Диссертация (1168532), страница 76
Текст из файла (страница 76)
такие идеалы, безусловно, были. Но были ли они у власти?Можем ли мы говорить о государственной идеологии контрреволюционногонасилия или же оно стало лишь ответным ударом, ситуативной реакциейправительства на эскалацию революционного кризиса?Отвечая на этот вопрос, следует иметь в виду, что степеньдозволенности и эффективности силовых, репрессивных методов борьбы среволюционным движением в 1905 г., всегда вызывавших нескрываемуюсимпатию у царя и сторонников его неограниченной власти, поначалу не стольоднозначно оценивалась в среде высшей бюрократии.
Зачастую властьрассматривала возможность перехода к суровым и жестким методамподавления революционных выступлений как шанс на то, что протестныенастроения, под страхом репрессий, перестанут расти, а правительству, в своюочередь, удастся избежать кровопролития. Подобные же цели властьпреследовала, открыто декларируя высокую вероятность применения силы,которого на деле всячески стремилась избежать (или же попросту нерасполагала для его осуществления необходимыми средствами).Все изменилось в ноябре 1905 г., когда необходимость во что бы то нисталоподавитьреволюциюсталаочевиднадажепринципиальнымпротивникам репрессий и, в первую очередь, С.Ю. Витте.
ПредседательСовета министров всячески стремился, чтобы его вклад в преодолениереволюционного кризиса выглядел не менее значительным, чем усилияглавного «силовика» империи рубежа 1905–1906 гг. – министра внутренних1См.: Жижек С. О насилии. М., 2010. С. 62–64.346дел П.Н. Дурново. Но инициатива была С.Ю. Витте безвозвратно упущена,поскольку именно П.Н.
Дурново сумел взять на себя функции настоящегодиктатора – не просто волевого человека, облеченного доверием императора,а управленца, готового в чрезвычайных обстоятельствах взять на себячрезвычайные полномочия. Проводя в своем ведомстве кадровые чистки,предоставляя исключительные полномочия губернаторам и отстаиваянеобходимость передачи дела борьбы с наиболее острыми проявлениямиреволюционного кризиса в руки военного командования, министр тем самымрешал ключевую проблему, с которой в 1905 г. столкнулась власть – онвосстанавливал управляемость на всех этажах администрации.В итоге выход страны из революции в феврале 1906 г., казавшийсяочевидным для многих причастных к процессу принятия решенийсовременников, ставил власть перед необходимостью решать в дальнейшемкрайне противоречивую задачу.
С одной стороны, предстояло перестроитьстолетиями формировавшуюся в России систему государственного устройстваи управления путем невиданного до сих пор включения в нее представителейобщества. С другой стороны, от деятельности наиболее радикальных из этихпредставителей власть необходимо было защищать. Поэтому репрессивнаямодель преодоления революционного кризиса, сыгравшая определяющуюроль в период его наибольшего обострения и в известной степенилегитимированнаяПервойрусскойреволюцией,будетприходитьправительству на помощь в дальнейшем.
Однако именно эта модель в итогесыграет с режимом злую шутку – насилие так и не станет действенныминструментом укрепления государственной власти, поскольку, будучиприменяемо спорадически, а не системно, скорее дискредитирует саму власть,нежели сумеет защитить ее от революции.347ЗаключениеКакими бы ни были преобразования, осуществляемые властью, публикаобычно остается ими недовольна. Ожидания общества, почувствовавшегореальность перемен, как правило, заходят значительно дальше той черты,которую верховная власть считает возможным преступить. Так произошло и вслучае с Великими реформами 1860–1870-х гг. в России.
При всемграндиозном масштабе преобразований, это были реформы социальные. В товремя как среде высшей бюрократии и русской общественности возникалзапрос на политические преобразования. Эти ожидания и порождали в странекризис, которой давал системе шанс на обновление.С начала 1880-х гг. о кризисе все чаще говорили и отдельные сановники,и общественные деятели. Но рассуждали о нем, как о чем-то неопределенном,«смутном», витавшем в воздухе, но пока еще не имевшем конкретноговоплощения.
Понимание того, что что-то шло не так, было, а готовых рецептовтого, как исправить ситуацию – не было.Между тем на рубеже XIX–XX вв. в империи стали происходитьмассовые антиправительственные выступления. Студенческие волнения 1899г. и аграрные беспорядки 1902 г. в Полтавской и Харьковской губернияхвынуждали власть реагировать на них не только силой, но и назаконодательном уровне. Так внешние проявления политического кризисасталиофициальноименоваться«смутой».Именноэтимсловомвправительственных и близких к ним общественных кругах называли то, чтопроисходило в России на протяжении года: приблизительно с октября 1904 пооктябрь 1905 гг.«Смута» 1904–1905 гг.
обладала, в сравнении с предшествовавшимидесятилетиями кризиса, важнейшими особенностями. Во-первых, этот терминуже звучал не только в устах наиболее чутких современников, а сталраспространен повсеместно и экстраполировался на ситуацию в стране вцелом, а не на отдельные вспышки недовольства властями. Во-вторых,348правительственные проекты преодоления кризиса, случаи подготовкикоторых ранее были единичными, теперь разрабатывались в широчайшемсоциальном контексте. Политическое проектирование в 1905 г.
увлекаломинистров и их товарищей, лидеров земской оппозиции и рядовых депутатовпровинциальных городских дум, гостей столичных салонов правого толка иуездных помещиков. В 1905 г. российское общество последовательноопровергло утверждение К.С.
Аксакова, который еще в 1855 г. убеждалАлександра II в том, что русский народ по своей природе не был склоненстремиться получить доступ к государственной власти и требоватьпредоставления ему политических прав.Многочисленные проекты преодоления внутриполитического кризиса1905 г. являлись реакцией российской интеллектуальной элиты на егоэскалацию. Эти же проекты формировали новую политическую реальность:демонстрировали императору ожидания бюрократии и общественности,расширяя тем самым границы допустимых преобразований в мировоззрениицаря.В ноябре 1905 г.
российской политической элите и стремившимся войтив нее представителям общественности был брошен новый вызов. Над странойнависла угроза насильственной ликвидации самодержавия – «революции»,попыткойосуществлениякоторойсталасериявооруженныхантиправительственных восстаний конца 1905 – начала 1906 гг. Этот вызовтребовал от власти совсем иного ответа. Если «смуте» соответствовал трендна максимальную либерализацию и коренные изменения в системегосударственного управления России, то «революцию» было необходимо вочто бы то ни стало подавить силой. Эта задача была успешна решена, в первуюочередь, благодаря усилиям министра внутренних дел П.Н. Дурново. Собретением правительством контроля над ситуацией в стране революционныйкризис 1905 г.
в сознании современников был преодолен.Масштабный кризис, с которым Россия столкнулась в 1905 г., не толькоспособствовал глобальной трансформации ее политической системы. Он349помог власти решить задачу, стоявшую перед ней с момента завершения эпохиВеликих реформ: правительством была подготовлена почва для разработкиактуальной политической повестки дня, которая отвечала бы общественномузапросу. Именно на фоне обострения внутриполитического кризиса возникластратегияважнейшихпреобразований,которые составлялистерженьправительственной политики вплоть до начала Первой мировой войны,особенно – в области аграрного вопроса.Политики, которые вывели Российскую империю из острейшего кризиса1905 г., не знали, к чему приведут инициированные ими реформы и с опаскойсмотрелив будущее.
Ноте, ктовскоре пришли им на смену,руководствовались в своих действиях уже совершенно иной логикой. Дляидеологически обновленной российской высшей бюрократии отказ отпреобразований означал бы крушение с таким трудом установившейсясистемы,котораяосновываласьнавзаимодействиисановников,представителей общественности и простого народа. И поэтому былневозможен.
В то же время власть оставляла за собой право защищать себя оттех, кто применял в ее отношении насилие, и этим правом поначалу активнопользовалась. В условиях восстановления административной управляемостисочетание поступательных преобразований и системной репрессии давалорезультат. После 1907 г. репрессия против революционеров перестала носитьсистемный характер. Когда же Россия вновь столкнулась с кризисомуправления, вызванным уже Первой мировой войной, революционная угрозарежиму вновь возросла.События 1905 г. в России изменили и русскую общественную мысль.Отныне ключевой концепцией для представителей различных идеологическихтечений русской общественности (за исключением революционеров) сталаидея реформ.
В новых условиях с необходимостью преобразованийсоглашались даже их недавние принципиальные противники. Более того –именно в реформах российская политическая мысль усматривала главноесредство против революции-насилия.350Конечно, допускавшийся различными общественными деятелямимасштаб преобразований был очень разным.
Более того – они рассуждали ореформах с принципиально различных мировоззренческих позиций. Те, когопринято называть консерваторами, с большей или меньшей охотой принималипреобразовательную стратегию эпохи Великих реформ, от которой, правда, вПетербурге уже сознательно отказались. Преобразовательный горизонт дляроссийских либералов был ограничен их конституционными идеалами, нечуждыми многим сановникам. Тем не менее, несмотря на кажущуюся напервый взгляд идеологическую разобщенность, российская общественность в1905 г. показала себя очень консолидированной. Ее представителейобъединяла идея реформ, которые необходимо было проводить с цельюдальнейшей модернизации системы государственного управления в России.Но и для того, чтобы избежать ее настоящего изменения, без реформ было ужене обойтись.После 1905 г.
реформа стала ключевым инструментом российскойполитики. Претворение в жизнь любой правительственной стратегии – отдальнейшей модернизации до отказа от нее – требовало от власти проведенияреформ. Такое положение дел теснее сближало власть в лице сановников иобщество в лице его политически активного меньшинства, подталкивалопредставителейразличныхтеченийобщественноймысликпоискукомпромисса. Все это позволяет рассматривать политическую историюРоссии начала ХХ в. с позиции отхода от традиционной бинарной оппозиции– противопоставления государства и общества, консерваторов и либералов.В то же время в новом оживленном политическом пространстве какбудто бы не находилось места для императора.
Он по-прежнему обладалправом единолично принимать решения по ключевым вопросам внутренней ивнешней политики (от роспуска Государственной думы до вступления Россиив войну). Но в остальном его участие в политике сводилось к легитимации какотдельных политических решений, так и системы управления в целом. В этойситуации авторитет монарха напрямую зависел от того, насколько успешно351функционировалаполитическаясистема,легитимностькоторойонобеспечивал. Это означало, что престиж самодержавия в России перестал бытьабсолютной и безусловной величиной.352СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫИСТОЧНИКИОпубликованные источникиЗаконодательные материалы1.
Новое уголовное уложение, Высочайше утвержденное 22 марта 1903 года.– Санкт-Петербург : Изд. В. П. Анисимова, 1903. – 250 с.2. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 3-е. Т. 23. Отд. 1.– Санкт-Петербург : Гос. тип., 1903. – 136 с.3.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
