Harry_Potter___The_Deathly_Hallows (522854), страница 47
Текст из файла (страница 47)
«И Смерть заговорила с ними. Она разгневалась, что её обманом лишили трёх новых жертв, потому что все путники обычно тонули в реке. Но Смерть была хитра. Она притворно поздравила трёх братьев с их магическим искусством, и сказала, что каждый из них заслужил награду за то, что они оказались так находчивы и ускользнули от неё.
И вот старший брат, который был человеком воинственным, попросил волшебную палочку могущественнее всех, какие есть на свете, такую, чтобы её хозяин побеждал в любом поединке — палочку, достойную волшебника, победившего Смерть! И Смерть подошла к бузинному дереву на берегу реки, сделала волшебную палочку из его ветки и отдала старшему брату.
Средний брат, который был человеком заносчивым, решил, что надо унизить Смерть ещё больше, и попросил себе силу призывать назад тех, кого она забрала. И Смерть подобрала камень на речном берегу и отдала его второму брату, и сказала ему, что этот камень обладает силой возвращать мёртвых к жизни.
Потом Смерть спросила третьего, младшего брата, чего он хочет. Младший брат был самым скромным из всех, но также и самым мудрым, и не верил Смерти. Поэтому он попросил нечто такое, что помогло бы ему удалиться от этого места, и чтобы Смерть не пошла за ним следом. И Смерть, весьма неохотно, отдала ему свой плащ-невидимку».
— У Смерти был плащ-невидимка? — снова прервал её Гарри.
— Ну да, чтобы незаметно подкрадываться к людям, — пояснил Рон. — Ей же иногда надоедает на них наскакивать, махать руками и вопить… извини, Гермиона.
«И тогда Смерть отступила и позволила трём братьям продолжать путь. Они так и сделали, не переставая изумляться своему приключению и восхищаясь подарками Смерти.
Со временем братья расстались, и каждый направился своей дорогой.
Первый брат шёл ещё неделю и, зайдя в отдалённую деревню, отыскал такого же волшебника, как он сам, и завязал с ним ссору. Разумеется, с таким оружием, как Сильнейшая Палочка, он не мог потерпеть поражение в последовавшем поединке. Оставив своего противника лежать мёртвым на полу, старший брат направился на постоялый двор и там громко похвалялся могущественной палочкой, которую выманил у самой Смерти, и что она делает его непобедимым.
В ту же самую ночь ещё один волшебник подкрался к старшему брату, когда тот, опьянев, лежал на кровати. Вор забрал палочку и для верности перерезал старшему брату горло.
Так Смерть забрала старшего брата.
Между тем средний брат вернулся в дом, где он жил один. Там он взял камень, что имел силу возвращать умерших, и повернул его в руке три раза. К его восторгу и изумлению, перед ним сейчас же явилась девушка, на которой он когда-то хотел жениться, пока безвременная смерть не унесла её.
Но она была печальная и холодная, и словно отгорожена от него пеленой. Хоть она и вернулась в мир живых, но в действительности не принадлежала к этому миру и оттого страдала. В конце концов средний брат, доведённый до безумия безысходным желанием, покончил с жизнью, чтобы соединиться с ней по-настоящему.
Так Смерть забрала и второго брата.
Но хотя Смерть искала младшего брата многие годы, она так и не смогла его найти. Лишь достигнув преклонных лет, младший брат снял наконец плащ-невидимку и передал его своему сыну. И он приветствовал Смерть как старого друга и пошёл за ней с радостью, и они, как равные, покинули этот мир».
Гермиона закрыла книгу. Ксенофилий, кажется, только через пару мгновений осознал, что чтение закончилось. Тогда он оторвал взгляд от окна и произнёс:
— Ну, теперь вы всё знаете!
— Простите? — переспросила Гермиона. Судя по голосу, она была сбита с толку.
— Это и есть Дары Смерти, — ответил Ксенофилий.
Он отыскал перо, валявшееся на заваленном столе где-то у его локтя, и выудил среди книг обрывок пергамента.
— Сильнейшая Палочка, — сказал он и начертил на пергаменте прямую вертикальную линию. — Камень Воскрешения, — продолжил он и нарисовал над линией кружок. — Плащ-невидимка, — закончил он и заключил линию и кружок в треугольник. Получился тот самый символ, что так заинтересовал Гермиону. — Ну, а всё вместе — Дары Смерти.
— Но в сказке нет таких слов: «Дары Смерти» , — возразила Гермиона.
— Ну конечно, нет, — произнёс Ксенофилий с невыносимым самодовольством. — Это ведь сказка для детей, её рассказывают для забавы, а не для того, чтобы передать знания. Но те из нас, кто разбирается в подобных вещах, понимают, что древнее предание описывает три предмета, или Дара, которые, если их собрать вместе, сделают их обладателя властелином Смерти.
Последовало короткое молчание, во время которого Ксенофилий снова глянул в окно. Солнце уже клонилось к горизонту.
— Луна, должно быть, скоро наловит достаточно плим-плимов, — тихо сказал он.
— Когда вы сказали «властелином Смерти»… — начал Рон.
— Властелином, — проговорил Ксенофилий, небрежно взмахнув рукой, — победителем, покорителем — называйте, как вам больше нравится.
— Так значит… вы хотите сказать… — медленно произнесла Гермиона, и Гарри понял, что она изо всех сил старается сдержать скептические нотки в голосе, — что верите, будто эти предметы — эти Дары — существуют на самом деле?
Ксенофилий снова поднял брови.
— Ну разумеется.
— Но, мистер Лавгуд, — сказала Гермиона, и Гарри было ясно, что её терпение скоро лопнет, — как вы вообще можете верить… ?
— Луна мне всё о вас рассказала, юная леди, — отозвался Ксенофилий. — Вы, я полагаю, неглупы, но крайне ограничены. Недалёки. Узколобы.
— Тебе, Гермиона, наверное, не помешало бы примерить эту шапочку, — сказал Рон, кивая на нелепый головной убор. Его голос дрожал от сдерживаемого смеха.
— Мистер Лавгуд, — снова принялась Гермиона, — все знают, что есть плащи-невидимки. Это редкость, но всё же они существуют. Но…
— О, но ведь третий Дар — настоящий плащ-невидимка, мисс Грейнджер! Я имею в виду, что это не просто дорожный плащ, на который наложено Прозрачаровывающее заклинание или Ослепляющие чары, или сотканный из шерсти полувидки, который скрывает вас поначалу, но с годами выцветает, пока не станет матовым. Речь идёт о плаще, который действительно делает носящего совершенно невидимым и служит вечно, создавая неизменное и непроницаемое укрытие, какие бы заклятия в него не попадали. Много вы видели таких плащей, мисс Грейнджер?
Гермиона открыла было рот, чтобы ответить, потом снова закрыла, вид у неё был как никогда растерянный. Все трое переглянулись, и Гарри знал, что они подумали об одном и том же. Вышло так, что именно такой плащ, какой только что описал Ксенофилий, находился сейчас в этой комнате.
— Вот именно, — проговорил Ксенофилий с таким видом, будто только что наголову разбил их в учёном споре. — Никто из вас не встречал подобной вещи! Её владелец должен быть неслыханно богат, не правда ли?
Он снова посмотрел в окно. Небо уже окрасилось еле уловимым оттенком розового.
— Хорошо, — в замешательстве произнесла Гермиона. — Предположим, плащ существовал… но как же камень, мистер Лавгуд? То, что вы назвали Камнем Воскрешения?
— А что?
— Как такое может существовать на самом деле?
— Докажите, что не может, — ответил Ксенофилий.
Гермиона, похоже, была не на шутку возмущена.
— Но это… простите, но это полная нелепость! Как я вообще могу доказать, что его не существует? Вы что, хотите, чтобы я собрала все… всю гальку с берегов всего мира и проверила? Вы что, утверждаете, что может существовать всё что угодно, пусть даже единственным основанием для веры является то, что никто не доказал, что этого не существует!
— Да, утверждаю, — согласился Ксенофилий. — Приятно видеть, что вы уже начинаете мыслить немного шире.
— Значит, Сильнейшая палочка, — быстро вмешался Гарри, прежде чем Гермиона успела возразить, — думаете, она тоже существует?
— Ну, на этот счёт есть бесчисленные свидетельства, — ответил Ксенофилий. — Сильнейшая — этот тот из Даров, который легче всего проследить, из-за того, каким путём он переходит из рук в руки.
— Каким путём? — спросил Гарри.
— А вот таким: чтобы стать настоящим хозяином палочки, нужно силой отнять её у предыдущего владельца, — объяснил Ксенофилий. — Вы, разумеется, слышали, как эта палочка перешла к Эгберту Неодолимому после того, как он зверски убил Эмерика Злого? Как Годелот погиб в собственном подвале после того, как сын его, Херевард, отобрал у него палочку? О грозном Локсии, отнявшем палочку у Барнабаса Деверилла, которого он убил? Кровавый след Сильнейшей палочки запятнал не одну страницу магической истории.
Гарри взглянул на Гермиону. Она хмурилась, но не возражала Ксенофилию.
— И как вы думаете, где теперь Сильнейшая палочка? — спросил Рон.
— Увы, кто знает? — отозвался Ксенофилий, уставившись в окно. — Кто знает, где скрывается Сильнейшая? След потерялся на именах Арка и Ливия. Кто знает, который из них в действительности победил Локсия и забрал себе палочку? И кто знает, кто потом одолел их? К сожалению, об этом история умалчивает.
Наступило молчание. Наконец Гермиона натянуто спросила:
— Мистер Лавгуд, имеет ли семья Певереллов какое-то отношение к Дарам Смерти?
Ксенофилий, кажется, был поражён. В памяти Гарри что-то шевельнулось, но он никак не мог сообразить что. Певерелл… он где-то уже слышал это имя…
— А вы вводили меня в заблуждение, барышня! — заявил Ксенофилий. Он выпрямился в кресле и во все глаза уставился на Гермиону. — Я-то думал, что вы новичок в деле Поиска Даров! Многие из нас, Ищущих, считают, что Певереллы имеют прямое, самое прямое отношение к Дарам Смерти!
— Что за Певереллы? — поинтересовался Рон.
— Это имя было написано на могиле, где стоял знак, в Годриковой лощине, — пояснила Гермиона, продолжая смотреть на Ксенофилия. — Игнотус Певерелл.
— Вот именно! — проговорил Ксенофилий, педантично подняв указательный палец. — Знак Даров Смерти на могиле Игнотуса — это окончательное доказательство!
— Чего? — спросил Рон.
— Ну как же! того, что три брата из сказки на самом деле были братья Певерелл: Антиох, Кадм и Игнотус! Того, что именно они были первыми обладателями Даров!
Снова взглянув в окно, он встал, подхватил поднос и направился к винтовой лестнице.
— Вы останетесь на обед? — крикнул он снизу, уже скрывшись из виду. — У нас все просят рецепт нашей ухи из пресноводных плим-плимов!
— Наверное, чтобы показать в клинике святого Мунго, отделение отравлений, — негромко пробормотал Рон.
Гарри подождал до тех пор, пока им не стали слышны шаги Ксенофилия на кухне этажом ниже, и заговорил.
— И что ты думаешь? — обратился он к Гермионе.
— Ох, Гарри, — устало проговорила она, — это полнейшая чушь. Не может быть, чтобы этот символ расшифровывался таким образом. Это, должно быть, он сам так своеобразно его понимает. Только зря потратили время.
— А чего вы хотите? Это же человек, подаривший нам морщерогого кизляка, — сказал Рон.
— Ты тоже не веришь? — спросил его Гарри.
— Не-е, это же просто такая история, какие обычно рассказывают детям, чтобы вправить им мозги, разве нет? «Не ищи себе неприятностей, не ввязывайся в драку, будь осторожен с предметами, которые лучше не трогать! Главное — не высовываться, не лезть не в своё дело, и тогда всё будет в порядке». Если подумать, — добавил Рон, — наверное, из-за этой сказки палочки из бузины считаются несчастливыми.
— Ты это о чём?
— Ну как же, все эти приметы! «Родилась в мае — выйдешь за маггла», «заколдован в сумерки — расколдован в полночь», «яблоневая палочка — денег не видать». Да ты их слышал, мама их целую кучу знает.
— Мы с Гарри выросли среди магглов, — напомнила Гермиона. — У нас другие приметы. — Она глубоко вздохнула. С кухни доносился довольно резкий запах. Если что и было хорошего в её возмущении против Ксенофилия, так это то, что из-за него она как будто забыла, что сердится на Рона. — Думаю, ты прав, — сказала она ему. — Это просто нравоучительная история, ведь очевидно, какой дар лучший, ясно, что надо выбрать…
Все трое заговорили одновременно: Гермиона сказала «плащ», Рон сказал «палочку», а Гарри — «камень».
Они уставились друг на друга с весёлым изумлением.
— Ну, это понятно, что ты бы выбрала плащ, — обратился Рон к Гермионе, — но если у тебя есть такая палочка, вовсе не нужно становиться невидимым. Непобедимая палочка, Гермиона, представляешь!
— У нас уже есть плащ-невидимка, — сказал Гарри.
— И если ты не заметил, он нам очень даже пригодился! — поддержала Гермиона. — А с этой палочкой тебя непременно ждут сплошные неприятности…
— Ну, это если о ней кричать на каждом углу, — возразил Рон. — Если ты такой болван, что будешь скакать и размахивать ею над головой, и распевать: «У меня непобедимая палочка, кто тут самый крутой, приходите со мной сразиться!» А если держать язык за зубами…
— Да, но удастся ли держать язык за зубами? — со скептическим видом произнесла Гермиона. — Знаешь, из всего, что он нам рассказал, верно только одно: истории о необычайно могущественных палочках рассказывают уже много столетий.
— Серьёзно? — спросил Гарри.
Гермиона возмущённо посмотрела на них. Это её выражение было так знакомо и дорого Гарри и Рону, что они обменялись улыбками.
— Жезл Смерти, Палочка Судьбы — они появлялись в разные века под разными названиями, обычно принадлежали каким-нибудь тёмным магам, и те ими хвастались. Профессор Биннс упоминал о каких-то, но… ой, да ерунда всё это! Сила палочки не может быть больше силы самого волшебника. Просто некоторые любят хвастаться, что у них палочки больше и лучше, чем у других.
— Но откуда ты знаешь, — произнёс Гарри, — что все эти палочки — Жезл Смерти, Палочка Судьбы и всё такое — это не одна и та же палочка, которая появлялась в разные века под разными названиями?
— Да, вдруг это и правда Сильнейшая палочка, которую сделала сама Смерть? — подхватил Рон.
Гарри вдруг рассмеялся: ему в голову пришла странная мысль… но нет, это просто нелепо. Его палочка, напомнил он себе, была не из бузины, а из остролиста, изготовлена Олливандером, что бы она ни творила в ту ночь, когда Вольдеморт гнался за ним по небу, и будь она непобедимой, как бы она могла сломаться?
— Да, а почему бы ты выбрал камень? — спросил его Рон.
— Ну, раз он может возвращать людей, мы бы снова увидели Сириуса… Грозного Глаза… Дамблдора… моих родителей…
Ни Рон, ни Гермиона не улыбнулись.
— Но у барда Бидла сказано, что им не хочется возвращаться, да? — сказал Гарри, вслух размышляя над сказкой, которую они только что услышали. — И, наверное, не так уж много было историй о камне, который может воскрешать умерших. Ведь не было? — спросил он у Гермионы.