диссертация (1169402), страница 17
Текст из файла (страница 17)
При этом сами инсценированные риски, симулякры, обладают способностью замещения реальности и могут стать «правдивее, чем правда», как в случае со спектаклизированной визуальностью войны в197 См.: Beck, U. World at Risk. Cambridge: Polity Press, 2010. P. 52.198 См.: Ibid P. 11.T74Персидском заливе благодаря СМИ. Об этом говорит Бодрийяр в своей концепции «не-событий», инсценированных событий, значение которых равносильныреальным по воздействию199 . В таком контексте информация, транслируемая всетевых коммуникациях, может вызвать реальные социальные изменения, дажеесли она не отражает действительность.Как следствие, риски сетевых коммуникаций не поддаются исчислению,включая в себя гипотетические риски, которые всё сложнее отличить от реальных.
Здесь уместно вспомнить ситуацию, возникшую в 2009-2012 годах: многочисленные коммуникации в сети Интернет, связанные с организацией массовыхобщественных движений и манифестаций на улицах городов России и мира,вызывали фрустрацию у представителей властных структур, которые столкнулись с трудностью оценки реальности рискогенности ситуации и отсутствиемадекватных природе и механизмам новых социальных движений средств взаимодействия200.Постоянно появляются новые риски в процессе совершенствования технических коммуникационных средств и возникновения новых видов преступности с использованием сетевых инструментов.
Это значительно усложняетструктурирование и анализ рисков сетевых коммуникаций.Наконец, сетевые риски могут вести к необратимым последствиям: действительно, индивиды, руководствуясь невалидной информацией и доверяя источникам информации в сети Интернет, могут принести непоправимый ущербсвоему здоровью, что особенно хорошо видно на примере развития анорексии вмире: мода на экстремальную худобу стимулируется средствами редактирования изображений типа «Adobe Photoshop», которыми злоупотребляют в электронный социальных сетях лидеры общественного мнения и редакторы в глянцевых СМИ, создавая образы, отличные от реальности.Рассмотрим субъективные особенности рисков, свидетельствующих обуязвимости сетевых коммуникаций, с точки зрения двух принципиальных спо199 См.: Baudrillard, J. The Gulf War Did Not Take Place.
Bloomington: Indiana University Press, 1995. P. 76.200 См.: Яницкий О.Н. Митинги повсюду: реабилитация гражданского активизма в России // Общественныенауки и современность, 2012. № 3. С. 64.T75собов их восприятия: рискофобии и рискофилии, возникших с внедрением новых коммуникаций в жизнь индивида, усложняющих характер коммуникации вобществе.Внимание исследователей к изучению склонностей акторов к рискованным действиям и операциям, связанных с инвестированием, или их отсутствиебыло первоначально проявлено в экономике и финансах201.
Социологи Р. Брин иДж. Голдтроп, введя на основании данных психологических экспериментов(утверждавших, что индивиды склонны переоценивать риски) в социологический дискурс дихотомию склонности/несклонности индивидов к риску, рассматривая её в контексте принятия решений, связанных с получением образования, утверждая избегание рисков, связанных с социальной мобильностью, в качестве главного фактора выбора202.Тема рискофобии и рискофилии вновь возникает в социологии недавно —в частности, в контексте проблемы отсутствия механизмов верификации данных, циркулируемых в сети Интернет, релятивизацией истины203 . Так, некоторые исследователи обращают внимание на появляющиеся в обществе тенденции: «инфляции» риска, рискофилии с попыткой описать исследователями всесоциальные явления через призму терминов и концепций, связанных с риском;диалектических подходов («филии» и «фобии») со стороны самих членов общества в отношении неопределённости204.
В то время, как одни индивиды относятся к неопределённости и риску как к потенциалу для развития, другиепредпочитают усиливать систему норм и правил для максимального снижениярискогенности той или иной социальной практики.201См.: Arrow, K. J. Aspects of the Theory of Risk Bearing. The Theory of Risk Aversion. Helsinki: Yrjo JahnssoninSaatio, 1965. Reprinted in: Essays in the Theory of Risk Bearing, Markham Publ. Co., Chicago, 1971. P. 90–109; Pratt,J. W. Risk Aversion in the Small and in the Large // Econometrica, 1964. № 32 (1–2).
P. 122–136.202 См.: Breen, R., Goldthrop, J. Explaining Educational Differentials: Towards a Formal Rational Action Theory //Rationality and Society, 1997. Vol. 9. № 3. P. 275-305; Kahneman, D., Tverksy, A. Prospect Theory: An Analysis ofDecision under Risk // Econometrica, 1979. № 47. P. 263–291.203 См.: Кравченко С.А. Социология риска и безопасности.
С. 247.204 См.: Литвак Н.В. К итогам XIX международного конгресса франкоязычных социологов: новые подходы кизучению неопределенности // Вестник МГИМО-Университета, 2013. № 2 (29). С. 189.T76Рискофобия в контексте сетевых коммуникаций может приобретать иррациональный характер.
Индивиды пытаются снизить уровень рискогенности техили иных устойчивых социальных действий и практик, подвергают их постоянному сомнению, недоверчиво относятся к традиционным источникам информации. Растёт рефлексивность и обеспокоенность родителей относительно способов рождения, воспитания, питания, обучения, лечения детей, развиваетсярискофобия относительно устоявшихся медицинских практик — к примеру,остро полемизируется необходимость вакцинации детей.
В приступе рискофобии родители подробно изучают составы продуктов питания, бытовой химии,одежды для выявления степени их безопасности. Индивиды страдают канцерофобией и стремятся оградить себя от потенциально рискогенных факторов, которые могут содержаться в предметах обихода — несмотря на минимальныйпроцент вреда, который они могут потенциально провоцировать. Мобильныетелефоны и компьютерная техника вызывает у пользователей фрустрацию, связанную с возможными незначительными рисками, которые несёт в себе радиоволновое излучение от аппаратуры. Подобная практика не всегда оказываетсяфункциональной, превращается в элемент игры, становится привычкой илиподчиняется тенденциям моды.
Трата времени и сил на постоянный поиск наиболее приемлемого для пользователя источника информации становится нормой для рискофобов, но такая коммуникация в контексте постоянного роста количества информации, плюрализма мнений на ту или иную тему, которые открыто публикуют в виртуальных средствах массовой самокоммуникации все,кто считает это нужным, в большинстве своём дисфункциональна — именнопотому, что может быть, в свою очередь, быть вызванной утратой доверия кавторитетам, официальным экспертам и СМИ, власти205 .Рискофобное отношение к рискам сетевых коммуникаций включает всебя учёт потенциального вреда.
Среди молодёжи появляется тенденция, связанная со стремлением к «цифровому детоксу» — отказу, временному или постоянному, от средств онлайн-коммуникации. Согласно исследованиям, прове205 См.: Beck, U. Power in the Global Age: a New Global Political Economy. Cambridge: Polity Press, 2005. P.104-105.T77дённым в 2010 году, 20% респондентов хотя бы раз в жизни деактивировалисвой профайл в средствах массовой самокоммуникации по причине озабоченности по поводу защиты конфиденциальной информации. 82% поменяли в течение последнего года настройки приватности, 90% из них снизили видимостьсодержания их страницы206 .
Характерно, что данная коррекция была произведена не на основе собственного опыта, а проактивно, учитывая потенциальныериски сетевых коммуникаций.Рискофобы по отношению к сетевым коммуникациям сталкиваются с«киберасоциальностью», имеющей резонанс в реальной жизни. Данный концепт введён исследователями для определения того, насколько индивид адаптирован к полноценному функциональному общению в сети или насколько онасоциален в сетевых коммуникациях. Так, учёные разработали тест для определения уровня киберасоциальности207. Потребность в развитии исследований наданную тематику обусловлена амбивалентной оценкой рискогенности отключённости от современных информационных потоков.
Как показывают результаты исследований, «не-пользователи» средств массовой самокоммуникации неотличаются меньшим количеством близких друзей, в сравнении с их пользователями, но, тем не менее, держат связь с меньшим количеством людей208. Индивиды, адаптируясь к сетевым способам коммуникации, приобретают новые технические навыки, но это не говорит об их умении и готовности коммуницировать в сети, о том, что это помогает людям сосуществовать: по динамике обменаинформацией, как и по количеству «друзей» и подписчиков/подписок в электронных социальных сетях нельзя судить о качестве коммуникации.В целом, рискофобия по отношению к сетевым коммуникациям распространяется в значительной степени на людей старшего возраста.
Люди более206 См.: Tufekci, Z. Facebook, Youth and Privacy in Networked Publics // Proceedings of the Sixth International AAAIConference on Weblogs and Social Media, 2012. P. 340.207См.: Tufekci, Z. Are We All Equally at Home Socializing Online? Cyberasociality and Evidence for an UnequalDistribution of Disdain for Digitally-Mediated Sociality // Information, Communication & Society, 2014. Vol.
17. № 4.P. 490.208 См.: Tufekci, Z. Grooming, Gossip, Facebook and Myspace // Information, Communication & Society, 2008. № 11(4). P. 544.T78зрелого возраста в принципе склонны испытывать страх и неприязнь по отношению к новым формам общения, особо не испытывая потребности в них иоценивая возможности, предлагаемые сетевыми коммуникациями, не стоящимитех рисков, которые они в себе несут.
В связи с этим уместно упомянуть концепцию «сетевой общественной среды», которую предлагает исследовательЦентра Беркмана по изучению сети Интернет и общества при Гарвардском университете Дана М. Бойд209. По мнению Бойд, интерес взрослых людей в пространстве средств массовой самокоммуникации лежит в непосредственно «сетевых», нетворкинговых возможностях феномена, тогда как у подростков — в«публичных». Таким образом, молодые люди ставят возможность показать себя,заявить о себе выше рисков сетевых коммуникаций.
Взрослые люди, по результатам исследований Бойд, практикуют более рациональный подход к использованию сетевых коммуникаций и, добавим, в связи с этим более склонны крискофобии.Рискофилия в современном обществе присутствует в виде увлечённостиэкстремальными видами спорта, роста числа сексуальных связей с малознакомыми партнёрами, непрекращающегося во всём мире употребление наркотиков,постоянного обновления числа их видов, коррупционных действиях, которыенесут в себе риск преследования по закону как при совершении любого правонарушения, но также проявляет себя в сетевых коммуникациях. Рискофилия втакой ситуации может воспроизводить риски со следующими характернымиособенностями.Как следует из того же исследования Д.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
