Диссертация (1149034), страница 11
Текст из файла (страница 11)
Но, по мысли Мерло-Понти,вневременная истина – это явление логическое (категория необходимости), алогика, в свою очередь, явление субъективное, то есть относительное. Другимисловами, мир сам по себе динамичен и изменчив, поэтому нельзя говорить о том,что истина познается или отражается – она осуществляется субъектом вовзаимодействии с миром, которое всегда ограничено рамками времени ипространства. Субъект не может исключить себя из ситуации и занять поотношению к ней внешнюю позицию (познания в объективистском смысле): «Мывовлечены в мир, и нам никак от него не оторваться, чтобы перейти к осознаниюмира»58.
Но не следует понимать независимость мира как ограничение истеснение субъекта. Как полагает Мерло-Понти, мир не сдерживает свободучеловека, так как она не является явлением, внешним по отношению к миру,скорее наоборот, именно в явлении человек ее и находит. Казалось бы, этопарадоксальный вывод о том, что, только определяясь в своем бытии посредствоммира (в классическом понимании – внешней инстанцией), человек может бытьсвободен. Но парадокс этот проясняется, если внимательнее присмотреться ктезису Мерло-Понти о том, что не существует внешнего отношения междусубъектом и миром.Проанализируем этот тезис.
Согласно позиции Сартра, внешним, илииндифферентным, является отношение вещей между собой, или пространство, аобъективное мышление – это проецирование внешнего отношения на внутреннее(то есть на субъекта и на все, что связано с полем его интенциональности). 58 Там же, с.
27. 55 Мерло-Понти, наоборот, понимает под объективным мышлением приписываниезаконов мышления природе. Он считает, что единственная точка, от которой мыможем отталкиваться в мышлении – это факт нашей вовлеченности в мир, нашасобственная пространственность, а пространство не может так же бытьинтеллектуальным синтезом, или формой (Кант), как оно есть до разделенияформы и содержания (нередуцируемое к сознанию свойство пространства –глубина).
Последняя работа Мерло-Понти «Око и Дух» посвящена феноменуглубины, раскрываемому в живописи, где ее цель состоит не в том, «чтобыговорить о пространстве и свете, но в том, чтобы заставить говорить пространствои свет, пребывающие там, у себя, в мире»59. Глубина, по Мерло-Понти, естьквазисинтез, сочетающий и пространство, как соотношение вещей между собой, ивремя. Глубина как раз и есть то единство восприятия, которое организовано невещами, не субъектом - она есть единство внутреннего и внешнего, формы исодержания, т.е. глубина это наиболее экзистенциальное измерение, «потому что… оно не указано на самом объекте, оно со всей очевидностью принадлежитперспективе, а не вещам, следовательно, оно не может быть выведено из этихпоследних, ни даже помещаться туда сознанием»60.Это – перспектива, так как она есть положение моего тела по отношению кмиру и вещам; она открывает мотив, или «напряжения, которые наподобиесиловых линий пересекают зрительное поле и систему "собственное тело - мир",наполняя ее смутной и магической жизнью, навязывая ей всевозможныесплетения,извивы,вспученности»61.Такимобразом,глубинаестьвзаимоотношение вещей, но при этом, она также есть «возможность вовлеченноговмирсубъекта»,онапредставляетсобойединствовременногоипространственного синтеза: «Когда я говорю, что вижу объект на расстоянии, яимею в виду, что я его уже или еще удерживаю, что он находится в будущем илив прошлом в то же время, что и в пространстве»62.
59Мерло-Понти М. Око и дух. М., 1992. С. 38.60Там же, с. 81.61Там же, с. 340-341.62Там же, с. 9. 56 В этом понимании Мерло-Понти пространства и глубины выявлена связьсубъекта и мира, которая предстает одновременно и в статичном, и в динамичномаспекте, и, тем самым, приобретет автономный порядок. По мысли Мерло-Понти,автономная связь субъекта и мира, на которой и основывается единствопоследнего и идентичность первого, – это восприятие: «Восприятие не естьзнание о мире, это даже не акт, не обдуманное занятие позиции, восприятие - этооснова, на которой развертываются все наши акты и оно предполагается ими»63.Главными его отличиями от сартровского «фундаментального проекта»являются открытость (незавершенность), безличность (оно осуществляетсятелом), вовлеченность в мир (восприятие может нарушаться).
Восприятиеобъединяет и направляет в одну сторону интерсенсорный опыт, опыт органовчувств или «движение» к единству мира, и именно в этой опоре на чувства егоглавное отличие от рациональной (или ценностной) интенциональности: «Чувстваотличны одно от другого и от рассудка в том смысле, что каждое из них несет ссобой определенную структуру бытия, которая никогда не является вполнезаменимой.
Мы можем это признать, поскольку мы отвергли формализм сознанияи сделали из тела субъект восприятия»64.Следует подчеркнуть, что Мерло-Понти понятием восприятия не заменяетпонятие мышления. Принципиальная разница между тем и другим в том, чтомышление (опять же в классическом смысле) объединяет разные элементы втретьем независимом, то есть подводит их под общую категорию, восприятие же,напротив, обладает возможностью такого синтеза, который бы сочетал, но нередуцировал различные стороны явлений: «если восприятие соединяет нашичувственные переживания в единый мир, это нисколько не напоминает того, какнаучное обобщение подводит под одну черту объекты или явления разногопорядка, это подобно тому, как бинокулярное видение схватывает одинединственный объект»65.
Так, благодаря своей перцептивной основе, восприятиебуквально «вырастает» из мира, уже за тем складываясь в ценностно 63 Там же, с. 289.64 Там же, с. 296. 65 Там же, с. 51. 57 ориентированную и действующую личность. Только так, по Мерло-Понти,возможна подлинная трансцендентность, как открытость миру и взаимодействиюс ним. Таким образом, благодаря своей укорененности в мире, благодаря своейустремленности к миру, обращению к нему, человек узнает себя. Если говорить офундаментальном проекте, то он, по Мерло-Понти, заложен в мире (заданситуацией) – человек не создает его из ничего, но угадывает и осуществляет.Поэтому видение (особо важное свойство человека, так как именно в виденииосуществляется смычка время и пространства, здесь есть одновременно ивовлеченность в мир и превосхождение его: «Видение - это не один из модусовмышления или наличного бытия "для себя": это данная мне способность быть внесамого себя, изнутри участвовать в артикуляции Бытия, и мое "я" завершается изамыкается на себе только посредством этого выхода вовне»66.Таким образом, основываясь на видении во всех своих актах, субъект всегдаоказывается экзистенциально ангажирован в мир и ситуацию, и его деятельность,и мышление обретают свою экзистенциальную основу: «Не существует зрениябез мышления.
Но, чтобы видеть, недостаточно мыслить: видение - это мышлениепри определенных условиях, которое рождается "по поводу" того, что происходитв теле, "побуждается" телом к мысли»67.Эта экзистенциальная основа объясняет различие между спонтанностьюмышления, на которой основаны и принцип аналогии и все простейшие операции,которые мы совершаем каждый день, и рефлексией, которая «заставляет вещиговорить больше, чем они обозначают», благодаря которой образуетсякультурный мир, общность значений, их обезличивание.Такое понимание субъекта открывает для Мерло-Понти возможностьсоздания иной концептуальной основы культурного мира ON или Mitsein.Напомним, что, по Сартру, опыт mitsein вторичен по отношению к бытию-длядругого. Иными словами, этого опыта не существует, это самообман сознания, таккак суть отношений между сознаниями – это конфликт.
Как мы видим, 66Там же, с. 33.67Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. СПб., 1999. С. 446. 58 философия Сартра в этом месте оставляет много вопросов, что и отметил МерлоПонти. Он справедливо замечает, что если бы единство мира основывалось наличном проекте (то есть если бы сознание конституировало мир), то не было быоснования для личных проектов, или иначе, не было бы никакой возможностипостичь другое сознание «ибо тогда было бы необходимо, чтобы оно также его(мир) конституировало…»68.
И, тем не менее, связь сознаний существует,существуют исторические эпохи, объединенные единым смыслом и единойориентацией мысли, существует определенная «перцептивная традиция», котороймы следуем, поэтому мы постигаем не суть предмета, а суть его историческогопреломления.Все это в философии Мерло-Понти стало возможно, благодаря тому, что онстроит свою философию не на личностном субъективном начале, так как такаяоснова вела бы с необходимостью к признанию трансцендентального субъекта, ана его противоположности – на анонимном историческом субъекте, которыйполагает не извечное единство смысла (то есть не сущность), а ограниченныйвременем исторический смысл, определяющий интенциональность конкретныхлюдей: «Субъект восприятия перестает быть "акосмическим" субъектом мысли, адействие, чувство, воля остаются тем, что надлежит изведать в качествеоригинальных способов полагания объекта, поскольку "объект является поначалупривлекательным или отталкивающим, а уж потом черным или голубым,шаровидным или квадратным"»69.Исторический субъект безличен (On), но определяет наше познание, являясь«родиной наших мыслей» - казалось бы, невелика разница между ним итрансцендентальным субъектом, но для Мерло-Понти принципиальным являетсяпонимание перцептивного субъекта как временного, что позволяет сохранить заним непрозрачность и историчность.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
