Диссертация (1168988), страница 8
Текст из файла (страница 8)
Причем и то, и другое сопряжено с достаточно серьезнымисложностями, которые, следуя логике жизни, необходимо преодолеть. Тоесть рождаться – значит стремиться к свету, к истине.Ученик Платона – Аристотель, несколько иначе слышал предвечныйзов бытия, на свой лад возводя довольно прозрачные философскиеабстрактно-логические построения, отсылающие к праматери – материи –хтонии как необходимому элементу первобытия, а также к последующемувзаимодействию материи с формой, актуализирующей ее.
Больше всего такаяонтология содержит аналогий с первобытным священным браком, которыйбыл необходим древним земледельцам в подтверждение актуализациипроизводящих все живое сил. Логика Аристотеля, исследующая не толькосодержание, но и форму мышления, приводит к интроверсии. Она открываетметодологию дедуктивного, тождественного мистическому, изначальному,первичномуиндуктивного,состоянию,универсальнойвыражающегосявгипотезе,связываниии,соответственно,имеющегосязнаниясчувственным опытом.
Несмотря на признание за Аристотелем званиянепревзойденного логика, отца науки, его онтология окрашена философскиммистицизмом, который должен был бы быть присущ только его учителюПлатону2.Дальнейшее же мистическое слияние с праматерией – первичнымначалом – полностью завершается в неоплатонической доктрине Плотина ослиянии единого. Для Плотина единое – это и благо, и полнота, от которойисходит всякое бытие и всякая красота. Таким образом, бытие неотделимо отРанк, О. Травма рождения и ее значение для психоанализа / О. Ранк Пер. с нем.
- М.:«Когито-Центр», 2009. - С.155.2Кунцман, П., Буркард, Ф.-П., Видман, Ф. Философия: dtv-Atlas / П. Кунцман, Ф.-П.Буркард, Ф. Видман Пер. с нем. изд. – М.: Рыбари, 2002. - С.36.135своего источника – единого, созерцание которого возможно через экстаз,который дарует высочайшее освобождение души, в нашей интерпретации –новое символическое рождение (подобно орфическому «подвергнутьсярождению»). Этот путь проходит через погружение в раздумья о предельныхвещах,телеснуюподготовку,очищающийпост,сравнимыеспринудительной последовательностью этапов продвижения ребенка породовому каналу. Этим этапам соответствует различная эмоциональнаяокраска и предельный опыт преодоления препятствий, путь героя,стремящегося к заветной цели.
Опыт созерцания единого-блага – этоодновременно и опыт любви к нему, повторяющий на языке философии:«Бог есть любовь», а первый опыт любви ребенок получает от матери,воспринимаемой младенцем мистически, целостно, как восприятие всейВселенной, что его окружает и не имеет ни начала, ни конца, а имеет лишьединое переживание неописуемого: «Видимый образ – только след того, чтоне имеет образа, и именно оно рождает видимый образ, а не образ – его,причем рождает его, когда подступит материя.
А материя оказывается самымудаленным от него, поскольку она от себя самой не обладает ни одним дажеиз самых низших образов.Если же то, что вызывает любовь, не материя, но оформленноеблагодаря виду, а вид в материи – от души, а душа – еще в большей степенивид и еще в большей степени вызывает любовь, а ум еще в большей степенивид, чем она, и еще в большей степени вызывает большую любовь, - топервую природу прекрасного следует считать лишенной вида.Поэтому не будем более удивляться, ежели то, что вызывает стольтомительную страсть, свободно даже от умопостигаемого образа…»1.Анализсхоластическоймноговековойфилософиисредневековойтребуетдетальногопатристическойподхода,ипосколькуохватывает чуть ли не четырнадцать веков и имеет своеобразную картину какИстория философии: Запад – Россия – Восток.
Книга первая: Философия древности иСредневековья / Под ред. Мотрошиловой Н.В. - М.: Академический Проект, 2012. – С.151.136в католическом, протестантском, так и в православном измерениях. Сделаемакцент на рассмотрении православной традиции, совершив лишь краткийобзор общего христианского наследия. Всем известно, что в средневековомобществе главенствовал мужчина, господин жизни: он был и воином, изащитником, и землевладельцем, и купцом, и религиозным служителем.Богословские сочинения содержали преимущественно антифеминистическиесуждения, так как отмечалась исключительная склонность женщин к греху.Чего стоит одно простое упоминание печально знаменитого средневековоготрактата кельнских инквизиторов Я.Шпренгера и Г.
Инстисториса «Молотведьм» с детальными описаниями суккубов и прочей преимущественноженской нечисти, а также с другими бедами, которые навлекаются женскимполом: «Почти все государства были разрушены из-за женщин. Троя погиблаиз-за похищения Елены. Многие тысячи греков нашли там смерть. Иудейскоегосударство претерпело много невзгод и разрушений из-за скверной царицыИезавели и ее дочери Гофолии, царицы в Иудее, которая умертвила своихвнуков, чтобы царствовать после смерти сына.
Обе эти женщины были всвою очередь умерщвлены. Много напастей испытало Римское государствоиз-за Клеопатры, египетской царицы. Поэтому нет ничего удивительного втом, что мир и теперь страдает из-за женской злобы»1.Конечная цель развитого христианства – сотериология, учение обиндивидуальном спасении. Оно возможно постольку, поскольку человекобладает душой, которая по природе своей – христианка, и значит являетсякульминацией манифестации признания, хоть и опосредованного выраженияпринципа характерной нравственной заботы каждой души (матери) о своемчаде и шире – всей христианской церкви о вверенном ей самим Богомчеловечестве.У знаменитого средневекового немецкого теолога, философа и мистикаМ. Экхарта персонификацией его собственной души является его духовнаяШпренгер, Я., Инстисторис, Г.
Молот ведьм / Я. Шпренгер, Г. Инстисторис Пер. с лат. СПб.: Амфора, 2006. – С. 125.137дочь Катарина, отвечающая высоким идеалам стремления к спасению иориентации на него всех жизненных сил: «Ибо эта женщина является как бывоплощением самой сущности его души. Как душа его неукротима в своемискании, «одним всецелым умирима», так неукротима, почти яростна этаженщина, отвергавшая на пути своем все, что не есть последнее ибезусловное»1.Интересно, что православная традиция почитания Богородицы неотделила от нее никакой дополнительный специфический материнско-земнойобраз, и после того как на Руси было принято христианство, образБогородицы полностью слился с образом матери-земли.
Вся земля русскаястала принадлежать Богородице по праву праматери и называться «ДомБогородицы», а народ стал называться «богородичным», хотя сама БожьяМатерь являлась обычной земной женщиной, происходившей от праведныхИоакима и Анны. В православном звучании их происхождение непретендовало ни на какой божественный статус.
Согласно догмату оприснодевстве, принятом на V Вселенском Соборе, Константинопольском IIв 553г.: Она – Дева до Рождества, Дева – в Рождестве, и Дева – по Рождестве.Этоважнопониматьдлявыявлениядуховныхаспектовновойматримониальной этики и кульминации христианской этики вообще,которую сама традиция считает реальной победой над грехом и смертью.Безусловно,отличительныммоментомотматеринских культовдревнего язычества было сохранение девства, как изъявление свободной волипринадлежать Богу и служить высшей цели, в противоположность чему вязыческих культах иногда даже принудительная потеря девственностиявлялась знаком осуществления высших целей и соединения с богами. Нетолько средства, но и высшие цели эволюционируют от языческих идеаловбессмертия, понимаемых как вечное возвращение в лоно матери-земли, кпониманиюобретенияистинногобессмертия,берущегоначалоизЭкхарт, М.
Духовные проповеди и рассуждения / М. Экхарт.– Репринтное изд. 1912 г. –М.: Политиздат, 1991. - С. 19.138совершенно иной, нежели у языческих богинь, жертвенности Богородицы иЕе сына. В Новом Завете ее величают «новой Евой», ведь она соглашаетсяпосредством Своего Сына быть причастной к спасению человечества отсмерти совершенно в новом понимании, а именно как освобождении отцарства греха. И ее последующее обручение с Богом имеет одну святую цель–родитьчеловечествупредназначенностью,истинногоБогочеловека,Спасителячающегодушспобедитьжертвеннойсмертьчерезсобственное страдание, принесение себя в жертву. Поэтому они вместе сБогородицей несут высший нравственный идеал, к которому стремятся всеверующие – дети Матери Божьей, Царицы Небесной: «Богородица, Дево,радуйся, Благодатная Мария, Господь с тобой. Благословенна Ты в Женах иблагословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших»1.
Можно суверенностью констатировать, что образ Богоматери как персонификацииархетипа материнства в христианской традиции, полностью наследуя вседревнеславянскиематеринскиеархетипыБерегини,Оранты-звериной,перекрывает их ввиду превосходства нравственного содержания образаБогородицы, символизирующей не только милосердие, но и побеждающейвсе зло мира, которое не могли победить языческие богини.
«Древний мотивпобеды над смертью приобрел в культе почитания Богородицы своиокончательные черты, например, в вере православных людей в реальноеприсутствие Богоматери в жизни, даже после ее земной кончины» 2.В религиозном же мировоззрении зло есть недостаток добра, необладающее собственной субстанциональностью, и, согласно Оригену,греческому христианскому теологу, философу, ни одно существо, даже самдьявол, не может быть обречено на зло и способно со временем возвыситьсяМолитва к Пресвятой Богородице, основанная на приветствии Архангела Гавриила ДевеМарии в момент Благовещения (Лк. 1: 28 – 31; Мф. 1: 18 – 25).2См.: Васильева, И.И.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
