Диссертация (1168470), страница 98
Текст из файла (страница 98)
С Т. Шиманомученый был едва знаком1088, более того, был наслышан о его русофобскойпозиции1089. «Свое право писать ему, – указывал Н.И. Кареев, – я обосновал нанашем товариществе по науке, “своего рода братстве во Христе”, как выразился яв одном письме к нему. Я писал, что война не будет вечной, что после заключениямира должны будут восстановиться добрососедские отношения, что для этогонужно избегать с обеих сторон всего, не вытекающего из военной необходимости,что поэтому германское правительство должно нас отпустить в Россию»1090. Т.Шиман помог своему коллеге – подданному Российской империи, и Н.И. Кареевблагополучно вернулся на родину, по приезде, впрочем, сразу же получиванонимное письмо, обвиняющее его в антироссийских настроениях и стремленияхДмитриев А.Н.
«Академический марксизм» 1920–1930-х годов: западный контекст исоветскиеобстоятельства //НЛО.2007.№ 88.URL:http://www.nlobooks.ru/rus/magazines/nlo/196/722/724 (дата обращения: 25.02.2019).1088Как сообщала Т.С. Варшер, Т. Шиман раньше был профессором в Дерпте.Варшер Т.С. Последние годы Н.И. Кареева при большевиках / Подгот. В.А. Филимонов //Ставропольский альманах Российского общества интеллектуальной истории. Ставрополь–Пятигорск, 2008. Вып. 10. С. 423.1089Кареев Н.И. Пять недель в германском плену// Русские ведомости. 1914.
№ 209.С. 14–15.1090Там же. С. 15.1087510перейти в германское подданство1091: О своих тяготах ученый рассказал в статье сговорящим названием «В недавнем плену у немцев»1092. Отметим, что дляН.И. Кареева – специалиста по всеобщей истории – эта поездка за границуоказалась последней.Проблема профессиональной коммуникации оказалась осложнена тем, чтовойна разделила два традиционно сотрудничавших научных сообщества –германскоеироссийское.Привычныйинаиболееустоявшийсяязыкпрофессионального научного общения – немецкий – стал языком политическоговрага.
Усилила впечатление публикация немецкого «Воззвания к культурномумиру», подписанного 93 крупнейшими немецкими учеными, в котором воюющиепротив Германии государства объявлялись «злейшими врагами немецкойкультуры»1093. Уже в сентябре 1914 г. на заседании совета ИмператорскогоПетроградского университета профессор А.С. Догель призвал своих коллег «непечатать своих научных трудов на немецком языке и не помещать их в немецкихжурналах», тогда же был впервые поставлен вопрос об исключении из составапочетных членов немецких ученых1094. Однако, по суждению Е.А. Ростовцева,позиция столичного «ученого сословия» не была столь однозначной: так, послепубликации «Воззвания к культурному миру» администрация Петроградскогоуниверситета была вынуждена сознательно отказаться от составления ответанемецким профессорам, поскольку было очевидно, что одобрения от Совета такоезаявление не получит. Поэтому университетская администрация пошла по путиНИОР РГБ.
Ф. 119. К. 6. Д. 165. Л. 1.Кареев Н.И. В недавнем плену у немцев // Русские записки. 1914. № 1. С. 89–103; Онже. Пять недель в германском плену // Русские ведомости. 1914. № 209; То же // В немецкомплену: Рассказы проф. Н. Кареева, К. Станиславского, А. Дживелегова... и мн. др. М., 1915.С. 11–20.1093ГА РФ. Ф. Р-6281. Оп. 1. Д. 190; Ф. Р-7798. Оп. 1. Д. 143.1094Протоколы заседания Совета Императорского Петроградского университета за1914 г. № 70.
Пг., 1916. С. 78–79. Подробнее о настроениях в научном сообществе см.: ИвановА.Е. Российское «ученое сословие» в годы «второй отечественной войны» (очерк гражданскойпсихологии и патриотической деятельности) // ВИЕТ. 1999. № 2. С. 108–127; Дмитриев А.Н.Мобилизация интеллекта: Первая мировая война и международное научное сообщество //Интеллигенция в истории. Образованный человек в представлениях и социальнойдействительности. М., 2001. С.
196–235.10911092511составленияпроектавсероссийскогопрофессорскогоиакадемическогоманифеста от имени «группы профессоров» столичного университета, которыйвпоследствии стал «всероссийским ответом» германским ученым и по своейтональности не выходил за рамки либерального патриотизма. Осторожнаяпозиция университета в достаточной степени проявилась и в процессе«исключения» из состава почетных членов университета подданных вражескихгосударств.
Вопреки прямому указанию Совета министров университетскомуСовету удалось ограничиться исключением одного профессора – фон Листа,подписавшего одиозное «Воззвание…»1095.ПошатнувшиесявгодыПервоймировойвойныпривычныепрофессиональные контакты с зарубежной (в том числе и, в особенности, снемецкой1096) наукой восстановились после ее окончания. Однако по сравнению спредшествующимпериодомизмениласьпериодичностьконтактовиихорганизационное сопровождение.Сокращение контактов советских ученых с зарубежной наукой обычноотождествляютструдностямиихвыездазаграницудляучастиявмеждународных научных мероприятиях и ведения научно-исследовательскойработы, с идеологическим контролем над составом делегаций и со спецификойвосприятия научного работника из СССР его иностранными коллегами.
Однаковсе ли было так просто?Поездки научных работников за рубеж возобновились практически с начала1920-х гг. Сначала они носили ситуативный характер и предоставлялись восновном именитым ученым. Стремление правительства поддерживать ихнаучные изыскания иногда доходило до курьезных случаев: так, в июне 1921 г.Ростовцев Е.А. Университет столичного города (1905–1917 гг.) // Университет игород в России (начало XX в.) / Под ред.
Т. Маурер и А. Дмитриева. М., 2009. С. 305–306.1096Как писал в 1928 г. И.К. Луппол, «в Германии нас знают больше, чем в любой другойстране. На Германию приходится больше всего выездов ученых из Советского Союза. <…>.Советские учёные печатаются во многих научных журналах». Груздинская В.С., Метель О.В.«Правда ли, что в России после революции сохранились университеты?»: И.К. Луппол оспецифике взаимоотношений советских ученых с западными коллегами в 1920-е гг. // ВестникОмского университета. Серия «Исторические науки». 2017.
№ 4 (16). С. 280.1095512было возбуждено ходатайство Института мозга и психической деятельности окомандировании В.М. Бехтерева в Западную Европу, однако документ задержалсяна утверждении в Совете труда и обороны, а затем в Главнауке. В итоге оказалисьупущены сроки получения визы, было возбуждено дело о «волоките»,заведующий Главнаукой И.И. Гливенко привлекался к суду. За него пришлосьвступиться самому В.М. Бехтереву, указавшему как на собственную вину –несвоевременную подачу документов в германское представительство, так и наобъективные обстоятельства – закрытие Рижского порта до весны1097. КромеВ.М. Бехтерева,благодаряподдержкеидовериювластейзаграничныекомандировки получал Н.Я.
Марр – за период с 1920 по 1923 г. он провел заграницей около полутора лет1098. Частыми и длительными были командировки заграницу В.И. Вернадского1099. Своего рода «мегапроектом» в этой сфере сталиботанико-агрономические экспедиции Н.И. Вавилова, охватившие большинствоконтинентов, в ходе которых ученый выявил древние очаги формообразованиякультурных растений1100.Впрочем,вниманиевластираспространялосьнетольконавысокопоставленных ученых: например, благодаря поддержке А.Ф. Иоффе иличному вмешательству Максима Горького в 1921 г. была организованастажировка молодого ученого П.Л. Капицы в Англию для работы в лабораторияхРезерфорда: вернулся в СССР ученый только в 1934 г., к этому времени он ужестал действительным членом Лондонского Королевского общества. В 1922 г.ГА РФ.
Ф. 130. Оп. 6. Д. 1057.Сидорчук И.В. Основные особенности институционализации новых научныхучреждений в послереволюционной России (на примере Петрограда-Ленинграда) // Социологиянауки и технологий. 2017. Вып. 8. № 3. С. 65.1099В Протоколе заседания Комиссии СНК СССР по содействию работам Академии наукот 7 апреля 1927 г. содержались интересные ремарки обсуждения этого вопроса: так,рекомендовалось «разрешить командировку В.И. Вернадскому в Германию и Норвегию срокомна четыре месяца. Просить академика Ольденбурга переговорить с В.И. Вернадским ожелательности более быстрого его возвращения в СССР».
ГА РФ. Ф. Р-3316. Оп. 16а. Д. 333.Л. 9. Подробнее о командировках В.И. Вернадского см.: Колчинский Э.И., Козулина А.В. Бремявыбора: почему В.И. Вернадский вернулся в Советскую Россию? // ВИЕТ. 1998. № 3. С. 11–12.1100Вавилов Н.И. Центры происхождения культурных растений. Л., 1926.
248 с.; ЕсаковВ.Д. Николай Иванович Вавилов. Страницы биографии. М., 2008. 288 с.10971098513серьезные планы «о выезде за рубеж» строил молодой социолог П.А. Сорокин – всилу характера ли он не сомневался, что его ходатайство будет поддержано1101.С середины 1920-х гг. заграничные командировки стали уже привычнымявлением для научного сообщества. Как писал И.К. Луппол: «Факт поездкиученого одной страны для научной работы в другую страну не представляет собойни чего-либо редкого, ни чего-либо заслуживающего особого интереса»1102.Перечислим, например, командировки историков.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
