Диссертация (1146543), страница 8
Текст из файла (страница 8)
в пяти томах, «Введения в русскийязык» («Росияго нюмон»), 1934 г.48 Ануфриев в своем докладе «О русскомязыке в Японии» от 7 апреля 1928 г., прочитанном в ОбществеВостоковедения при Восточном факультете ДГУ приводит подробныйсписок переводов на японский язык.Первые переводы литературных произведений русских писателейосуществлялись японцами с помощью языков-посредников и лишь сразвитием языкознания переводы начали осуществляться непосредственнос первоисточника. Важно отметить, что если отечественных авторовпомимо экзотичности героев и сюжетов восхищал лаконизм японскойпоэтической формы, то японские переводчики старались передать смыслпроизведения, облекая его в понятные для себя формы.
В результатеповесть А. С. Пушкина «Капитанская дочка» в 1883 году была издана подназванием«Дневникбабочки,размышляющейодушецветка.Удивительные вести из России», роман Л. Н. Толстого «Война и мир»увидевший свет в 1886 году – «Плачущие цветы и скорбящие ивы.Последний прах кровавых битв в Северной Европе». Для удобствавосприятия японские переводчики приспосабливали сюжет к условиямжизни японского народа и ради познавательности и занимательностиакцентировали внимание на особенностях русского характера.
ПереводчицаСэнума Каё в статье «Стиль Чехова и русский стиль жизни» в 1910 годуписала, приводя пример рассказа «Альбом»: «…манера русских неСм. кн. Конрад Н.И. Запад и Восток. – М.: Наука, 1972.Саблина Э.Б. 150 лет Православия в Японии. История Японской Православной Церкви и ее основательСвятитель Николай. – М., 2006. С. 85.474842скрывать свои чувства выглядит, попросту говоря, довольно глупой.Японцы часто говорят то, что они вовсе не думают, а вот русскиевыбалтывают все подряд…В России есть такое выражение – «по правдеговоря…», и они в самом деле высказывают вам все, не утаивая ничего.Чехов изумительно умел описывать такие характеры» 49.Литература оказывала влияние и на содержание межкультурныхсвязей.
Например, накануне русско-японской войны повесть Н. В. Гоголя«Тарас Бульба» вышла в свет под названием «Безрассудная храбрость» ибыла издана как пособие по изучению врага, а памфлет Л. Н. Толстого«Одумайтесь!» под названием «Трактат Толстого о русско-японской войне»стал манифестом японских социалистов. При знакомстве с русскойлитературой японские переводчики, писатели и критики столкнулись сособенностями литературного жанра и своеобразной архитектоникойрусских произведений. Востоковед Ким Рёхо отмечает, что, читаяФ. М. Достоевского,японскиеписателиначалавекаобнаружилимногоплановость его романа, что было несвойственно для традиционногояпонского романа. Один из основателей новой литературы СимадзакиТосон тщательно составлял схему «Преступления и наказания», план егосюжетного развития, композиции и таким образом учился писать романнового времени50.Сравниваязападнуюияпонскуюлитературу,писательилитературовед Ито Сэй в 1968 году выделяет два типа литературныхпроизведений – «линейных», где действие сосредоточивается вокругглавного героя, а остальные персонажи проходят каждый по своей линии,не соприкасаясь друг с другом, и «оркестровых», где жизнь предстает всложном сплаве судеб многих действующих лиц, а линии героевпереплетаются, образуя единое целое.
Примером первого типа Ито Сэй4950Штейнер Е.С. Без Фудзиямы: японские образы и воображения. – М.: Наталис, 2005. С. 241.Рехо К. Русская классика и японская литература. – М.: Художественная литература, 1987. С. 215.43считает средневековый роман Мурасаки Сикибу «Гэндзи моногатари», атакже романы японских писателей традиционалистского направления –«Снежнаястрана»КавабатаЯсунари,«Мелкийснег»ТанидзакиДзюнъитиро; примером второго типа критик выделяет «Войну и мир»Л.Н.Толстого. По его мнению «линейный стиль» в большей мере отвечаетпсихологическому складу японцев51.Однимизсамых сложных жанроврусской литературы длявосприятия оказалась поэзия.
Известно, что традиционная японская поэзияпредставлена пятистишиями («танка») и трехстишиями («хайку» или«хокку»), характерными чертами которых являются чередование слогов,музыкальное ударение, выражающееся в понижении и в повышении тона, атакже отсутствие рифмы. В связи с этим чрезвычайно сложно былопередать всю красоту поэтических строк, поэтому, например, А. С.Пушкина в Японии узнали в первую очередь как прозаика. Трудностиперевода поэзии послужили появлению в 20-х годах XX века новойпоэтической формы – свободному стихосложению, в свою очередь,непереводимая гоголевская сатира потребовала дополнить литературныйязык «бунго» фольклорной формой «ракуго» (смешные истории, связанныесбытовыми,политическими,историческимиизлободневнымиситуациями), что послужило созданию новой формы литературного языка.Трудности восприятия сатирических произведений Н.
В. Гоголя Ким Рёхосвязывает с тем, что хотя в Японии и существовала сатира, но она была подзапретом. Лишь вышестоящие имели право смеяться над нижестоящими инад их пороками. Писатель и критик Сугиура Мимпэй писал, что «сдревних времен смех означал в Японии непочтительность, и даженезначительная оплошность в этикете строго наказывалась… И послереволюции 1868 года сохранился запрет на малейшее проявление51Там же. С. 190.44неуважения к монарху и святыням. В такой среде не могло быть ничегоболее зловещего, чем смех и сатира. Бывало и так, что человека наказывалитолько за то, что он смеялся неодобрительно, глядя на самурая иличиновника.
На такой почве сатира не может развиваться» 52.В конце XIX – начале XX века японская интеллигенция делилась насторонников национальных традиций и сторонников вестернизации, новыхидей. В этот период с подъемом демократической деятельности исоциалистическогодвижениявЯпонии,когдапрослеживаютсяпротиворечивые тенденции (проблемы социального неравенства) частьяпонского общества оказывается восприимчивой к идеям А. М. Горького,которые заключались в прославлении Человека, вере в Человека-Борца,выступающего против самодержавия за личную свободу. В произведенияхА. М.
Горького часть японской интеллигенции видела свободных людей,сильных духом, стремившихся к другой жизни.Другого мнения придерживались о А. М. Горьком сторонникияпонскойтрадиции.Черезгорьковскогогерояярковыражаласьиндивидуальность человека, как такого. В Японии же, где преобладалаконцепция группового сознания, способствующая отказу личности отнезависимости в пользу групповых ценностей, подобный «выпад» был изряда вон выходящим.
Ким Рёхо говорит, что их раздражала «дерзость» и«неумеренность» горьковского героя, посягающего на законы буржуазногообщества, и они обвиняли писателя в проповеди бродяжничества. В статье«Гуманизм и роман» (1902) Санкакуро Сюдзин писал: «Его (Горького)безрассудный дух похож на того сумасшедшего, который впадает вбезумство в пьяном виде. В его произведениях нет вдохновения истинногогения, стимулом творчества служит ему собственная неудовлетворенностьжизнью, поэтому он без конца и пустословит.
Горький используетхудожественную литературу с целью выразить свою звериную философию.52См. подроб. Рехо К. Русская классика и японская литература. – М.: Художественная литература, 1987.45Есть ли на свете другой такой сумасбродный писатель?...» 53. И если А. М.Горький оказался «выступающим гвоздем», то И. С. Тургенев и А. П.
Чеховгармонично входили в пространство японской культуры. Первого японцывысоко оценили за буддийскую созерцательность и безмолвность вописаниях природы, второго – за лаконичность и недосказанность, намек,простоту и финалы, которые созвучны эстетике «моно-но аварэ»«печального очарования вещей». Ввиду того, что в японской культуреособое место занимает природа, а также эстетизация смерти, интереснорассмотрение японскими исследователями природы как символа смерти впроизведениях А. П.
Чехова. Символ смерти они видят в белоснежныхлепестках вишни. Известно, что в Японии сакура – японская вишняассоциировалась с жизнью воина-самурая, а падающие лепестки говорили отом, как она кратковременна. А. Н. Мещеряков пишет, что для японцев«цветы сакуры считались обиталищем душ предков. «Любование» жецветением было призвано умиротворить их и обеспечить процветаниеживущим.
Ибо смотреть на цветы – это смотреть на предков, вспоминать ихи поминать. И тогда они тоже тебе помогут»54. Переводчик и критик ИкэдаКэнтаро в «Степи» находит, что вишня сближена с белыми пятнами смерти:«…из-под ограды (кладбища) весело выглядывали белые кресты ипамятники, которые прячутся в зелени вишневых деревьев и издаликажутся белыми пятнами». В «Вишневом саде» Раневская, глядя в окно нацветущие вишни, восклицает: «Посмотрите, покойная мама идет по саду…вбелом платье!». В этой пьесе Икэда находит идею «конца века» 55 , когдапревращаются в прах прежние ценности.В восприятии японским обществом русской классики помогалоизобразительное искусство. Е.
С. Штейнер, говоря об интерпретациитекстов чужой культуры, упоминает об иллюстрациях, которые «могутТам же. С. 280.Мещеряков А. Н. Книга японских символов. Книга японских обыкновений. – М., 2004. С. 48, 49.55Рехо К. Русская классика и японская литература. – М.: Художественная литература, 1987. С.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
