2002 Программа с методическими рекомендациями (Киселёв В. Н.) (1184457), страница 7
Текст из файла (страница 7)
Это произошло на рубеже XIX-XX в., так как психология была вэтот период очень слаба, она оказалась в теоретическом кризисе. А математиканакануне с помощью логики смогла решить свои теоретические проблемы(проблему оснований математики), была очень сильна и решила оставитьлогику в своих владениях. Одна из мыслительных операций – это вычисление,поэтому была осуществлена не очень корректная манипуляция с логикой, дабыни у кого в культуре не возникло сомнения в законности того, что математикавладеет логикой.
Необходимо было создавать респектабельный, благородныйвид в духовной культуре, показывать что силового владения логикой нет, всепроисходит «по любовному согласию», тем более что других соискателей навзаимную любовь не было или они были «дряхлыми старцами» или«тщедушными, больными юнцами». Мышление было сведено полностью и безостатка к вычислению, а проблема истинности-ложности – к «концепцииуниверсальности предметной области логики», которая может бытьинтерпретирована и на пропозициональных переменных, и на высказываниях, ина классах, и на контактных схемах, и т.д. Правда, при этом «истина» и «ложь»стали вроде «+» и «-», или «0» и «1», или «замкнуто» и «разомкнуто» и т. д.,потеряв первоначальное свое гносеологическое значение.
Но кто теперь можетэто заметить? В культуре же метафизики нет. И эта экспансия состоялась вкультуре в условиях, когда вне математики новые логические варианты,альтернативы закончились на рубеже веков. Последние из них - это или логикаВиндельбанд В. Философия в немецкой духовной жизни XIX столетия. – М., 1993. – С. 71. Главныммотивом постепенного превращение философской теории познания в психологию является несвязанность более теории познания с общими и глубокими философскими принципами(метафизикой): теория познания превратилась в учение о происхождении и развитии представлений.В то время психология могла быть только эмпирической и тем самым оказалась непригодной длярешения тех задач, которые раньше решались метафизическими системами.
Новая эмпирическаяпсихология опиралась всецело на естествознание: физика и физиология стали для нее не толькометодическими образцами, но и в значительной степени местом нахождения фактов, на которых онастроилась. Так совершилось отделение этой психологии от философии, поскольку под последнейпонималась метафизическая наука о понятиях, и психология конституировалась вполне сознательнокак отдельная самостоятельная дисциплина.
Правда, для этого она должна была теперь обратиться кестествознанию. По существу она была физиологической психологией. (Там же. – С. 68-69).2Используемая терминология («добыча», «захвачена», «стервятник») – это не эпатаж и неоскорбление достойных наук, это фиксация реального положения дел в духовной культуре, чтополностью согласуется с некоторыми принципами ныне очень модной «эволюционнойэпистемологии». Духовная жизнь не существует в розовом мире, где всем правит благородство исправедливость.
Безусловно, есть отдельные личности, которые придерживаются этих принципов, нов целом культура часть нашей жизни и подчиняется ее очень грубым законам: кто сильнее на данныймомент, тот осуществляет свои цели, не считаясь ни с чем.1Э. Гуссерля или некоторых представителей неокантианства, или попытки состороны некоторых психологов в первой половине XX века, например Ж.Пиаже.
Но все названное уже не могло составить конкуренцию математике. Какизвестно, «и на безрыбье, рак – рыба», а в первой половине XX века позицияматематической логики в культуре была дополнительно укреплена«теоретическими»,«философскими»обоснованиямипредставителейнеопозитивизма («логического позитивизма») и аналитической философии.Теперь логика стала для большей основательности именоваться «ееВеличество, Самая величественная, Самая логическая из логик»«символическая логика».Когда в ходе второй мировой войны насущной научной и техническойзадачей стала точность наведения, корректировка огня на большие расстояния,шифровка и дешифровка военных сообщений и т.д., то это потребовалосоздания мощных вычислительных машин, способных осуществить эти идругие задачи в считанные секунды, так как от временной составляющейзависел весь успех военных действий.
Но поскольку до этого в математике,точнее в математической логике, было редуцировано мышление, рассуждение квычислению и на этом сомнительном основании была доказана теорема отождественности «логических» и вычислительных машин, то начавшиесяпрактические попытки создания мощных вычислительных машин для военныхцелей, после окончания второй мировой войны стали использоваться висследованиях по «машинному мышлению».
Теперь все критические замечанияв адрес математической логики, которые периодически робко раздавались состороны непонятно как сохранившихся в эпоху Научно-техническойреволюции философски культурных «динозавров и мамонтов», отвергалисьубийственным аргументом: «Вы своей критикой хотите остановить прогрессчеловечества, тащите его опять в каменный век».
На стороне амбицийсимволической логики были военные. Которым в век ядерного и ракетногооружия необходимо иметь возможность принимать адекватные решения, а ещелучше упредить начало атаки противника. Когда ракета с ядерным оружиемпреодолевает расстояние между континентами за 10-20 минут, прежние формыи средства человеческого принятия и выполнения решений не годятся.Человеческий фактор здесь и оказывается самым уязвимым звеном.Необходимо его заменить машиной, «мыслящей машиной», которая могла быпросчитать и «оценить», например, последствия ядерной войны, наступление«ядерной зимы» и т.д. В Советском Союзе с его централизованной плановойэкономикойитоталитарно-авторитарнымсоциально-политическимустройством к этому добавлялась задача переложить на плечи машин, в томчисле и на плечи «мыслящих машин», глобальное планирование и оперативноеуправление из одного центра всем огромным народным хозяйством инаселением. Поэтому был военно-политический заказ на «мыслящие машины»представителям науки.
По сути именно символическая логика и предложилаидею «мыслящих машин» заказчикам. Военных и политиков не интересовалиобщетеоретические основания и проблемы, для них «важно, чтобы кошкаловила мышей, и совершенно неважно, какого она цвета». В 70-80 гг. XX векадля символической логики наступил пик ее триумфа в культуре, символическаялогика «шагнула в массы» с появлением компьютеров, в особенности споявлением персональных компьютеров. Раньше на рубеже XIX-XX веков,вопросы, ставшие предметом символической логики, были известны узкомукругу специалистов и поэтому не очень шокировали своей некорректностью вотношении Логики представителей духовной культуры (в это времясимволическая логика еще была в культуре никем не признанным «гением»).
Всередине XX века она получила признание у не очень разборчивых в средствахвоенных и политиков. То есть наш «гений» получил признание у небольшойгруппы «самых сильных мира сего». В 70-80 гг. символическая логикастановиться обязательным компонентом образования элиты НТП, инженеров,программистов, компьютерщиков, количество которых увеличивалось по мерероста числа ЭВМ, компьютеров (наш «гений» наконец-то был признан вкультуре как гений, оказался на вершине популярности, приобрел реальнуювласть в культуре). Поэтому некоторые теоретики символической логикипоспешили еще раз, но уже окончательно, пожизненно застолбить за собой всеправа на логику1.
Но вдруг, как всегда неожиданно (правда, неожиданно длясамой символической логики, а для «философской логики» еще в XIX веке это«вдруг» было ожидаемо, рано или поздно это с неизбежностью должно былопроизойти), стали рушиться, исчезать одно за другим недавние завоевания,ситуация начинала катастрофически приближаться к известному, однаждыосознанному финалу – «а Король-то голый!!!».Первое крупное потрясение было связано с невозможностью напротяжении научно прогнозируемых сроков, 10-15 лет (прогнозирование набольшие сроки превращалось в «гадание на кофейной гуще», «планирование отлукавого»), наладить исследования, дающие стабильно регулярные,планируемые, ожидаемые результаты, отталкиваясь от которых можно было бынаметить, спланировать, спрогнозировать на более отдаленную перспективуновые исследования по «машинному мышлению».
Сначала пришлосьпересмотреть часть подходов, предложенных кибернетикой в исследовании«мыслящих машин». В результате появилось новое направление –«искусственный интеллект». Но и оно не оправдало надежд. Тогда былапредложена «инженерия знания». Результат тот же. Кое-какие промежуточныеположительные результаты, конечно, были, но главная цель - «мыслящиемашины» - достигнута не была. В начале 90 гг. уже сами исследователи, а не ихВ профессиональной сфере логики теперь должна безраздельно господствовать точка зрениясовременной символической логики (читай «математической логики»).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
