Автореферат (1154418), страница 9
Текст из файла (страница 9)
Ненавижу свою готовность расстраиваться из-за пустяков. Изнемогаю от страха перед жизнью. А ведь это единственное, что дает мне надежду. Единственное, за что ядолжен благодарить судьбу. Потому, что результат всего этого – литература(С. Довлатов. Записные книжки).Довлатов явно или исподволь, иронично осуждает ненастоящее в литературном творчестве, противоречие между написанием и чувствованием, позёрство.Профессия журналиста у Довлатова, самого занимавшегося журналистикой,явно не в чести, очень низко он оценивает деятельность даже наилучших журналистов – из-за готовности нарушать моральные принципы, продажности, вопиющей нескромности, интриганства, фальшивых ценностей. Писатель осуждаетсплошь и рядом употребляемые газетчиками затертые речевые клише, сюжетныештампы.
При описании людей этой профессии нередко прибегает к «доказательству от противного», применяя прием характеристики через антиценности,утверждения через отрицание. То же относится и к чиновникам от литературы,редакторам, издателям, Довлатов считает их лишним элементом в писательскомпроцессе, призванным препятствовать авторам, халтурщиками.В третьем параграфе «Аксиологический аспект языковой личности писателя С.
Довлатова» раскрывается роль лингвистической аксиологии и метаязыка лингвистики в постижении языковой личности, выявляются ценностныеориентиры С. Довлатова, связанные со словесностью, исследуются парадоксыкак неотъемлемая составляющая и ценностная установка языковой личности писателя.Для того, чтобы в полной мере постичь особенности языковой личности, ее коммуникативные способности, необходимо обратиться к аксиологии– философскому учению о природе ценностей, их месте в реальности, структуреценностного мира, их связи, обусловленности социальными и культурными факторами, структурой личности.
В когнитивистике утвердилось понимание того,30что процессы познания и коммуникации не являются нейтральными и зависят отзначимости, актуальности, ценности для конкретного человека. Без обращенияк оценочным аспектам сегодня нельзя представить ни теорию истины, ни теориюи практику интерпретации, ибо во всяком суждении о мире содержится не толькоинформация о существующих в мире объектах, но и мнение по поводу этих объектов. В качестве материала для лингвоаксиологических исследований выступают «лексические и фразеологические единицы, текстовые фрагменты и целыетексты, в содержании которых устанавливаются оценочные суждения, из которых можно вывести лежащие в их основе те или иные ценности»14 .Среди ценностных ориентиров человека, профессионально связанного сословесностью, обязательно будут присутствовать в той или иной мере элементыметаязыка, метаречи – те понятия, единицы, с помощью которых он осуществляет способность к рефлексированию, к вербализации речевой способности.
Идля Довлатова одной из наиболее значимых ценностей был язык – русский язык,даже за рубежом. Ориентируясь на него, писатель расставляет ценностные приоритеты: ради русского языка он готов отказаться от писательского успеха в эмиграции. Для дружеского общения главная ценность и объединяющее начало –русский язык. Так, обретя дружбу с американской переводчицей – очаровательной и неглупой, которая изъявила желание переводить его рассказы на английский, Довлатов спросил ее: «- Вы что-то уже переводили с русского?- Да, - ответит Лайза, - я перевела стихи Цветаевой.
И добавит: - В моих переводах онизвучат лучше, чем в оригинале. - Вот этого я уже перенести не смогу. И дружбанаша, к сожалению, прервется» (С. Довлатов. Записные книжки. Эл. ресурс).Наиболее значимые ценности Довлатова, связанные со словесностью, оцениваются им двояко и в основном противоречиво. Так, писательский труд – тяжкая, но сладостная мука, женственная, крикливая профессия. Но от нее нельзяотречься, если она сама тебя выбирает (видимо, надо понимать – если ты настоящий писатель, а не писака-однодневка), она, прорастая сквозь автора, въедаетсяв него, становится частицей личности пишущего, диктует ему, каким быть. Абыть, по Довлатову, надо обязательно нравственно чистым, неподкупным и непродажным, поэтому – бессребреником и понятным не любому и каждому, а избранным, просвещенной читательской элите.
Итоговая цель писательства – очистить чью-то душу, хотя бы одну.Ценя литературу как таковую, он все же отказывает ей в назидательности, ввоспитательной роли – но только если это происходит в произведениях напрямую, как давление, как стремление поучать. Истинно воздействующая, очищающая и облагораживающая чувства роль литературы – в скрытых смыслах, в свободе выражения, в привлекательности, не могущей быть объяснимой, в том, чточитатель должен прийти к ее пониманию сам, проделав усилия. «Испокон века вРоссии не техника и не торговля стояли в центре народного сознания и даже нерелигия, а литература» (С.
Довлатов. Записные книжки). Очевидно, что, по Довлатову, рассказчик – это словесник уровнем ниже, чем писатель, различаютсяКарасик В. И. Аксиологическая лингвистика: перспективы развития // Ментальность и изменяющийся мир: к75-летию проф. В. В. Колесова / отв. ред.
М. В. Пименова. Севастополь, 2009. С. 13.1431они масштабностью изображаемого, в какой-то степени, качеством написанного.В языке произведений Довлатова в одной или соседствующих фразах сосуществуют противопоставления, порой исключающие друг друга, но «уживающиеся» в контексте, придавая ему дополнительную яркость, образность, глубину, которая требует дополнительных размышлений. Поэтому как бы ни былипарадоксальны произведения и высказывания Довлатова, они всегда могут бытьобъяснены и, соответственно, поняты, метафоры (писать произведение – пересекать заснеженную равнину) расшифрованы: «А передо мной лист бумаги. И япересекаю эту белую заснеженную равнину - один.
Лист бумаги - счастье и проклятие! Лист бумаги - наказание мое... (С. Довлатов. Ремесло). Парадоксы у Довлатова – не результат случайности, ошибки, как это бывает у слабой или усредненной языковой личности, а хорошо продуманные построения. Многие его парадоксы (ситуативные, семантические) и противопоставления контекстуальны.Он считает парадоксы обязательными, жизненной позицией писателя; даже поотношению к себе, к своей деятельности Довлатов применяет прямо противоположные оценки. Абсурд Довлатов видит не только вовне, но также и внутри себя,в катастрофичном противоречии между внешним и внутренним.
Четырежды вразных произведениях встречается довлатовская фраза «В любой ситуации необходима какая-то доля абсурда».В контекстах, содержащих парадокс, нередко упоминаются единицы метаязыка лингвистики (писать, говорить, произносить, молчать, умалчивать,недоговаривать и т.д.). Правда, абсурд, парадокс – далеко не единственное и несамое богатое средство для описания многогранных, интересных, с точки зренияДовлатова, событий, личностей. Так, он делится с читателем такими (не без иронии) размышлениями о том, как лучше обрисовать поэта Уфлянда: «Может, вылепить его из парадоксов? Веселый мизантроп… Тщедушный богатырь… Не получается.
Две краски в парадоксе. А в Уфлянде больше семи…» (С. Довлатов.Записные книжки. Эл. ресурс). Здесь снова оценочными и смыслообразующимитекстовыми единицами являются метафоры (вместо «описать» – «вылепить»),цифры. Наиболее частотными терминоупотребелениями из области метаязыкалингвистики в языке художественной литературы являются слово, речь, язык, выражение, высказывание, стиль, говорить, разговаривать, слушать, писать, писатель, читатель, молчать.В Заключении подводятся итоги исследования, делаются обобщения, выводы, суммируются достигнутые цели, намечаются перспективы дальнейшегоизучения темы.В качестве дальнейших перспектив разработки темы можно назвать такие аспекты, как углубление прагматического изучения лингвистической терминосистемы; изучение специфики функционирования лингвистической терминологии в других видах дискурса, в частности, в публицистическом, деловом, бытовом дискурсах; рассмотрение ряда (помимо метафоры) лингвистических терминов в качестве общего элемента научного, художественного и иных видов ижанров дискурса; расширение и углубление исследования бытования лингвистических терминов и понятий в художественных текстах многих отечественных и32зарубежных писателей, в том числе в диахроническом аспекте; проведение сопоставительного анализа бытования лингвистических терминов в отечественной изарубежной художественной литературе.Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:Монография1.
Немыка, А. А. Единицы языка для специальных и художественных целей[Текст] / А. А. Немыка. – Краснодар, 2013. – 284 с.Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК РФ2. Немыка, А. А. Ассоциативное поле предметной области языкознания каклингводидактическая проблема / А. А. Немыка // Культурная жизнь Юга России.– 2009. – № 5 (34). – С. 85–87.3. Немыка, А. А. Динамика развития когнитивных оппозиций в сфере лингвистической терминологии / А.
А. Немыка // Культурная жизнь Юга России. –2009. – № 4 (33). – С. 90–92.4. Немыка, А. А. Дискурсивное пространство текста: троллинг как элементнекооперативной речевой стратегии современной интернет-коммуникации / А.А. Немыка, А. А. Ушаков // Вестник Российского университета дружбы народов.Сер. Вопросы образования языки и специальность. – 2012. – № 4. – С. 68–71.5.
Немыка, А. А. Интеграция объектно-предметных связей языкознания идругих наук / А. А. Немыка // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. 2, Филология и искусствоведение. – 2009. – № 2. – С. 177–183.6. Немыка, А. А. Междисциплинарная интерференция в терминологическойдеривации и узусе / А. А. Немыка // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. 2, Филология и искусствоведение. – 2010.
– № 1. – С. 125–130.7. Немыка, А. А. Междисциплинарные термины лингвистики: понятийныепараметры и функциональные свойства / А. А. Немыка // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Сер. Филологическиенауки. – 2010. – № 5 (49). – С. 26–29.8. Немыка, А. А. Нуклеарные связи терминологии как источник единствасовременной лингвистики / А. А. Немыка // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. 2, Филология и искусствоведение. – 2010. – № 4.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
