Диссертация (1173483), страница 4
Текст из файла (страница 4)
501, 504].«В 1926 г. на английском языке была опубликована статья Познанского"New Material on the History of Hebrew and Hebrew-Arabic Philology during the X–XII Centuries" – "Новые материалы по истории еврейской и арабо-еврейскойфилологии в X–XII вв." [Poznansky, 1926, p. 237], а также работа его коллеги изОксфордского университета, Хартвига Хиршфилда "Literary History of Hebrewgrammariansandlexicographers"–"Историяеврейскойграмматикиилексикографии" [Hirschfeld, 1926, p.
1]. Оба исследования имели своей целью датьобзор сочинений еврейских грамматиков и основных направлений в еврейскойсредневековой филологии» [Будман, 2016, с. 10].Исследование Познанского охватывает исторический период с X по XII вв.В своей статье он перечислил следующие работы основателя еврейскойграмматики Саадии Гаона (Северная Африка, первая половина X в.): “Kutub alluga” («Книга о языке», другое название – «Книга о чистоте языка евреев») –первоеизложениеправилеврейскойграмматики;словарь“Egron”,предназначенный для поэтов; «Объяснение девяноста слов» – неполный списокгапаксов, встречающихся в тексте ТаНаХа.
Также им упоминаются работы посопоставительной грамматике ибн Курайша и ибн Таммима (Северная Африка,первая половина X в.) и полемика между Менахемом ибн Саруком и Дунашем бенЛабратом (Кордовский халифат, вторая половина X в).Познанский приписывал Дунашу бен Лабрату также авторство критическихзамечаний к трудам Саадии Гаона “Teshuvot al rav Saadia Gaon” («Ответы СаадииГаону»). Израильский исследователь Рая Сегаль-Хазон полагает, что традицияотождествлять бен Лабрата и Адоним а-Леви, автора критики против Саадии,возникла вскоре после появления рукописи (XI в.) [Segal-Hazon, 2005, p. 1]. В1140 г. Авраам ибн Эзра, опровергавший доводы критика и защищавший взглядыСаадии Гаона, в своей книге “Moznaim” («Весы») уже отождествляет Адоним аЛеви и Дунаша бен Лабрата [Ezra, 2016, p. 8].22Данной точки зрения придерживались и итальянский исследователь СамуилДавид Луццато, подготовивший издание рукописи «Ответов», и Роберт Шрётер,издавший ее в 1866 г.
[Schroter, 1866, s. IV]. До 1845 г., когда рукопись былаприобретена Луццато, данное сочинение было известно только благодаряупоминанию в труде “Sfat yeter” ибн Эзры [Wilensky, 1977, p. 209].Авторство Дунаша отмечено также в «Истоках еврейской грамматики»Бахера [Bacher, 1895, s. 42]. И в «Истории евреев» Генриха Греца, издававшейся с1853 по 1875 гг.: «Дунаш бен Лабрат (называемый также Адонимом) критиковалэкзегетические и грамматические труды Саадии и собрал свои возражения вполемическом сочинении (Teshubot), но принял относительно Саадии грубый инеосторожный тон, хотя был с ним лично знаком и считался даже его учеником»[Грец, 2010, с. 283].
Необходимо сказать, что как Шрётер, так и Бахер отмечалистилистические отличия между «Ответами» и остальными трудами бен Лабрата.Но Шрётер объяснял их тем, что текст полемического трактата осталсянезавершенным, а Бахер ограничился тем, что обозначил эти различия, однако ненашел им никакого объяснения.Впервые авторство Дунаша было подвергнуто сомнению немецкимисследователем раввином Натаном Поргесом (1848–1924 гг.) в 1900 г. [Kaufmann,Porges, 1900, p. 259; Segel-Hazon, 2005, p. 1].
Поргес указывал на лингвистическиеразличия между текстами Дунаша и автора «Ответов», на расхождения в научныхвзглядах и на отличное отношение к Саадии Гаону. Мнение Поргеса разделялДавид Герцог в статье «Полемический трактат против Саадии, приписываемыйДунашу бен Лабрату» (1943 г.) [Herzog, 1943, p. 46] и Анхель Саэнс-Бадильос встатье «Об авторе критики на труды Саадии» (1991 г.) [Saens-Badillos, 1991, p. 42].В настоящее время данной точки зрения придерживаются профессор ТельАвивскоско университета Аарон Дотан и его ученица, доктор Рая Сегаль-Хазон,развившая эту тему в своей диссертации «Лингвистическая теория автора"Ответов Саадии"» (2005 г.) [Dotan, 1992, p.
50; Dotan, 2005, p. 67]. Однако,23полемика по вопросу авторства «Ответов Дунаша Саадии Гаону» не прекращаетсяи на сегодняшний день.Доктор Эппенштейн в статье «Исследование критики Дунаша на трудыСаадии», вышедшей в 1902 г. отстаивал авторство бен Лабрата [Eppenstein, 1902,p. 79], как и раввин Давид Кахане в статье «Дунаш бен Лабрат и его книга"Критика Саадии Гаона"» (1902 г.) [Kahana, 1902, p. 86–89; Brisman, 2000, p. 270].Этой же точки зрения позднее придерживались Авраам Яковлевич Гаркави (1839–1919 гг.) в «Зихрон ла-Ришоним» («Память о ранних и поздних законоучителях»,1912 г.) [Гаркави, 1912, с. 86, 87], Меир Виленский в статье «Кто был автором"Ответов Саадии Гаону"» (1977 г.) [Wilensky, 1977,p. 194], Давид Елин в«Истории развития еврейской грамматики» [Yelin, 1945] и Нехемия Аллони впредисловии к словарю Саадии Гаона “Egron” (1969 г.) [Allony, 1969, p.
144].Гаркави, как ранее Шрётер, объяснял стилистические различия и расхождения втеоретических положениях между «Ответами» и остальными сочинениями бенЛабрата тем, что полемический трактат не был завершен. Другие авторы считалиэти различия несущественными и полагали, что они не опровергают авторствоДунаша [Segal-Hazon, 2005, p. 1]. В настоящее время вопрос, кому принадлежитавторство критики на труды Саадии Гаона, остается открытым.Познанский полагал, что грамматической теории бен Лабрата уже виднызачатки систематического подхода к изучению морфемного состава слова ипредставления о трехконсонантном корне [Poznansky, 1926, p.
239; Poznansky,1895, p. 503]. Противники гипотезы об авторстве Дунаша считают, чтосоставитель «Ответов» был современником ибн Хайюджа и был знаком с егоположением о трехконсонантном корне и о «слабых» согласных.*Далее Познанский перечисляет следующих еврейских филологов конца X–XI в., работы которых Бахер не включил в свое исследование:1. ИехудаибнХайюдж(Кордовскийхалифат,ок.заложивший основы современной грамматики иврита;945–1000гг.),242. Иона ибн Джанах (Сарагоса, ок.
990–1055 гг.), автор грамматики “Kitabal-lam‘” («Книга сияния») и словаря “Kitab al-usul” («Книга корней»),развивший теоретические положения ибн Хайюджа;3. Его оппонент Самуил а-Нагид (Гранада, 993–1056 гг.).И отмечает, что со смертью ибн Джанаха и Нагида во второй половине XI в.период расцвета еврейской лингвистики в Мавританской Испании завершается,так как все основные открытия уже были сделаны, и последующие авторыявляются не более чем подражателями [Poznansky, 1926, p. 240]. Израильскийученый Авраам Бар-Йосеф относит период застоя в еврейской лингвистике к XIIIв. [Bar-Yosef, 1982, p.
126]. В данной работе мы опираемся на его точку зрения.Познанский не упоминает в своей статье еще одного грамматика XI в. –поэта Шломо ибн Гвироля (Сарагоса, ок. 1022–1052 гг.), в возрасте девятнадцатилет составившего грамматику иврита в стихах “Sefer a-anaq” («Ожерелье»). Поэмабыла написана в форме акростиха – двадцати двух букв еврейского алфавита иимени самого поэта: Шломо бен Иехуда-младший и состояла из четырехсотдвустиший. Но она сохранилась не полностью: до нас дошел только пролог ипервые сорок строк [Cole, 2007, p. 394; КЕЭ, 1982, т. II, стлб. 583–587].Далее Познанский перечисляет авторов XI–XII вв., применявших открытиясвоих предшественников для целей толкования сакральных текстов, не называяих труды:1.
Моше бен Шмуэль а-коэн ибн Гикатила (Кордова);2. Иехуда ибн Бальам (Толедо);3. Авраам ибн Эзра (Толедо, ок. 1089–1164 гг.);4. Семья Кимхи (Прованс).Наоснованииматериалов,ранееопубликованныхегоколлегами,Познанский поднимает проблему отождествления Иехуды ибн Хайюджа из Феса,автора теории трехконсонантного корня и Иехуды бен Давида ибн Хайюджа,ученика Менахема ибн Сарука.
Данная точка зрения была предложена польскимгебраистом Симхой Пинскером (1801–1864 гг.) [Pinsker, 1860, p. 105] и25утвердилась как в отечественной, так и в зарубежной семитологии. Еепридерживался немецкий теолог Авраам Гейгер (1810–1874 гг.), указывая, чтокнига Хайюджа «Об огласовке» содержит цитаты из полемической перепискиучеников Менахема [Geiger, IX, 1868, s.
70]. А также историк Герман Грец,французский ориенталист Деренбург, впервые попытавшийся установить датыжизни ибн Хайюджа, Бахер, Кахане, Поргес, Эппенштейн, Коковцов и некоторыедругие исследователи [Poznansky, 1926, p. 246–247].Однако данный подход создает противоречие. С одной стороны, ученикМенахема был современником Хасдая ибн Шапрута, дипломата при дворекордовских халифов (ум.
970 г.) и возглавлял школу ибн Сарука, когда учительоказался в опале. С другой стороны, филолог Соломон ибн Пархон (XII в.)утверждал, что ибн Хайюдж был учителем Самуила а-Нагида, родившегося в 993г. А ибн Джанах говорил, что создатель новой грамматической теории умермолодым. Таким образом, даты жизни ученика ибн Сарука и грамматика ибнХайюджа не совпадают.На основании этого, Коковцов отвергал мнение ибн Пархона о том, чтоНагид был учеником ибн Хайюджа. Познанский, напротив, предлагает считатьученика Менахема и автора теории трехконсонантного корня разными людьми, втом числе и на основании того, что ибн Хайюдж резко критиковал взгляды ибнСарука, и последовательно доказывает свою точку зрения.
Однако данный вопроси на сегодняшний день остается открытым. В современной научной литературевстречается отождествление ибн Хайюджа из Феса и ученика Менахема.Например, в книгах израильских ученых Давида Елина «История развитияеврейской грамматики» [Yelin, 1945, p. 113], Ехезкеля Кучера «Исследованиеязыка» [Kucher, 1970, p. 26]. А также в книге Евы де Висшер «Читая раввинов:христианская гебраистика в трудах Герберта де Босхема» [Visscher, 2014, p. 30].Илан Эльдар в статье, посвященной научному наследию Хайюджа, упоминает опроблеме идентификации автора, но сам ее не рассматривает [Eldar, 1989, p. 169].26Аарон Маман в своих работах не называет Хайюджа учеником Менахема, но и неопровергает данную гипотезу.1.2.4 Хартвиг ХиршфилдДоктор Хартвиг Хиршфилд, публикуя свое исследование в 1926 г.
ставилперед собой задачу дополнить работы своих коллег, Вильгельма Бахера иСамуэля Познанского [Hirschfield, 1926, p. 3] на основании новых материалов. Каки Бахер, он уделяет внимание дограмматическому периоду в истории развитияеврейской лингвистической традиции и упоминает авторов и научные труды, неотмеченные в «Истоках еврейской грамматики». О них речь пойдет во второмподразделе данной главы. Также Хиршфилд указывает на влияние, котороеоказала арабская филологическая мысль на еврейскую уже на ранних этапах ееформирования [Hirschfield, 1926, p. 7].Рассматривая период становления грамматики как научной дисциплины,Хиршфилд пишет о младшем современнике Саадии Гаона Аль-Кирсани, неупоминавшемся предыдущими авторами, и его вкладе в развитие еврейскойлингвистической традиции.
А касаясь полемики между школами Менахема ибнСарука и Дунаша бен Лабрата, говорит также о достижениях их учеников. Данныесведения отсутствуют в исследовании как Бахера, так и Познанского. Помимоэтого, Хиршфилд обращается также к работам караимских грамматиков Альфасии Йефета бен Али и подробно рассматривает теории грамматиков XI в.: Иехудыибн Хайюджа (которого он отождествляет с учеником Менахема ибн Сарука)[Hirschfield, 1926, p.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
