диссертация (1169339), страница 6
Текст из файла (страница 6)
С. Мережковского,пытающегося сформулировать значение И. С. Тургенева как посла русскойкультуры в Европе и, отчасти, как посла Европы в России.21В эмиграции Д. С. Мережковский к тургеневской теме не возвращался,однако в 1958 г. в эмигрантском журнале «Возрождение» (77-я тетрадь за 1958г.) была опубликована его дореволюционная статья «Тургенев».22 В газете«Русское воскресенье» в № 115 от 1958 г. автор «Обзора эмигрантской печати»прокомментировал этот факт: «Статья Мережковского, появившаяся 50 летназад, не только не устарела, но как будто вчера написана», и далее рецензентпроцитировал строки Д. С. Мережковского о значении И. С.
Тургенева дляРоссии и русской культуры.23Кроме того, на заседаниях литературно-философского общества «Зеленаялампа»,чьиминициаторомсозданияиактивнымучастникомбылД. С. Мережковский вместе с супругой З. Н. Гиппиус, личность и творческоенаследие И. С. Тургенева обсуждали не раз. К примеру, Г. В. Адамовичпредставлялдоклад«ОТургеневе»,впоследствииопубликованныйврусскоязычной эмигрантской газете «Последние новости» (г. Париж) от 3сентября 1933 г., З.
Н. Гиппиус – доклад «Брак писателя».24 Основные21Мережковский, Д. С. // ППС. Т. XVIII. – М.: Типография Т-ва И. Д. Сытина, 2014. 277 с. С. 59.По материалам альбома «И. С. Тургенев» русского эмигранта А. И. Калугина из фондов Дома русскогозарубежья им. Александра Солженицына.23Там же.24Адамович, Г. В.
О Тургеневе / Г. В. Адамович // Последние новости. 1933. № 4547.2224положения блестящих эссе Д. С. Мережковского о И. С. Тургеневе были развитыдругими русскими гуманитариями уже в эмиграции.В 1933 г., когда русская эмиграция отмечала 50-летие со дня кончиныИ. С. Тургенева, в газете «Последние новости» № 4547 ее главный редакторП. Н. Милюковопубликовалстатью«Русскийевропеец»,намереннопостроенную автором на противопоставлении И.
С. Тургенева Л. Н. Толстому иФ. М. Достоевскому. В этой работе П. Н. Милюков повторяет мысльД. С. Мережковского о европеизме писателя, однако «в наши дни разочарованийи усиленных утверждений наступающей гибели Европы», полагает автор,назвать русского писателя европейцем «вовсе не значит сказать по его адресучто-нибудь особенно лестное».25 Понятие «русский европеец» П. Н.
Милюковраскрывает по ходу развития статьи, в первом абзаце под выражением – «в нашидни разочарований и усиленных утверждений наступающей гибели Европы»,имея в виду, вероятно, приход к власти в Германии национал-социалистов воглаве с Гитлером в том же 1933 г., что отразилось на общем политическомклимате Европы.В контексте «европеизма» многолетние оппоненты И. С.
Тургеневаизображены публицистическим пером П. Н. Милюкова весьма критически: и тоти другой «хлебнул», по выражению историка, «слишком крепкого растворарусской народной стихии», чтобы называться европейцем, и «русскаякатастрофа не прошла мимо их идей»: одного считают «соучастникомбольшевизма», другого – его «пророком». И. С. Тургенев же «оставался на краюисторического потока», не выходя из того культурного слоя, который был «стакой поразительной легкостью снесен разливом», – П. Н. Милюков конечно жеимел в виду русскую эмиграцию первой волны, в чьем составе почти целикомоказалась элита нации: ученые, писатели, художники, композиторы, военныевысших чинов и т. д. Этот тонкий пласт русской культуры, уже переставший25Милюков, П. Н. Русский европеец / П.
Н. Милюков // Последние новости. 1933. № 4547.25быть «специфически дворянской», по словам П. Н. Милюкова, и был«европейским». 26Творческий путь И. С. Тургенева, по мнению П. Н. Милюкова, был не«бурным потоком», как у его собратьев по перу, а «ровной, широкой дорогой»,однако не сам он, а вокруг его имени «кипели страсти» – по поводу того, чтоИ. С. Тургенев «не впадал в крайности».27Оспаривает автор статьи и укоренившееся общее мнение о том, чтописатель, «вынырнув из немецкого моря» и став, по собственному признанию,убежденным «западником», был далек от России: И.
С. Тургенев, подчеркиваетП. Н. Милюков, продолжал следить за происходящим на родине и, более того,видел из своего далека «в тогдашней эмигрантской молодежи» многое такое, чтостало известно много лет спустя из исторических документов и мемуаров. Этимисловами историк давал своего рода ответ на критику «общественных» романовИ. С. Тургенева о несоответствии изображенных революционеров реальносуществующим, о карикатурности образов Базарова, Кукшиной и т. д.
ПоП. Н. Милюкову, в череде общественных романов И. С. Тургенева мы видим «неряд злых памфлетов (здесь автор статьи имеет в виду отзыв И. С. Тургенева напародию Ф. М. Достоевского «Мерси» на тургеневские тексты: «Опустился допамфлета» – И.Т.), а хронику русского общественного движения».28 ПопутноП. Н. Милюков вспоминает об известных русских «скитальцах», искавших вЕвропе «отдыха от глубокой драмы русской жизни»: князе Курбском,Н. И. Тургеневе,М. А. Бакунине,А. И. Герцене.ИЛ.
Н. Толстого,иФ. М. Достоевского, подчеркивает историк, «тянуло в Европу», однакопредставить их «рядом с Флобером и Гонкурами», по его мнению, невозможнопо причине иного «уровня культурности» по сравнению с тургеневским. Такая«сложность и культурная утонченность типа Тургенева», делает выводП. Н. Милюков, являлась и главной причиной психологических конфликтов262728Там же.Милюков, П. Н.
Русский европеец / П. Н. Милюков // Последние новости. 1933. № 4547.Там же.26писателей, что отражалось не только в разном мировоззрении и поведении, но ив личной жизни.Касаясь сути семейных трагедий Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского,П. Н. Милюков противопоставляет им любовь И.
С. Тургенева к Полине Виардо,которая есть не что иное как «служение красоте, стыдливо скрытое обеимисторонами от нескромных взоров потомства». В этих отношениях, полагаетП. Н. Милюков, сказалась та же «духовная утонченность» И. С. Тургенева,которая и определила его «добровольное» существование в окружении«атмосферы культурности», в которой он только и мог находиться.29Сложность натуры писателя, обработанная «европейской культурнойсредой», по словам П. Н. Милюкова, отразилась и в его произведениях, так же,как и биография Ф.
М. Достоевского – в произведениях Ф. М. Достоевского, игерои Л. Н. Толстого – «здоровые люди в здоровой среде», окружавшие его вусадьбе и деревне, – в произведениях Л. Н. Толстого. Симпатии Л. Н. Толстого,«при всем его прославленном объективизме», уверен П. Н. Милюков, легкопонять, в то время как симпатии и антипатии И. С. Тургенева скрыты заточностью изображения, поэтому его романы и «живут собственной жизнью», ивходят в историю – «если не России, в незнании которой его несправедливообвиняли, то… русской интеллигенции».30Отвечая на вопрос: что же, в отличие от преходящей моды, непреходящеу И.
С. Тургенева, – П. Н. Милюков отмечает историчность тургеневских героеви европеизм писателя, выраженный в сложности его культурного типа. ДляП. Н. Милюковаочевидналинияпреемственности,протянувшаясяотА. С. Пушкина к И. С. Тургеневу, – гораздо более чем к Ф. М. Достоевскому,«восхвалившему Пушкина на свой лад», или к Л. Н. Толстому, «отвергшемуПушкина вместе с Шекспиром».
Эта линия культуры – по П. Н. Милюкову – и2930Милюков, П. Н. Русский европеец / П. Н. Милюков // Последние новости. 1933. № 4547.Там же.27есть то, что «особенно чуждо современной России», но в то же время и то, что«необходимо ей вернуть, чтобы вывести ее на большую дорогу».31Пути «русской стихии», с которой «тесно связывали себя другие корифеирусской культуры» (Л.
Н. Толстой и Ф. М. Достоевский – И.Т.) – отмечаетисторик – завели Россию в тупик, «всё равно, звали ли они туда или напередпроклинали этот исход, считая его неизбежным». Прямой путь, «временноРоссией покинутый», есть «путь русской сознательности», тот – акцентируетП. Н. Милюков, – по которому хотела идти «здоровая часть» русскойинтеллигенции и на котором, «чутьем или сознательно», стоял И. С. Тургенев.Этот путь – подчеркивает автор статьи, – имея в виду философиюФ. М.
Достоевского, «не блестит “всемирными миссиями”, но зато и «не усеянбеспримерными катастрофами». И «ничего» – полемизирует историк скритиками И. С. Тургенева, – что писатель «не горяч и не холоден», – нас и такслишком часто бросало из жара в холод в нашей политической истории, «как встарой русской бане». Эти крайности и неизбежные противоречия, делает выводП. Н. Милюков, устраняются «голосом разума», но никак не «голосомполитической страсти» или «голосом политической мести и гнева», и когданибудь «нам придется» к нему прислушаться.32Немного сумбурная, но яркая и содержательная, статья главногоредактора «Последних новостей» ставила И. С.
Тургенева, единственного извсемирно известных корифеев русской литературы, на новые высоты – навысоты разума, пушкинской «соразмерности и сообразности» не только втворчестве, но и в общественно-политической жизни, которые могли бы придругихобстоятельствахпомочьРоссииизбежатькатастрофы1917г.Тургеневское чувство меры, которое подчеркивал Д. С. Мережковский вдореволюционных статьях о писателе, еще П. Н. Милюковым не названо, но егосмыслы в рассуждениях о намеренном избегании крайностей и «сторонении»противоречий, вполне очерчены.3132Там же.Милюков, П. Н. Русский европеец / П.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
