З. Бжезинский - Великая шахматная доска (Господство Америки и его геостратегические императивы) (1161677), страница 25

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 25)

территориальные конфликты выйдут из-под контроля и с трудом достигнутый

баланс сил в регионе будет нарушен. Следовательно, Турция и Иран являются не

только важными геостратегическими действующими лицами, но также и

геополитическими центрами: их внутренняя ситуация крайне важна для судьбы

региона. Обе страны являются средними по своим масштабам державами с

сильными региональными устремлениями и чувством своей исторической

значимости. Тем не менее по-прежнему неясно, какой будет их геополитическая

ориентация и как будут обстоять дела даже с национальной сплоченностью обеих

стран.

Турцию - постимперское государство, которое все еще находится в

процессе определения своего выбора, - тянут в трех направлениях: модернисты

хотели бы видеть в ней европейское государство и, следовательно, смотрят на

Запад; исламисты склоняются в сторону Ближнего Востока и мусульманского

сообщества и, таким образом, смотрят на Юг; обращенные к истории

националисты видят новое предназначение тюркских народов бассейна

Каспийского моря и Средней Азии в регионе, где доминирует Турция, и, таким

образом, смотрят на Восток. Каждая из этих перспектив вращается вокруг

разных стратегических осей, и впервые со времен революции кемалистов

столкновение между сторонниками этих позиций привносит некоторую

неуверенность в вопрос о региональной роли Турции.

[162]

Более того, сама Турция могла бы стать, по крайней мере отчасти,

жертвой региональных этнических конфликтов. Хотя 65-миллионное население

Турции составляют в основном турки, причем 80% приходится на тюркские народы

(хотя сюда включены черкесы, албанцы, боснийцы, болгары и арабы), около 20%

или более составляют курды. Проживающих в основном в восточных регионах

страны турецких курдов активно втягивали в борьбу за национальную

независимость, которую вели иракские и иранские курды. Любая внутренняя

напряженность в Турции по поводу общего управления страной, несомненно,

побудила бы курдов оказать еще более отчаянный нажим с целью получения

отдельного национального статуса.

Будущая ориентация Ирана выглядит проблематичной в еще большей степени.

Фундаменталистская шиитская революция, победившая в конце 70-х годов,

возможно, вступает в "термидорианскую" фазу, и это обстоятельство

высвечивает неуверенность в отношении геостратегической роли Ирана. С одной

стороны, падение атеистического Советского Союза открыло для новых

независимых северных соседей Ирана возможность обратиться в другую веру, но,

с другой стороны, враждебность Ирана по отношению к США склонила Тегеран

занять, по крайней мере тактически, промосковскую позицию, чему также

способствовала озабоченность Ирана возможным влиянием полученной

Азербайджаном независимости на свою собственную сплоченность.

Эта озабоченность вызвана уязвимостью Ирана с точки зрения этнических

конфликтов. Из 65-миллионного населения страны (Иран и Турция имеют почти

одинаковую численность населения) лишь немногим более половины населения

являются персами. Примерно четвертую часть составляют азербайджанцы, а

остальное население включает курдов, балучи, туркменов, арабов и другие

народности. За исключением курдов и азербайджанцев, в настоящее время другие

народности не представляют опасности для национальной целостности Ирана, в

частности учитывая высокую степень национального и даже имперского

самосознания персов. Однако такая ситуация могла бы быстро измениться,

особенно в случае нового кризиса в политике Ирана.

Далее, сам факт, что в настоящее время в этом районе существует ряд

новых независимых государств и что даже

[163]

миллион чеченцев смог отстоять свои политические чаяния, несомненно

заразит курдов, а также и все другие этнические меньшинства в Иране. Если

Азербайджан преуспеет в стабильном политическом и экономическом развитии,

среди иранских азербайджанцев, вероятно, будет укрепляться идея создания

Большого Азербайджана. Следовательно, политическая нестабильность и

разногласия в Тегеране могут превратиться в проблему для сплоченности

иранского государства, тем самым резко расширив рамки и повысив значение

того, что происходит на "Евразийских Балканах".

МНОГОСТОРОННЕЕ СОПЕРНИЧЕСТВО

То, что традиционно считалось "Европейскими Балканами", было связано с

прямым противоборством трех империй: Оттоманской, Австро-Венгерской и

Российской. Кроме того, в этой борьбе было еще три косвенных участника,

обеспокоенных тем, что их европейские интересы будут ущемлены в случае

успеха одного из конкретных протагонистов: Германия опасалась российской

мощи, Франция противостояла Австро-Венгрии, а Великобритания предпочитала

скорее видеть ослабление Оттоманской империи в вопросе контроля над

Дарданеллами, чем участие какого бы то ни было из остальных соперников в

контроле над Балканами. В XIX столетии эти державы оказались в состоянии

сдержать конфликты на Балканах без ущерба для интересов остальных

конкурентов, но в 1914 году это оказалось им не по силам, при этом

последствия оказались разрушительными для всех.

Нынешнее соперничество за "Евразийские Балканы" также прямо увязывает

три соседних государства: Россию, Турцию и Иран, хотя одним из основных

действующих лиц может в конечном счете стать и Китай. В это соперничество,

хотя и более отдаленно, вовлечены Украина, Пакистан, Индия и далеко

расположенная Америка. Каждым из трех основных и явно связанных с этим

вопросом соперников движет не только перспектива получения геополитических и

экономических преимуществ, но и сильные исторические мотивы. Каждый из них в

свое время доминировал в регионе в вопросах политики или культуры. Все они

смотрят друг на друга с подозрением. Хотя открытые вооруженные действия

между ними маловероятны, кумулятивный

[164]

эффект их противостояния может усугубить хаос, сложившийся в регионе.

Что касается России, то ее враждебное отношение к Турции граничит с

навязчивой идеей. Российская пресса изображает турок как стремящихся к

контролю над регионом, как провокаторов локального сопротивления России (что

отчасти подтверждается событиями в Чечне) и как угрозу общей безопасности

России до степени, которая в общем и целом никак не соответствует

фактическим возможностям Турции. Турки отвечают тем же, изображая себя

освободителями своих братьев от долгого российского гнета. Турки и иранцы

(персы) тоже исторически противостоят друг другу в данном регионе, и в

последние годы это противостояние возродилось в обстановке, когда Турция

выступает как современный и извечный противник иранской концепции исламского

общества.

Хотя о каждом из соперников можно сказать, что он стремится заполучить

сферу влияния, тем не менее амбиции Москвы гораздо более широки, учитывая

относительно свежие воспоминания об имперском контроле, проживание в регионе

нескольких миллионов русских и устремления Кремля вернуть России статус

одной из крупных держав глобального масштаба. Внешнеполитические заявления

Москвы явно свидетельствуют о том, что она рассматривает все пространство

бывшего Советского Союза как пространство своих особых геостратегических

интересов, на котором всякое политическое - и даже экономическое - влияние

извне недопустимо.

В отличие от этого, устремления Турции к региональному влиянию пусть и

несут в себе определенные остатки имперского чувства отдаленного прошлого

(Оттоманская империя достигла апогея своего развития в 1590 г., завоевав

Кавказ и Азербайджан, хотя в ее состав и не входила Средняя Азия), но у

Турции более глубокие корни для родства с тюркским населением данного

региона с этнолингвистической точки зрения (см. карту XVIII). Обладай Турция

гораздо более ограниченной политической и военной мощью, какая бы то ни было

сфера ее исключительного политического влияния оказалась бы просто

недостижимой. Наоборот, Турция видит в себе потенциального лидера

расплывчатого сообщества стран, говорящих на тюркских языках, играя для

этого на своем привлекательном и относительно современном уровне развития,

языковом родстве, собствен-

[165]

Тюркская этнолингвистическая зона

Карта XVIII

ных экономических возможностях, позволяющих стать наиболее влиятельной

силой в процессе формирования наций, происходящем в данном регионе.

Устремления Ирана пока что менее определенны, но в перспективе они

могут оказаться не менее угрожающими амбициям России. Государство Ахеменидов

- огромные владения персов - появилось в еще более ранней истории. На

вершине своего развития (примерно 500 г. до н. э.) оно охватывало территории

трех нынешних кавказских государств - Туркменистана, Узбекистана,

Таджикистана(*), - а также Афганистана, Турции, Ирака, Сирии, Ливана и

Израиля. Хотя сегодняшние геополитические устремления Ирана более узки, чем

у Турции, и направлены главным образом на Азербайджан и Афганистан, тем не

менее мусульманское население региона - даже и в самой России -

-----------

(*) Так в оригинале. - Прим. пер.

[166]

является объектом религиозных интересов Ирана. Действительно

возрождение ислама в Средней Азии стало органической составной частью

устремлений нынешних правителей Ирана.

Противоположный характер интересов России, Турции и Ирана отображен на

карте XIX: в случае с Россией ее геополитический нажим показан двумя

стрелками, направленными строго на юг - на Азербайджан и Казахстан; в случае

с Турцией - одной стрелкой, направленной на Среднюю Азию через Азербайджан и

Каспийское море; в случае с Ираном - двумя стрелками, направленными на север

- на Азербайджан и на северо-восток - на Туркменистан, Афганистан и

Таджикистан. Эти стрелки не просто пересекаются, они могут и столкнуться

друг с другом.

На нынешнем этапе роль Китая более ограниченна, а ее цели менее

очевидны. Само собой разумеется, что Китай предпочитает иметь перед собой на

западе несколько относительно независимых государств, а не Российскую

империю. Новые государства служат, как минимум, буфером, но в то же время

Китай обеспокоен тем обстоятельством, что его собственные тюркские

меньшинства в провинции Синьцзян могут увидеть в новых среднеазиатских

государствах привлекательный для себя пример, и, исходя из этих соображений,

Китай стремится получить от Казахстана гарантии в том, что активность

заграничных меньшинств будет подавляться. В конце концов, энергоресурсы

рассматриваемого региона должны войти в круг особых интересов Пекина, и

получение прямого доступа к ним - без какого бы то ни было контроля со

стороны Москвы - должно стать основной целью Китая. Таким образом, общие

геополитические интересы Китая имеют тенденцию войти в столкновение со

стремлением России к доминирующей роли и являются дополняющими к

устремлениям Турции и Ирана.

Что касается Украины, то для нее основными проблемами являются будущий

характер СНГ и получение более свободного доступа к энергоисточникам, что

ослабило бы зависимость Украины от России. Поэтому развитие более тесных

связей с Азербайджаном, Туркменистаном и Узбекистаном приобрело для Киева

важное значение, а поддержка более независимо настроенных государств

является для Украины дополнением к ее усилиям упрочить собственную

независимость от Москвы. В соответствии с этим Украина поддержала усилия

Грузии, направленные на то, чтобы азер-

[167]

Конкурирующие интересы России, Турции и Ирана

Карта XIX

байджанская нефть транспортировалась на Запад по ее территории. Кроме

того, Украина вступила в сотрудничество с Турцией, чтобы ослабить влияние

России на Черном море, и поддержала ее усилия направить потоки нефти из

Средней Азии на турецкие терминалы.

Вовлечение Пакистана и Индии представляется пока что более отдаленным,

но ни одна из этих стран не остается безразличной к тому, что может

произойти на "Евразийских Балканах". Пакистан в первую очередь заинтересован

в том, чтобы геостратегически укрепиться, оказывая политическое влияние на

Афганистан (предотвратив тем самым влияние на Афганистан и Таджикистан со

стороны Ирана), и в конце концов извлечь выгоду от строительства какого-либо

трубопровода, связывающего Среднюю Азию с Аравийским морем. Индия, в ответ

на устремления Пакистана и, возможно, обеспокоенная перспективой гегемонии

Характеристики

Список файлов учебной работы