Диссертация (1148628), страница 17
Текст из файла (страница 17)
1859. № 9. 28 февраля.85столиц – не должна остаться незамеченною: только из атомов, из отдельныхчастиц слагается это необъятное целое – тысячелетнее существование –России» 1 . В этом жизнерадостном тексте Соколов демонстрирует то, чторедакция держит руку на пульсе российской печати и осознает ее возможности– раздвигать пределы, а вернее, консолидировать население с помощью обменасведениямиобобщественнойжизни.Аглавнаятомупричина–приближающееся тысячелетие России.В другом месте «один из жителей» вторит представлениям о современномНовгороде, заявленным в предыдущие годы.
И это позволяет предположитьавторство Н. Соколова. Только вопрос поднимается в более широкомконтексте. «Губернская жизнь подвергалась в последнее время частымнареканиям в недостатке сочувствия к литературе, наукам и современнымвопросам. Конечно в этом обвинении лежит доля правды, но оно далеко не такосновательно, как кажется с первого взгляда», – пишет журналист. И далеевыносит приговор, уже звучавший на страницах издания (по поводу изучениягубернской фауны): «Не сочувствия, а инициативы недостает губернскойжизни». А затем как бы спохватывается: «Умственная деятельность Россиисосредотачивается по преимуществу в столицах. Туда стремятся талантливыелюди, там они находят нравственную и вещественную поддержку и всесредства к усовершенствованию своих дарований».
С одной стороны, авторготов справедливо обвинить новгородцев в отсутствии инициативы, с другой,отмечает естественный процесс перетока лучших кадров в столицу.Общественный фон Новгорода и губернии выводил на эти аналитическиерассуждения, но непреодолимое для сознания журналиста противоречиезаключается в том, что те, кто подвергал губернскую жизнь «частымнареканиям», как раз и не проявляли должной инициативы, списывая это насчет близости столицы.1Новгородские губернские ведомости. 1859. № 9.
28 февраля.86Еще одна статья данной темы, под заголовком «Спектакль и вечер впользу новгородской воскресной школы», осталась неподписанной. В нейНовгород назван «Русским первенцем» и выражено удовольствие тем, что егожители «заявляют себя на стороне прогресса». Метафорическое обозначениегубернского центра может указывать на стиль Соколова (ср. «чудныйисторический старец»), на это же указывает не свойственная Вишневскомуигривость в вопросах общезначимых: «Давно-ли говорено было, что нашВеликий Новгород, по воле судьбы, не смотря на соседство его с Столицамидалеко отстал от всего современного; давно ли утверждали, что в нем нет дажекнижной лавки, не говоря уже о воскресных и женской Гимназии? и вдругкаким то непостижимым мановением магического жезла, родились почти разомдве воскресные, учреждена публичная Библиотека за весьма умеренную ценудля любителей чтения, дано три спектакля, из которых два были в пользубедных, а третий в пользу Новгородской воскресной школы»1.Снова мы сталкиваемся с длинной прелюдией, регулярно подводящейитогисоциальныхпреобразований,всеболееиопределеннеепозиционирующих Новгород, как передовой, прогрессивный, активный,предотвращающий «все нападки и упреки, которыми его так немилосердноподчивали истые защитники народности».
Казалось бы, журналист отвечает навозникший вопрос о той силе, которая мешала формированию положительногоимиджа города. Но упоминание это для непосвященных читателей остается втех же рамках представлений об условных оппонентах, на возражении которымавтор строит свой оправдательный и возвышающий пафос.Журналист не хотел идти на открытый конфликт и вступать в полемику,недостойную официального органа печати. Но гроза должна была разразиться,поскольку «нападки и упреки» вышли на страницы главной газеты страны –«Санкт-Петербургских1Ведомостей».ТамНовгородские губернские ведомости. 1861. № 5.
4 февраля.87былопомещенонесколькокорреспонденций из Новгорода, приблизительно в течение 1860 – 1861 года.Остановимся на второй публикации, получившей отклик.«Мм. Гг. Наш государь-великий Новгород до того заинтересовал, впоследнее время, почтеннейшую публику своею историею о собаках, что, безсомнения, несколько слов о новгородских собаках вообще не покажутся теперьлишними», – обращался в форме корреспонденции некто Новгородец. Нестремясь придать сообщению какой-либо литературной утонченности, онпозволяет возмущенному перу описывать события, как есть. Новгородецпереходит от скопления собак, поведение которых стало угрожать горожанам, квопросам общей безопасности. Его сарказм прост и беспощаден: «Такая мера<ночные обходы>, употребляемая во всех благоустроенных городах, если несовсем уничтожила бы воровство и грабеж, то значительно бы уменьшиласмелость мошенников.
Но мы еще до этого не доросли, и я уверен, что многиенаши домохозяева, прочитавши эти строки, найдут их излишними».Мы узнаем, что «скука губернских маскарадов всем известна». Онвоображает себе, «что было бы с истинным ценителем Гоголя, если бы онувидал, например, «Женитьбу», совершенно-искаженную актерами дажевысшейаристократическойкрови».Этозамечание,сделанонасчетлюбительских благотворительных спектаклей. Не принимая в качествеоправдания их благородную цель, Новгородец уничижительно отмечаетпогрешности против художественности: «Между тем, мне положительноизвестно, что в некотором царстве, в некотором государстве, т. е. в некоторомгубернском городе, многие места этой пьесы были найдены тривиальными ипотому изменены; между прочим, слово картуз было признано такимнеблагородным, что заменено словом фуражка».
Эти замечания нельзя непризнать основательными и оправдать любительской формой.Кроме того, корреспондент прямо выступает против общественного фона,формируемого верхушкой губернского начальства, и восклицает: «В том жегубернском городе, в одной из пьес, слово губернатор заменено было словомпредводитель и выброшены все куплеты, где упоминался уездный суд и другие88губернские власти, дабы никто из зрителей не мог отнести чего-либо на свойсчет.
Все это имеет свою смешную сторону и ясно выказывает градусгубернской щепетильности…» Но не только «смешное» разглядел автор в этойситуации. Его резкость доходит до того, что он рискует быть уличенным вклевете и сообщает, что «слышал, что в другом губернском городе, послеблаготворительного представления, была дана замечательная траги-комедия,под заглавием: угощение насчет бедных, после спектакля, данного в ихпользу…»Понимал ли Новгородец, какая ответственность заключается в обвиненииложности дела, которым гордилась городская общественность? Видимо,отчасти отдавал себе отчет в последствиях, потому что продолжал «…но яэтому не верю, и не могу себе представить, чтобы благородные дилетантырешились лакомиться мороженым и конфектами, ужинать и пить шампанское,на деньги, собранные за билеты. Это уж, я думаю, просто губернские сплетни,которые давно бы пора уничтожать печатными объявлениями о числевырученных за спектакль денег и о их назначении» (здесь необходимоотметить, что в скором времени такая традиция стала обязательной для«Новгородских губернских ведомостей»).Наряду с общим фоном общественной губернской жизни, Новгородецподвергает нареканиям и губернские ведомости.
Многолетнее формирование настраницахизданияположительногоимиджарегионаподвергаетсясатирическому осмеянию. «Впрочем, похвала самим себе составляет, кажется,наше неотъемлемое качество, и нет такого доброго дела, о котором мы непрокричали бы и изустно и печатно. Не успеет в губернском городе завестисьили открыться что-нибудь полезное, как сейчас туземные сладкопевцы отравятдоброе дело своими хвалебными гимнами. Так, недавно у нас открыласьбесплатная воскресная школа; кажется, дело новое только для Новгорода <…>.Так нет, нашелся таки опять какой-то восторженный хвалитель и размазал этопростое событие на нескольких страницах».89С точки зрения профессионального долга и статуса издания, вдеятельностиредакторапредосудительного.ОникорреспондентовимелделосВедомостейозлобленнымнетничеголичностнымпротивостоянием, опирающимся, с одной стороны, на веское библейскоевысказывание, с другой стороны, на совершенно пустой аргумент о том, что«воскресные школы теперь есть везде».
В полемическом задоре авторобращается за помощью к литературным цитатам, что, по сути, являетсяабсолютной софистикой: «Подобные статьи живо напоминают «Мертвыедуши» и тот знаменитый город N (уж, полно, не Новгород ли? Я думаю, многиеновгородцы готовы принять на свой счет!) где, в местных губернскихведомостях, воспето было раз гулянье под ветвистыми аллеями городскогосада, разведенного бдительным градоначальником, между-тем, как весь этотсад состоял из нескольких только-что посаженных деревьев, привязанных кзеленым палкам. Одна пословица говорит: «всякое начало трудно», а другаяотвечает «добрый конец лучшего худого начала», и так, принимая всоображение обе, не будем хвалиться, «едучи на рать», и профанировать доброедело лишними возгласами! Пусть оно само говорит за себя!.....»Категорическая позиция в отношении «профанации» доброго дела темболее не состоятельна, что далее Новгородец приводит в цифрах состояниесоциальных учреждений, которое вполне соответствует общему уровнюместной социальной активности в провинции в начале реформ.
Необходимостьперемен и нововведений, заинтересованность в общественной поддержкедостигнутых результатов (тем более, что они связаны с конкретными именами,традиция их упоминать на страницах издания сложится на пике реформ).Таковы были задачи времени, и «Новгородские губернские ведомости» надоступном на тот момент профессиональном уровне выполняли эти задачи.Кажется, только объявленное правительством послабление насчетгласности, заставило автора пойти в такое наступление.
Безликая подпись«Новгородец» вряд ли надежно оберегала его от разоблачения в родном городе,тем более что «каково же видеть гг. дилетантов, играющих, например, ту же90«Женитьбу» Гоголя в полной уверенности, что она написана только для того,чтобы потешить и посмешить почтеннейшую публику, и не заключает в себеникакой более-высокой идеи». То есть, филиппика схожа с той, котораявозниклавединственномпутевомочеркепредыдущегоредактора«Новгородских губернских ведомостей». Подтвердить идентичность автораписем в столичную газету и редактора начала 1850-х годов (предположительноЛесневский) не представляется никакой возможности в виду отсутствия какихлибо документов.Но, даже если и случайное, совпадение, а также общая обеспокоенностьза судьбу театрального искусства в своем городе, выдает в корреспондентепервого сознательного театрального журналиста.
«Отчего бы хоть не выбратьрусской <пьесы>, родной, так как зрители были все русские. И притом, есливезде уже спектакль составляется так, что в основании его лежит какая-нибудькапитальная пьеса, то почему же и у нас не проследовали этому правилу?»1Самое важное в этой тираде то, что журналист подхватываетобщероссийскиетеатральныенастроения,связанныессовременнымрепертуаром и проявляет национальную позицию.
Правда, авторов губернскихведомостей также нельзя обвинить в плохом вкусе. В ранее изданном номере поповоду того же спектакля читаем: «Но признаемся, что первая пиеса «Шила вмешке не утаишь, девицы под замком не удержишь»; – на нас произвела весьманевыгодное впечатление, как по своему содержанию имеющему самоепосредственное приложение к жизни, так и потому что пьеса эта не в Русскомдухе, а чистое произведение больной французской фантазии, растравленноеплохим Русским переводом»2. Но Новгородец высказывается болеепрофессионально. Ведь дело вовсе не в «приложении к жизни» и не «больнойфранцузской фантазии», а в условности, схематичности сюжетов, кочевавшихиз переделки в переделку.12Санкт-Петербургские ведомости.
1861. № 50. 2 марта.Новгородские губернские ведомости. 1861. № 5. 4 февраля.91Естественно, что это выступление не осталось незамеченным. «Письмо г.Новгородца, помещенное в 50 № С. Петерб. Ведомостей, не могло не обратитьна себя внимания всякого Новгородца, которому сколько-нибудь близка иинтересна жизнь его бедного города, несколько раз публично награжденногоименем отупевшего старца»1, – сообщал «Отголосок Непрошенногохвалителя». Не вызывает сомнения, что под Непрошенным хвалителем скрылсясамИ.Вишневский.Ведьименноемупринадлежитбольшинствопобудительных публикаций и своевременных откликов на свершившиесясобытия. Его не могло не задеть то, что общественные преобразованияНовгородец относил на счет своей публицистической сознательности инадеялся на дальнейшее самопродвижение в столичной газете: «Этим закончу янынешнее письмо мое … чтобы многое упомянутое в нем как-можно-скорееосуществилось: вывелись непрошенные хвалители добрых дел, спектаклиустроивались как можно удачнее, а собаки и мошенники не составляли быхарактеристической черты нашего города!...» 2.Истину восстановил сам Непрошеный хвалитель: «Из под пера г.ПублицистаНовгородскоговышлаоднаполуправда,оскорбляющаядействительность, как несогласная с истиною, с потребностями нашегообщества, его состоянием, профанирующая стремление его по возможности кразумной жизни и самое слово как выражение ее проявлений в обществе.Скажите, какая основная мысль письма г.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
