Harry_Potter___The_Deathly_Hallows (522854), страница 45
Текст из файла (страница 45)
- Гарри, а может, это был Дамблдор?
- Что Дамблдор?
- Рон, слегка смутившись, всё же тихонько ответил:
- Дамблдор… та лань? То есть, - продолжил Рон, краем глаза поглядывая на Гарри, - у него же последнего был настоящий меч?
Гарри не стал над ним смеяться: ему самому слишком уж хорошо было знакомо отчаянное желание, стоявшее за этим вопросом. Мысль о том, что Дамблдор сумел вернуться и наблюдает за ними, была несказанно отрадной. Он покачал головой и ответил:
- Дамблдор умер. Я сам это видел, я видел его тело. Его точно больше нет. Да и патронус у него был феникс, а не лань.
- Но патронусы же могут изменяться? - сказал Рон. - Ведь у Тонкс же менялся?
- Да, но будь Дамблдор жив, почему бы ему не показаться нам? Почему просто не отдать нам меч?
- Понятия не имею, - ответил Рон, - может, потому же, почему он не отдал тебе его при жизни? Потому же, почему оставил тебе старый снитч, а Гермионе - детскую книжку?
- А именно? - спросил Гарри, повернувшись и вглядываясь Рону в лицо, отчаянно надеясь получить ответ.
- Не знаю, - сказал Рон. - Иногда, когда меня всё слегка доставало, я уж думал, он просто забавляется… или усложнить всё хочет. Но теперь я так не думаю. Он же знал, что делал, когда оставлял мне делюминатор. Он… ну, - уши Рона заалели, и он стал усиленно изучать пучок травы под ногами, пиная его носком, - он же явно знал, что я от вас сбегу.
- Нет, - поправил его Гарри. - Он явно знал, что ты будешь всегда хотеть вернуться.
Рон был, кажется, благодарен, но всё ещё смущён. Частично для того, чтобы сменить тему, Гарри сказал:
- Кстати о Дамблдоре, ты слышал, что про него написала Вритер?
- О да, - немедленно отозвался Рон. - Об этом много говорят. В другое время новость, конечно, была бы нехилая: Дамблдор - и водил дружбу с Гриндевальдом. А сейчас для тех, кто Дамблдора не любил, это просто анекдот, а для тех, кто считал его своим парнем, - лёгкая пощёчина. А я вот не вижу, что тут такого: он же совсем молодой был, когда они…
- Как мы, - отрезал Гарри, как уже возражал Гермионе, и что-то в его лице, похоже, подсказало Рону, что развивать тему не стоит.
На кусте ежевики, в центре замёрзшей паутины сидел большой паук. Гарри наставил на него палочку, которую вчера ему дал Рон. Гермиона соизволила осмотреть её и пришла к выводу, что она терновая.
- Раздуцио.
Паук слегка дёрнулся, качнувшись на паутине. Гарри сделал ещё одну попытку. На этот раз паук чуть-чуть увеличился.
- Перестань, - одёрнул его Рон. - Ладно, зря я сказал, что Дамблдор был молодой.
Гарри и забыл, как Рон ненавидит пауков.
- Извини… Редуцио.
Паук не съёжился. Гарри опустил взгляд на терновую палочку. До сих пор все мелкие заклятия, которые он пытался ею наложить, выходили слабее, чем с помощью фениксовой палочки. Новая палочка была чужой, незнакомой - как будто ему пришили к руке чужую кисть.
- Надо просто потренироваться, - сказала Гермиона, неслышно подошедшая сзади и с беспокойством наблюдавшая за попытками Гарри то увеличить, то уменьшить паука. - Гарри, тут главное уверенность.
Он знал, почему ей так хочется, чтобы всё получилось. Она всё ещё винила себя в том, что его палочка сломалась. Гарри проглотил просившийся на язык язвительный ответ: если она считает, что разницы никакой, пускай берёт себе терновую, а он возьмёт её. Он так хотел, чтобы все они втроём снова были дружны, что согласился с Гермионой. Но та, стоило Рону попытаться улыбнуться ей, гордо удалилась и снова скрылась за книгой.
Когда стемнело, все трое вернулись в палатку, и Гарри первым пошёл сторожить. Сидя у входа, он пытался заставить терновую палочку поднять в воздух камешки, лежавшие у его ног, однако его волшебство, по сравнению с прежним, всё ещё казалось неуклюжим и слабым. Гермиона читала лёжа на койке, а Рон, бросив на неё много нервных взглядов, вынул из рюкзака маленькое деревянное радио и взялся его настраивать.
- Есть одна передача, - тихонько сказал он Гарри, - в ней идут настоящие новости. Остальные на стороне Сам-Знаешь-Кого, придерживаются взглядов Министерства, а вот эта… погоди, сам услышишь, какая классная. Только каждый вечер они передавать не могут, приходится переезжать, чтобы их не поймали, и, чтобы настроиться, нужен пароль… Проблема в том, что последнюю я пропустил… Он легонько барабанил по приёмнику волшебной палочкой, наугад бормоча себе под нос какие-то слова. Украдкой он постоянно посматривал на Гермиону, явно опасаясь вспышки её гнева, однако она не обращала на него ни малейшего внимания, будто его вовсе не было в палатке. Минут десять Рон стучал и бормотал, Гермиона переворачивала страницы книги, а Гарри продолжал упражняться с терновой палочкой. Наконец Гермиона слезла с койки. Рон тут же прекратил стучать.
- Если тебя раздражает, я перестану! - нервно сказал он Гермионе.
Гермиона же, не удостоив его ответом, подошла к Гарри:
- Надо поговорить, - сказала она.
Гарри взглянул на книгу, которую она всё ещё сжимала в руке. "Альбус Дамблдор: жизнь во лжи".
- Что? - спросил он, чуя недоброе. В голове его мелькнула мысль о том, что в книге есть глава и про него. Гарри не был уверен, что готов услышать Ритину версию своих отношений с Дамблдором. Однако Гермиона совершенно неожиданно ответила:
- Я хочу встретиться с Ксенофилием Лавгудом.
Гарри так и уставился на неё.
- Не понял?
- С Ксенофилием Лавгудом, отцом Луны. Я хочу с ним поговорить!
- Э-э… зачем?
Она сделала глубокий вдох, как будто так готовясь продолжить:
- По поводу того знака, знака в "Барде Бидле". Смотри!
Она сунула Гарри под нос "Альбуса Дамблдора: жизнь во лжи", и он увидел фотокопию письма, которое Дамблдор написал Гриндевальду. Гарри с неохотой узнал узкий наклонный почерк. Гарри было ненавистно это неопровержимое доказательство того, что Дамблдор действительно писал эти слова, что они не выдумка Риты.
- Подпись, - сказала Гермиона. - Гарри, взгляни на подпись!
Он послушно взглянул. Пару секунд он не мог взять в толк, о чём говорит Гермиона, но, рассмотрев подпись поближе при свете волшебной палочки, он увидел, что вместо "А" в "Альбус" Дамблдор поставил крошечный треугольный значок, как на "Сказках барда Бидла".
- Э-э… и что ты… - нерешительно начал было Рон, но смолк под взглядом Гермионы, которая затем снова повернулась к Гарри.
- Ну он же всплывает то тут, то там, - сказала она. - Знаю, Виктор говорил, что это знак Гриндевальда, но ведь это точно он был на старой могиле в Годриковой лощине - а Гриндевальда в те времена ещё и в помине не было! А теперь вот это! Ну, Дамблдора или Гриндевальда мы не можем спросить, что он значит, - не знаю даже, жив ли ещё Гриндевальд, - а вот мистера Лавгуда можем. У него на свадьбе был этот знак. Гарри, я уверена, что это важно!
Гарри ответил не сразу. Задумавшись, он посмотрел в её напряжённое, выжидательное лицо, а потом в окружающую тьму. После продолжительного молчания он сказал:
- Гермиона, нам не нужно второй Годриковой лощины. Мы сами себе внушили, что надо туда пойти, и вот что…
- Но знак, Гарри, - он появляется то тут, то там! Дамблдор оставил мне "Сказки барда Бидла". Откуда ты знаешь, что мы не должны ничего разузнать о знаке?
- Начинается! - с оттенком обречённости произнёс Гарри. - Снова мы пытаемся убедить себя, будто Дамблдор оставил нам тайные знаки и ключи к разгадкам…
- Делюминатор оказался очень даже полезным, - вмешался Рон. - Мне кажется, Гермиона права. Мне кажется, надо сходить к Лавгуду.
Гарри мрачно глянул на него. Он был абсолютно уверен, что такая поддержка мало связана с желанием Рона понять значение треугольной руны.
- Да не будет всё как в Годриковой лощине, - добавил Рон. - Лавгуд на твоей стороне, Гарри. "Придира" всегда был за тебя, в нём говорится, что все должны тебе помогать!
- Я уверена, что это важно! - горячо сказала Гермиона.
- А ты не думаешь, что, если важно, то Дамблдор сказал бы мне об этом перед смертью?
- Может быть… может, это ты должен выяснить сам, - ответила Гермиона, чуть-чуть выдавая неуверенность человека, хватающегося за соломинку.
- Ага, - с подхалимской готовностью отозвался Рон. - Очень даже логично.
- Ничего не логично, - вскинулась Гермиона, - и всё-таки я считаю, что поговорить с мистером Лавгудом нужно. Символ, связывающий Дамблдора, Гриндевальда и Годрикову лощину? Гарри, я уверена, что мы должны о нём разузнать!
- По-моему, надо проголосовать, - сказал Рон. - Кто за то, чтобы пойти к Лавгуду…
Его собственная рука взлетела в воздух быстрее руки Гермионы. Подозрительно дёрнув уголком рта, подняла руку и она.
- Извини, Гарри, но нас большинство, - сказал Рон, хлопнув друга по спине.
- Ладно, - сказал Гарри, которого всё это уже и смешило, и раздражало. - Только, может, всё-таки после Лавгуда ещё поищем хоркруксы? И, кстати, где вообще живут Лавгуды? Из вас кто-нибудь знает?
- Ага, недалеко от меня, - сказал Рон. - Не знаю, где точно, но мама с папой, когда упоминают Лавгудов, всегда показывают в сторону холмов. Наверняка их нетрудно будет найти.
Когда Гермиона вернулась на свою койку, Гарри понизил голос.
- Ты ведь согласился только чтобы перед ней покрасоваться.
- В любви и на войне все средства хороши, - бодро отозвался Рон, - а тут немного и то, и другое. Да не кисни, сейчас рождественские каникулы, Луна, наверное, дома!
С ветреного склона холма, на который они дизаппарировали следующим утром, открывался отличный вид на деревню Оттери Сент-Кетчпол. С такой командной высоты деревня казалась коллекцией игрушечных домиков в огромных косых лучах солнца, падавших на землю из прорех в облаках. Пару минут они постояли, глядя из-под руки в сторону Норы, но разглядели лишь высокие живые изгороди и деревья в саду, скрывавшие маленький покосившийся домик от глаз магглов.
- Странно быть вот так близко и не зайти, - сказал Рон.
- Ну ты и так их недавно видел. Ты же там был на Рождество, - холодно заметила Гермиона.
Рон хохотнул, словно не веря своим ушам.
- Да не был я в Норе! Ты и правда считаешь, что я собирался вернуться и всем там сказать, что я от вас ушёл? Ага, вот Фред и Джордж обрадовались бы. А уж Джинни-то с каким бы пониманием отнеслась.
- Но тогда где же ты был? - удивилась Гермиона.
- В новом доме Билла и Флёр, доме из ракушек. Билл всегда ко мне неплохо относился. Он… его, конечно, не впечатлило то, что я сделал, но обсуждать он это не стал. Знал, что я правда об этом жалел. Из семьи никто больше не знает, что я там был. Билл сказал маме, что на Рождество они не приедут, потому что хотят побыть вдвоём. Ну, первые праздники после свадьбы и всё такое. По-моему, Флёр была не против. Сам знаешь, как она терпеть не может Селестину Ворбек.
Рон повернулся спиной к Норе.
- Попробует подняться тут, - сказал он и повёл их вверх на холм.
Они шли несколько часов. Гарри по настоянию Гермионы прятался всё это время под плащом-невидимкой. Низкие холмы вокруг казались необитаемыми, не считая одного, на вид заброшенного, домика.
- Думаете, это их, а они сами на Рождество куда-то уехали? - сказала Гермиона, заглядывая в окно опрятной кухоньки с геранями на подоконнике. Рон хмыкнул.
- Слушай, мне вот почему-то кажется, что если к Лавгудам в окно заглянуть, сразу будет ясно, кто там живёт. Поищем на других холмах.
И они дизаппарировали ещё на несколько миль северней.
- Ага! - заорал Рон, перекрикивая ветер, трепавший им волосы и одежду. Рон показывал наверх, на вершину того холма, где они появились. Там на фоне неба вертикально вверх поднимался престранный дом: огромный чёрный цилиндр, за которым на дневном небе висела призрачная луна.
- Это точно дом Луны - кому ещё жить в таком месте? Похоже на огромную ладью!
- Вот уж ничуть не похоже на лодку, - сказала Гермиона, хмуро глядя на башню.
- Да я про шахматную ладью, - сказал Рон. - Которая тура.
Рон, как самый длинноногий, взобрался на холм первым. Когда Гарри и Гермиона поравнялись с ним, запыхавшись и держась за бока, он улыбался во весь рот.
- Это их дом, - сказал Рон. - Глядите.
На сломанных воротах висело три вручную нарисованных таблички.
Первая гласила: "РЕДАКТОР "ПРИДИРЫ" К. ЛАВГУД".
Вторая: "РВИТЕ СВОЮ ОМЕЛУ"
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
