Диссертация (1146224), страница 10
Текст из файла (страница 10)
При отсутствии в России подобныхпланируемой публикаций, кроме того, учитывая время – после проиграннойКрымской войны, – можно было оценить интерес, проявленный к культуре России, как весьма положительный факт, как обстоятельство, которое могло способствовать изменению в благожелательном духе общественного мнения Франции вотношении России. Кроме того, и для русских издателей альбом мог стать хорошим примером успешной реализации культурно исторического фотографическогопроекта.В контексте нашей работы история с иностранным объявлением о планируемом издании «Сокровищ искусства древней и новой России» и отклики на него вроссийской печати дают нам возможность понять, каким видела русская интеллигенция представление памятников отечественной культуры с помощью средствживописи или фотографии.
Например, отмечая успехи фотографии в деле запечатления памятников искусства, журнал «Светопись» не обнаружил четкую позицию по спорным вопросам. В то же время, автор критической публикации в «Живописной русской библиотеке» высказался более определенно. Во-первых, он называет фотографию ремеслом и считает, что только кисть или карандаш художника могут изобразить любой предмет верно. Тем самым он отказывал фотогра8081Там же. С. 78.Там же.
С. 77.44фии в возможности быть хранительницей памяти о прошедших эпохах. Однакоподобную точку зрения нельзя считать проявлением отсталости автора, так как в1859 г. фотографии было всего 20 лет, а дискуссии о том, считать ли светописьискусством, будут продолжаться еще не одно десятилетие.Во-вторых, из слов этого автора ясно, что заниматься описанием памятниковРоссии должен человек, знакомый с русским языком, культурой, историей и национальными особенностями. Тем не менее, как уже было отмечено, русская интеллигенция того времени не проявляла инициативы в этом деле, как будто оставляя за собой только право критиковать начинания иностранцев. И, в-третьих, этодолжен быть, как полагал автор, не «поверхностный взгляд туриста»82, а вдумчивое, многолетнее изучение. Последние два пункта для нас особенно важны.
Ужетогда складывается концепция представления памятника культуры с помощьюсредств изобразительных искусств как способа национального самопознания: каждый памятник должен быть «узнан» и отождествлѐн с национальной историей икультурой. Возможно, именно поэтому автор анализируемой статьи и отдавалпредпочтение графическому и живописному представлению памятников культуры, не веря в возможность того, что человек с помощью механического средства –фотографии – может выразить свои размышления, знания, личные взгляды относительно какого-либо памятника культуры.
Но эта эпоха была лишь периодом зарождения фотографического искусства, ещѐ не окрепшего и полностью не вышедшего из «пелѐнок» ремесла.В России делались только первые шаги в деле развития общественного интереса к возможностям фотографии. Не всегда материалы, касающиеся памятниковкультуры, сопровождались качественными снимками, а сами материалы былилишены зрелости общественной и художественной мысли, и назвать их удачнымиможно лишь с большими оговорками.
Самым важным было то обстоятельство,что на страницах журналов появилась тема представления памятника культуры в82Заметим, однако, что великого французского писателя и блестящего критика Теофиля Готье, заядлого путешественника, совершившего также поездку по России в конце 1850-х гг., вряд ли можно отнести к категории обычныхтуристов. Его комментированный альбом «Художественные сокровища старой России» был опубликован в 1859году и, несмотря на представленную выше полемику, стал художественным событием своего времени.45фотографии, и впервые был опубликован снимок древнерусского собора. Это было начало.1.4.
Первые альбомы фотоснимков памятниковдревнерусской культуры и первые мастера светописи,работавшие в этом направленииНа рубеже 1850-х – 1860-х гг. фотография делает новые успехи в деле запечатления русских древностей. «В документах Военно-исторического архива, –пишет М.Г. Рогозина, – можно прочесть, что в 1858 –1859 гг. Ю.П. Львов производил съемку древностей Новгорода и Старой Ладоги»83.
Результатом этих съемок стал альбом, который был передан в архив Св. Синода, но, к сожалению, донаших дней не сохранился84. При участии Ю.П. Львова был создан еще один альбом, посвящѐнный Великому Новгороду – «Альбом видов и древностей новгородских, снятых фотографами генерального штаба в 1862 году»85. Работы по фотосъемке, инициатором которых был генерал М.П.
Руднев, проводились фотографамитопографическогобюроГенеральногоштабаП. ЩербаковымиК. Низовским летом 1862 года. Интересовавшийся фотографией М.П. Руднев,производивший топографическую съемку Новгородской губернии, предложилпреподнести этот альбом императору Александру II во время празднования открытия памятника Тысячелетию Руси. Альбом содержит 36 листов с фотографиями, среди которых почти все посвящены церковным древностям.
«Были сфотографированы наиболее известные древние храмы и монастыри Новгорода и егоокрестностей. Мастера, – отмечает М. Г. Рогозина, – кроме общих видов древних83Рогозина М.Г. Указ. соч. С. 771.Там же.85Экземпляр альбома хранится в ГНИМА им. А.В. Щусева, шифр Р11-3144.8446построек иногда снимали их наиболее выдающиеся детали (Сегтунские двериСофийского собора) и древние реликвии, хранящиеся в храмах и монастырях: митрополичья шапка (здесь названная княжеской), грамота кн. Мстислава и пр.»86.Одним из ранних памятников отечественной фотографии, представляющихкультуру Древней Руси, является «Альбом видов и древностей новгородских, снятых фотографами генерального штаба в 1862 году»87. Этот редкий экземпляр ранней отечественной светописи хранится в ГНИМА им.
А.В. Щусева и содержит 32листа с фотоизображениями (в том числе две панорамы). Рассмотрим некоторыефотографии из тех, что запечатлели памятники древнерусской культуры. Частькадров представляет собой общие виды храмовых построек Новгорода, данныеиздалека; в подобных снимках до трѐх четвертей кадрового пространства заполнено белизной неба, на фоне которого вырисовываются церковные памятникидревнего города.
Так, снимок «Вид Юрьева мужского монастыря»88 представляетсобой общий план комплекса монастыря, который заполняет лишь узкую полоскупространства в нижней части кадра, смягчая контраст темной, почти черной земли и светлого прозрачного неба. В снимках, где на первом плане присутствуетводное пространство, из-за технической невозможности передать оттенки голубого, полоса земли вместе с храмами будто зависает вне пространства и времени,внутри собственного мира, как на фотографии «Вид Колмова мужского монастыря»89.
Остановимся подробнее на снимке «Церковь Спаса Преображения на Нередице»90. Высота точки съемки – нормальная, дающая безракурсное фронтальноеизображение. Церковь дана издалека, общий план позволил ввести в композициюдеревенские дома недалеко от церкви и группы деревьев. Эти элементы создают,казалось бы, образ включенности церкви в контекст окружающей жизни. Однакодругие детали добавляют совершенно новые оттенки образу.
Так, плетеный забор,идущий вдоль нижней части кадра, простор белого неба, занимающего две трети86Там же. С. 772–774.Подробнее об альбоме см.: Рогозина М.Г. Сергеев С.В. Альбом замечательных видов и древностей новгородских. //Памятники культуры. Новые открытия. М., 2003. С. 473–500.88ГНИМА им. А.В. Щусева Р11-3144-19.89ГНИМА им. А.В. Щусева Р11-3144-28.90ГНИМА им. А.В. Щусева Р11-3144-23.8747изображения, единственное высокое дерево на снимке, стоящее в стороне от других, но рядом со звонницей, выводят церковь Спаса Преображения из контекстамирского и суетного. Белизна церковных стен едва не переходит в белизну неба.Сопоставление мирского и божественного позволяют говорить о представленномна снимке образе как архетипе Храма первых веков православия на Руси.С самого начала распространения светописи именно Москва – древняя русская столица – привлекала отечественных и зарубежных фотографов своеобразием.
Шесть снимков, представляющих собой виды Москвы, были созданы саксонским подданным, фотографом Ф. Мебиусом. Его снимок, представляющий воротаи колокольню Страстного монастыря в Москве91, является самым ранним из обнаруженных нами художественных фотоснимков памятников древнерусскойкультуры. Этот отпечаток, хранящийся в Отделе эстампов Российской национальной библиотеки (ОЭ РНБ), выполнен в ателье Фридриха Гюнтера Мебиуса92не позже 1855 года.
Снимок, сделанный на высоком художественном и техническом уровнях, относится к жанру видовой фотографии. Лишенное фотографической четкости изображение также и по композиции напоминает гравюры с видамиМосквы: уходящие в тень торговые лавки, расположенные вдоль нижнего краяснимка, запряженная повозка на дороге перед монастырем скорее условны, чемпризваны отразить реальную жизнь города середины XIX века. Объектом внимания фотографа стали незадолго до того отстроенная колокольня монастыря (архитектор М. Д. Быковский).
Однако плавность тональных переходов, мягкость контуров зданий, захват бытовых деталей в композицию снимка говорят о созданииобраза купеческой и, в то же время, «белокаменной», величественной Москвы.Еще несколько аналогичных ранних снимков Москвы хранятся в Отделе эстампов, среди которых три фотографии известного петербургского фотографаИвана (Джованни) Карловича Бианки 1855 года93, одна фотография того же авто91ОЭ РНБ.
Э ФТ63/З – М82. Мебиус Ф.Г. Ворота и колокольня страстного монастыря на Тверской улице. Публикация: Бархатова Е.В. Указ. соч. С. 75.92Биографические сведения о Ф.Г. Мебиусе можно почерпнуть из кн.: Шипова Т.Н. Указ. соч. С. 136 – 138, 142.93ОЭ РНБ. Э ФТ63/4–М821, Эф 1708.// Бианки И.К.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
