Диссертация (1168548), страница 11
Текст из файла (страница 11)
Для того, чтобы «войти в другую личность», увидеть автора и невидеть только собственное отражение при чтении текста, нужно обращатьвнимание на «те места, которые нам непонятны» и в целом быть внимательным ктексту – «другому субъекту»162.Таким образом, рассматривая в работах современных литературоведовпреломление понятий равноправия голосов и диалога внутри полифоническогоромана, можно сделать следующие выводы.
На наш взгляд, нецелесообразнокритиковать Бахтина за этический релятивизм, поскольку стоит учитыватьсложное построение образа у Достоевского, предполагающего глубину ивозможность одновременного совмещения противоположных реализаций данногообраза. Герои Достоевского обладают внутренней свободой, поскольку авторподходит к ним не как к объектам, но как к самостоятельным субъектам.
И здесьпринципиальна не равноправность голосов, понимаемая как их равноценность(что в пределе приводит к этическому релятивизму, который не принимал ниБахтин, ни тем более Достоевский), но равная возможность внутреннегоизменения для героев в процессе поиска истины. Поиск истины так или иначевоспринимается исследователями Достоевского как процесс диалога героя ссамим собой в поиске Бога в широком смысле, в том числе и внутри себя.
Поискистины через прозрение, воплотившееся в слове Христа, по К.А. Степаняну,предполагает исключение диалога как категории анализа художественного мираписателя и актуализирует проблематику зримого, визуального у Достоевского.160Тамарченко Н.Д. «Эстетика словесного творчества» М.М Бахтина и русская философскофилологическая традиция. М., 2011. С. 246.161Cм.: Касаткина Т.А. О субъект-субъектном методе чтения [Электронный ресурс]: Новыймир,2017.№1.Электрон.журнал.Режимдоступа:http://www.nm1925.ru/Archive/Journal6_2017_1/Content/Publication6_6531/Default.aspx,свободный (дата обращения: 20.09. 2019).162Там же.49Интерес к наследию Бахтина, близость субъект-субъектного метода чтения к егоконцепции равноправного субъект-субъектного диалога в поиске истины, критикаотдельных положений теории – все это говорит о продолжающемся диалогемеждуисследователямив«большомвремени».Дискуссиявокругполифонического романа будет продолжаться, поэтому тем более актуальнойстановится возможность решения вопроса о специфике художественногопространства полифонического романа.§4.
Концепции художественного пространства в литературном произведении Пространство и время в современной философии являются одними изцентральных понятий и важнейших категорий понимания мира. Изучениепространства и времени постепенно перешло из физики в философию иэстетику163, а затем стало одной из ключевых проблем в филологии.Пространственно-временные отношения в искусстве в целом исследуются взависимости от определенной научной классификации (например, деление напространственные, временные и пространственно-временные искусства), в наукео литературе эти отношения рассматриваются через призму той или инойлитературоведческой школы.Изучение пространства и времени занимает значительное место в работахфилологов. Зачастую подобные исследования проводятся безотносительновыявленияжанрообразующейролихудожественногопространства.Так,затрагивают проблемы пространства и времени при изучении сюжета и мотиваА. Н.
Веселовский, О.М. Фрейденберг, В. Я. Пропп, Б.Н. Путилов, В.И. Тюпа,С.Н. Бройтман; дискуссионны вопросы о пространстве и времени в лирике,специфично разрешаются они и в драме. Изучение драмы, и в частности,трагедии,привелакразграничениюхудожественнойреальностиивнеэстетической действительности, что, в свою очередь, способствовало163 См.:Лессинг Г.-Э.
Лаокоон, или О границах живописи и поэзии. М., 1957. 520 с. 50переосмыслению и дополнению пространственно-временных отношений в текстев целом, когда из учения о катарсисе складывается представление о «границемежду эстетической реальностью и внеэстетической действительностью, вкоторой находится читатель-зритель, и о специфическом пространстве-временивзаимодействия этих двух миров»164. Встреча сознаний героя и читателя-зрителя,какпоказываетН.Д. Тамарченко,происходитвпространстветеатра,спреодолением границы «во вневременном настоящем переживания катастрофыгероя, т.е.
в катарсисе» 165 . Эта традиция, по мнению ученого, впоследствиипереходит в «психологию искусства» Выготского и в концепцию «зоныпостроения образа» героя М.М. Бахтина через эстетику символизма и работыВяч. Иванова.Непосредственное отношение к изучению собственно пространства ивремени имеют работы П.А. Флоренского «Анализ пространственности и временив художественно-изобразительных произведениях», М.М. Бахтина «Автор и геройв эстетической деятельности», «Формы времени и хронотопа в романе»,«Проблемы поэтики Достоевского», разделы о пространстве и времени в«Поэтикедревнерусскойлитературы»Д.С.Лихачева,статьииработыЮ.М. Лотмана.Повторимся, что для нас становится определяющим формальное отделениехудожественного пространства от художественного времени в произведении.Нашаметодологияисследованияжанровойспецификиромана«БратьяКарамазовы» опирается с одной стороны, на эстетику словесного творчестваБахтина и его теорию полифонического романа, а с другой стороны, – наструктурно-семиотическую школу, которая для наглядного моделирования типакультурыитипапроизведенийиспользуетвкачествеотдельноготерминологического понятия именно «художественное пространство».Пространство становится самоценным, по словам Ю.
М. Лотмана, «языкпространственных представлений» в литературном творчестве «принадлежит к164165Тамарченко Н.Д. Жанр // Поэтика: словарь актуальных терминов и понятий. М., 2008. С. 70.Там же. С. 70. 51первичным и основным166», и временное моделирование становится вторичным.ХудожественноевремявисследованияхЮ. М. Лотманаприсутствуетимплицитно, когда ученый рассматривает перемещение героя в пространстве,связывая этот процесс с развитием сюжета, восходящего к волшебной сказке, гдеважным становится переход из одного типа пространства в другой ивозвращением в исходную точку; или же восходящего к средневековому житию –сюжет которого – преодоление зла и путешествие праведника/грешника изродительского дома – в монастырь/дом греха, из своей земли – в святыеземли/нечистые земли, из земных стран – в райские страны/ад167.
Важнейшимпринципом для Ю.М. Лотмана при анализе художественного пространствастановится выявление ключевых оппозиций, а также роли границы, которая делитвесьтекстнаподпространства.Литературоведзанималсяпроблемамихудожественного моделирования, так, русскую классическую литературу онподелил на «бинарную», полярную, в которой есть два главных полюса добра изла, и «тернарную» модель, в которой реальность всегда вносит представление отом, что бытие «нравственно по своей природе, а зло есть уклонение от природыбытия»168.
Таким образом, анализ пространства является одним из возможных, ноочень продуктивных вариантов художественного моделирования.Немаловажно отметить и мифопоэтическую концепцию художественногопространства. Как пишет В.Н. Топоров, «в великих произведениях искусства от“Божественной комедии” Данте до “Фауста” И.В.
Гете, “Мертвых душ”Н.В. Гоголя или “Преступления и наказания” Ф.М. Достоевского достаточноотчетливо обнаруживаются следы мифопоэтической концепции пространства»169,«подлинное и самодавлеющее пространство в художественном произведении<…> обычно отсылает именно к мифопоэтическому пространству <…> с166Лотман Ю.М. Заметки о художественном пространстве // Лотман Ю.М Избр. статьи: в 3 т.Т.
1. Таллин, 1992. С. 447.167Лотман Ю.М. О понятии географического пространства // Лотман Ю.М. Избр. статьи: в 3 т.Т. 1. Таллин, 1992. С. 411.168Лотман Ю. М. О русской литературе классического периода // Ю. М. Лотман и тартускомосковская семиотическая школа. М., 1994. С. 385–386.169 Топоров В.Н.Пространство // Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2 т. / гл. ред.С.А. Токарев. М., 1982. Т.2. К–Я. С. 342.52характерными для него членениями и семантикой составляющих его частей»170.Обобщая приведенную в ссылке словарную статью В.Н. Топорова, отметимосновные черты пространства, характерной для мифопоэтической модели мира:1) пространство не мыслится как абстрактное и пустое, но всегда «одухотворено икачественноразнородно»,всегда«заполненоивещно»;2) отсутствиепространства до начала творения явлено как хаос, впоследствии появляетсяоппозиция наличия пространства в космосе (центре) – его отсутствию в хаосе(периферии); 3) пространство неотделимо от времени, что эксплицировано вформуле «здесь-теперь» 4) отделенность пространства от не-пространства, егоотдельность;выделениепространствавозникаетнеиз-заегопротивопоставленности хаосу, а из-за развертывания, распространения его вовнеиз точки, «из которой совершается или некогда совершилось это развертывание ичерезкоторуюкакбыпроходитстреларазвития,осьразворота»;1715) мифопоэтическое пространство широкое, развернутое вовне, свободное, вместес тем оно имеет свою «составность», что проявляется в двух операциях –членения (анализа) и соединения (синтеза) (в мифопоэтическом пространстве этосоотносится с рачленением жертвы как образа мира и последующим собираниемнового мира из членов тела жертвы); 6) центром сакрального пространствастановится алтарь, храм, крест, мировое древо, мировая ось, пуп земли, камень,мировая гора; к центру ведет путь, связывающий периферию и все объектыпространствас7) дифференциацияцентромикак«высшейопределениесакральнойсемантикиценностью»;частей172пространства,«преимущественно тех ключевых мест (или моментов, если речь идет о времени),от которых зависит безопасность человека» – особое внимание к граням переходамежду «своим» и «чужим» пространством, «внимание к началу и концу (пределу),с одной стороны, и к переходам-границам (порог, дверь, мост, лестница, окно ит.п.) – с другой», что определяется «объектной» структурой пути173.170Там же.
С. 342. же. С. 340. 172 Там же. С. 341. 173 Там же. С. 341. 171 Там53Важнейшимитеоретическимиработами,затрагивающимипроблемухудожественного пространства и подходящими к ней нетрадиционно, становятсяработы французских исследователей Ж. Дюрана 174 и Г. Башляра. 175 . В работеданных ученых категория художественного пространства непосредственносвязана с работой воображения субъекта, описывающего данное пространство.Ж.