. По бокам его выгибались два предмета, похожие на золотые слуховые рожки. К кожаному ремешку, пропущенному на макушке, была прикреплена пара крошечных сверкающих синих крылышек. Ко второму ремешку, вокруг лба, была приделана одна из уже знакомых Гарри оранжевых редисок.
- Смотрите-ка, - сказал Гарри.
- Полный гарнитурчик, - сказал Рон. - Странно, что она его на свадьбу не надела.
Они услышали, как закрылась входная дверь, и через пару секунд в комнату по винтовой лестнице поднялся Ксенофилий. Теперь он был облачён в резиновые сапоги и держал в руках поднос с разномастными чашками и чайником, из которого шёл пар.
- А, вы заметили моё любимое детище, - сказал он, сунув поднос Гермионе и подходя к стоявшему у статуи Гарри. - Оно отлично смотрится на голове прекрасной Кровены Когтевран. "Ума палата дороже злата!"
Он указал на предметы, напоминающие рожки.
- Это ветрослевые сифоны - они устраняют любые отвлекающие факторы в непосредственной близости от мыслителя. А это, - показал он на крошечные крылышки, - вертомуховый пропеллер, он создаёт возвышенное состояние души. И наконец, - указал он на оранжевую редиску, - слива-дирижабль - повышает восприимчивость к необычайному.
Ксенофилий вернулся к подносу с чаем, который Гермионе с горем пополам удалось пристроить на один из заставленных пристенных столиков.
- Разрешите предложить вам настойку из корнестража? - сказал Ксенофилий. - Мы сами её делаем, - и добавил, разливая тёмно-бордовый, как свекольный сок, напиток: - Луна внизу, за Нижним мостом. Она в полном восторге от того, что вы здесь. Теперь уже должна скоро прийти, она наловила плимпи уже почти на суп для всех. Пожалуйста, присаживайтесь, берите сахар.
- Итак, - он убрал с кресла накренившуюся стопку бумаг и сел, закинув одну ногу в резиновом сапоге на другую. - Чем я могу помочь вам, мистер Поттер?
- Ну, - начал Гарри, - взглянув на Гермиону, которая в ответ ободряюще кивнула, - дело в символе, который вы носили на свадьбе Билла и Флёр. Нам стало интересно, что он означает.
Ксенофилий приподнял брови.
- Вы говорите о знаке Даров Смерти?
Глава двадцать первая
Сказка о трёх братьях
Гарри оглянулся на Рона с Гермионой. Кажется, они тоже не поняли того, что сказал Ксенофилий.
— Дары Cмерти?
— Именно, — ответил Ксенофилий. — Вы о них не слышали? Это меня не удивляет. Верят немногие, очень немногие. Взять хотя бы того неотёсанного молодого человека на свадьбе вашего брата, — он кивнул на Рона. — Набросился на меня за то, что я ношу знак некоего известного тёмного мага! Какое невежество! В Дарах нет ничего тёмного, по крайней мере, в таком примитивном смысле слова. Этот символ носят просто для того, чтобы собратья по вере могли отличить друг друга и, может быть, помочь в Поиске.
Он бросил несколько кусков сахара в свой настой корнестража, размешал и отхлебнул.
— Извините, — сказал Гарри, — я всё-таки ещё не совсем понял.
Из вежливости он тоже сделал глоток из своей чашки и чуть не подавился: питьё было на редкость отвратительное, как будто приготовлено из драже Берти Ботта со вкусом соплей.
— Видите ли, мы — те, что верят — ищем Дары Смерти, — пояснил Ксенофилий и причмокнул губами, явно отдавая должное настою корнестража.
— Так что же такое Дары Смерти? — спросила Гермиона.
Ксенофилий отставил пустую чашку.
— Вам, полагаю, знакома «Сказка о трёх братьях»?
Гарри ответил «нет», но Рон с Гермионой в один голос сказали «да». Ксенофилий значительно кивнул.
— Да, да, мистер Поттер, всё начинается со «Сказки о трёх братьях»… Где-то она у меня была…
Его взгляд рассеянно пробежал по комнате, по грудам книг и пергаментов, но Гермиона сказала:
— У меня есть, мистер Лавгуд, она у меня с собой.
Она вытащила из своей бисерной сумочки «Сказки барда Бидла» .
— Оригинал? — спросил отрывисто Ксенофилий, и когда она кивнула, он предложил:
— Ну что ж, почему бы вам тогда не прочесть её вслух? Нет способа лучше, если мы хотим, чтобы все всё поняли.
— М-м… ну, хорошо, — нервно проговорила Гермиона. Она раскрыла книгу, и Гарри увидел в самом верху страницы тот знак, о котором они пытались разузнать. Она слегка откашлялась и начала читать.
«Жили некогда три брата, и шли они в сумерках по безлюдной, извилистой дороге…»
— А мама всегда говорила «и шли они тёмной ночью», — сказал Рон. Приготовившись слушать, он вытянулся, откинувшись назад, и заложил руки за голову. Гермиона метнула в него раздражённый взгляд.
— Ладно-ладно, просто мне кажется, что «тёмной ночью» звучит гораздо страшнее! — пояснил Рон.
— Да уж, а то у нас в жизни что-то маловато страшного, — не удержался Гарри. Ксенофилий, похоже, не обращал на них особого внимания, только пристально смотрел из окна в небо. — Давай дальше, Гермиона.
«И вот братья подошли к реке, слишком глубокой, чтобы перейти вброд, и слишком бурной, чтобы переплыть. Но братья были сведущи в магических искусствах: им стоило только взмахнуть волшебными палочками, и над коварными водами появился мост. Они уже прошли его до половины, когда увидели, что на пути у них стоит некто в плаще с капюшоном.
И Смерть заговорила с ними…»
— Как-как? — переспросил Гарри. — Смерть заговорила?
— Гарри, это же сказка!
— Да, извини. Продолжай.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
