диссертация (1169317), страница 16
Текст из файла (страница 16)
Неважно, что они могут дать некое временноепреимущество, – зато они могут незаметно, исподволь разрушить что-то самоеважное, без чего всё остальное в какой-то момент просто распадётся и исчезнет слица земли само собой. (С этой точки зрения интересно, что имя главной героинив упомянутом выше аниме Mahou Shouji Madoka Magica [125], «Канамэ Мадока»,можно перевести как «гармония, скрепляющая собой всё».) Несмотря на то чтоВашу приходится нелегко, он полон решимости никогда об этом не забывать и непозволять забыть об этом другим людям.Ещё одним очень ярким примером, характеризующим особенностивосприятия христианской этики через призму традиционного буддийскогомировоззрения, является тема полудемонов и демонов, достаточно популярная всовременной массовой культуре, в том числе и японской.
Правда, для того чтобылучше уяснить отношение к «демоническим» существам в Японии, вначале стоитпрояснить определённый аспект, связанный со спецификой национальнойяпонской коммуникации.Сама жизнь и условия существования в японском обществе «приучают»японцев к тому, что нет смысла всерьёз обращать внимание на прилюдные76заявления человека о своих намерениях (т. н. 建 前 татэмаэ – «социальноприемлемое мнение») [57, с. 165] или то, как он сам себя позиционирует ссоциальной точки зрения. Иными словами, когда человек ведёт себя именно так,как от него ждут, говорит «правильные» слова и так далее, японцы простопринимают к сведению то, что он это делает, но не спешат принимать такоеповедение за чистую монету. Также в Японии помнят о том, что судить очеловеке по его внешности несколько непредусмотрительно, потому что зачастуюона бывает обманчивой (или даже намеренно обманчивой).Не считая нужным всерьёз верить в татэмаэ, японцы всегда стремятсяпроникнуть в «истинные замыслы» человека (т.
н. 本 音 хоннэ): понять егоскрытые мотивы и таким образом разгадать, «просчитать» его реальное поведениев будущем. А для этого чаще всего бесполезно обращать внимание на то, чточеловек говорит или как он выглядит, – необходимо пристально наблюдать за егоповедением, причём в разных ситуациях и в течение достаточно долгого времени,а также собирать на него информационное «досье» из всех возможныхисточников. Японцы как никто знакомы с принципом «всё не то, чем кажется».Эта особенность связана с одной из интересных черт японского буддизма.Несмотря на то что в этой религии присутствует понятие ада и описаниеразличных видов чертей и демонов, одной из характерной его черт являетсясуществование божеств, которые обладают крайне устрашающей внешностью, нопри этом однозначно добрых и положительных.КаноническимпримеромтакогобожестваявляетсяФудоМёо-о(санскритское имя – Ачаланатха), «недвижный светлый повелитель».
Ни у одногоевропейского человека при первом взгляде на эту грозного вида статую, скореевсего, не возникнет никаких сомнений в том, что это – изображениепредставителя сил зла, жестокого и крайне свирепого. На самом деле, на фонеадского пламени Фудо Мёо-о изображается не потому, что он живёт в аду, апотому, что он стоит над адской бездной и ловит грешные души, не давая имсвалиться вниз и пропасть. Впечатляюще неблагообразная внешность ему нужна77для того, чтобы – как ни странно – устрашать демонов. А с помощью своегооружия, меча и чёрной верёвки, он защищает и охраняет силы света. Вот почемусурового, могущественного, но очень доброго Фудо Мёо-о в Японии любят ипочитают, хоть немного и побаиваются [72].Таким образом, тот, кто выглядит как демон или даже страшнее, на самомделе может быть защитником добра.
Этот парадокс нашёл своё отражение внародной психологии. Например, в японском языке есть такой фразеологизм: 心を鬼にする (кокоро-о они-ни суру), что буквально означает «обратить сердце вдемона». Обычно это говорится о разного рода воспитателях, наставниках, и дажео родителях. Смысл этого выражения заключается в том, что иногда, желая длячеловека блага, из самых лучших и добрых побуждений к нему приходитсяпроявлять повышенную строгость.
Суть здесь та же, что и у Фудо Мёо-о завнешней суровостью скрывается любовь и забота. И даже более того, – истиннаядоброта иногда проявляется именно в строгости и даже жёсткости [50, с. 189].Это может послужить ещё одним подтверждением исходного тезиса обособенностях японской коммуникации: японцы привыкли заглядывать чутьглубже поверхности, судить не по тому, что открыто демонстрируется иговорится вслух, а по тому, что человек делает и какая в его поведениивырисовывается логика. Этот принцип приходится весьма кстати и в том случае,когда нужно отличить демона, который погубит, от божества, которое спасёт изащитит [72].Одним из мотивов, в которых наиболее ярко отражено характерное дляяпонских авторов понимание христианской этики через призму буддийскоговосприятия, является тема полудемона – ребёнка демонического существа исмертной женщины.
Как правило, такой демон-полукровка в современнойпопулярной культуре, не только японской, но и западной, ассоциируется сантихристом, который является сыном самого дьявола и может вызвать конецсвета. Одним из наиболее интересных примеров интерпретации такого образаприведена в аниме-сериале Ao-no Exorcist [96].78Главный герой произведения, пятнадцатилетний Рин Окумура, – сынземной девушки и Сатаны. Такое происхождение не лучшим образом сказываетсяего на темпераменте и наклонностях: он вспыльчив, упрям, горд и необщителен.Однако, несмотря на все свои недостатки, этот мальчик является главнымположительным героем сериала.
Причина этого в том, что в течение пятнадцатилет его самоотверженно, с любовью и бесконечным терпением воспитывалсвященник-экзорцист, – изначально он был послан убить «это дитя дьявола» прирождении, но вместо этого на свой страх и риск решил его тайно спасти. Этоприводит к тому, что спустя пятнадцать лет Рин хочет быть похожим только насвоего приёмного отца, храброго, сильного и великодушного священника, аСатану и силы зла отвергает с отвращением и гневом.Мать «трудного подростка» Рина погибла сразу после его рождения, а егоотношения с приёмным отцом простыми не назовёшь – они могут периодическиспорить и даже ругаться.
Однако – даже несмотря на то, что Рин знает о своёмдемоническомпроисхождении,котороепроявляетсявегопугающихсверхспособностях, – он считает священника своим единственным «настоящим»родителем. Самым характерным выражением этого становится то, что «дитядьявола» при принятии решений в своей жизни руководствуется исключительногуманными принципами, заложенными в него тщательным воспитанием. Этоприводит к парадоксальному результату: очень часто этот юный полудемон ведётсебя гораздо более «по-человечески», чем многие из окружающих его людей.Вывод получается в духе Макаренко: по-настоящему хорошая педагогическаяработа берёт верх даже над самым сложным происхождением, а настоящеевоспитание осуществляется личным примером.Мысль о том, что истинные сочувствие и любовь могут (и вообще говоря,обязаны!) перевоспитать даже потенциального антихриста – это, конечно, смелая,но вполне логичная интерпретация христианской этики.
Интересно при этом, чтоклассические западные фильмы ужасов (такие как серия фильмов «Омен» [94][92] или «Ребёнок Розмари» [93]) тему «ребёнка дьявола» всегда интерпретируют79в однозначно отрицательном ключе. В подобных произведениях такое дитя посути своей является абсолютным злом и несёт в мир смерть и разрушение.Справедливости ради стоит отметить, что в аниме-сериале Ao-no Exorcist[96] сам Сатана изображён воплощением тьмы и ужаса. Пользуясь слабостью исомнениями людей, он вселяет и развивает в них дурные мысли и наклонности,которые заставляют их совершать ужасные поступки. Наивная попытка добройматери Рина «перевоспитать» повелителя ада потерпела сокрушительноепоражение.Однако с самим Рином Окумура, полудемоном-получеловеком, ситуацияиная. Он словно символизирует человека, внутри которого светлая, добрая,«человеческая» сторона его натуры ведёт вечную борьбу с «тёмной»,разрушительной и злой, и человеку постоянно приходится делать выбор между«светом» и «тьмой» внутри себя.Мысль, общую для всех произведений современной японской массовойкультуры, можно сформулировать так: то, что спасает в человеке человека –надежда; то, что уничтожает человечность и превращает в дьявола, – отчаяние.Это напоминает ту притчу из «Трёх разговоров» В.
Соловьёва, в которой«афонский странник» Варсонофий говорит: «Гpex oдин тoлькo и ecть cмepтный –yныниe, пoтoмy чтo из нero poждaeтcя oтчaяниe, a oтчaяниe – этo yжe, coбcтвeннo,и нe rpex, a caмa cмepть дyxoвнaя...» [173].Судя по всему, в восприятии японцев демоны или полудемоны, сознательновыбирающиелюбовьклюдям,самостоятельнорешающие«житьпо-человечески», насколько это возможно в их ситуации, – это однозначноположительные персонажи. Их антиподами становятся люди, демоны или дажеангелы, которые сознательно или бессознательно «впускают в своё серце тьму»,отвергают человечность и становятся на путь отчаяния и ненависти.Из этого можно сделать вывод о том, что многие японские авторыотстаивают право человека быть человеком, даже если это значит, что он жалок,слаб и подвержен искушениям.
С их точки зрения, величие человека – не в том,80что в нём нет изъянов, а в том, что у него есть мужество и решимость бороться сосвоей слабостью, чего бы ему это ни стоило.Японское понимание гуманизма – это сочувствие к человеческой природе,такой, какая она есть.
А те условия, в которых ей приходится существовать,никогда не бывают простыми.Для буддизма очень характерна мысль о том, что происхождение человекане так важно, как то, к чему он стремится и что считает приемлемым для себя.Тот, кто идёт к свету, становится просветлённым; тот, кто позволяет отчаяниюпоглотить себя и ступает на тропу зла, превращается в дьявола.Чем такой подход отличается от христианского? Возможно, несколькоиным восприятием слабостей, заложенных в человеческой природе.
Такиезнаменитые японские писатели, как Осаму Дадзай, Мисима Юкио, НацумэСосэки, Акутагава Рюноскэ, Кавабата Ясунари – все они без исключенияпривыкли пристально вглядываться в бесчисленные оттенки тьмы, страданий иотчаяния, бушующие внутри человеческого сердца. И можно даже сказать, чтоони по-своему дорожили ими и ценили их как неотъемлемую часть человеческогосуществования. Возможно, они исходили из того, что если тьму внутричеловеческой души игнорировать или просто яростно порицать, то это будетбольше похоже на ханжество и гордыню, чем на честное и милосердноеотношение к человеку. Борьба света и тьмы заложена в самой человеческойприроде, если её нет – значит, перед нами ангел или дьявол, но точно нечеловек…Эта точка зрения во многом близка и русской классической литературе, вособенности Ф.М.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
