Диссертация (1146107), страница 16
Текст из файла (страница 16)
На первомместе оказался Иоанн Павел II (81%).234Ludzie i wydarzenia w historii Polski XX wieku / CBOS. Warszawa, 1999. Grudzień. S. 3.235В административно-территориальном делении Советского Союза – Польский национальный район2362 kadencja, 35 posiedzenie, 1 dzień (16.11.1994) // Sejm Rzeczypospolitej Polskiej, Prace Sejmu II kadencji.URL:http://orka2.sejm.gov.pl/Debata2.nsf/main/0AFAF210 (дата обращения 10.05.2014).237Sprawozdanie Stenograficzne z 46 posiedzenia Sejmu Rzeczypospolitej Polskiej w dniu 15 lipca 2009 r. (drugi dzieńobrad).
Warszawa, 2009. S. 229.49возможности полной денационализации поляков и созданию единообразного советскогочеловека»238. В резолюции, принятой 12 мая 2006 г. и приуроченной к 70-летию высылкисоветских поляков в Казахстан, депутаты Сейма подчеркивали: эта депортация была первойдепортацией представителей целой этнической группы в истории Советского Союза239. В другойрезолюции от 14 июля 2009 г., которая была посвящена памяти жертв преступлений,совершенных в 1937–1939 гг.
против представителей польской национальности, проживавших вСССР, депутаты вспоминали, что в эти годы 150 тысяч поляков стали жертвами «Большоготеррора». Сейм охарактеризовал это как «геноцид, совершенный против наших невинныхсоотечественников»240.
Польские политики 1989–2009 гг. определяли как геноцид польскогонарода не только депортации и репрессии 1930-х гг. Чаше всего такое определение давалосьсобытиям времен Второй мировой войны.Эта война и воспоминания, связанные с ней, являются одним из центральных сюжетов висторической памяти польского народа. Именно поэтому политики после 1989 г. стремились датьоценку ее основным вехам, осознать ее влияние на Польшу и поляков.
Не все из этих оценоксовпадали с тем, как трактовали военные события в соседних государствах. Одним из спорныхвопросов стала проблема происхождения Второй мировой войны, и ответственности Польши заее начало.В самой Польше этот вопрос поднимался нечасто, лишь в ответ на критику извне,преимущественно из России. Пример подобной критики – статья премьер-министра РФ В. В.Путина, опубликованная 31 августа 2009 г. в «Gazeta Wyborcza», в которой отмечалось: «Развеграницы в Европе не начали разрушать ранее, чем 1 сентября 1939 года? Разве не было аншлюсаАвстрии, не было разодранной Чехословакии, когда не только Германия, но также Венгрия иПольша, по сути, приняли участие в новом территориальном разделе Европы? В тот же самыйдень, когда произошел сговор в Мюнхене, Польша выдвинула непосредственно Чехословакииультиматум и одновременно с немецкими частями ввела свою армию в Тешинский иФрыштатский повяты»241. Тем самым, Путин указывал на то, что Польша вместе с другимиевропейскими государствами несет ответственность за начало Второй мировой войны.Об оккупации Польшей Тешинской области в 1938 г.
польские политики после 1989 г.практически не вспоминали. Поэтому особенно примечательно, что слова президента Л.238Ibidem.Uchwała Sejmu Rzeczypospolitej Polskiej z dnia 12 maja 2006 r. w sprawie 70. rocznicy wywózek Polaków doKazachstanu // Monitor Polski. 2006. №35. Poz. 381.240Uchwała Sejmu Rzeczypospolitej Polskiej z dnia 14 lipca 2009 r.
upamiętniająca ofiary zbrodni dokonanych w latach1937–1939 na Polakach zamieszkałych w ZSRR // Monitor Polski. 2009. №46. Poz. 675.241Putin W. List Putina do Polaków - pełna wersja // Gazeta Wyborcza. 2009. 31 sierpnia.URL:http://wiadomosci.gazeta.pl/wiadomosci/1,114881,6983945,List_Putina_do_Polakow___pelna_wersja.html. (датаобращения 24.04.2015).23950Качиньского о разнице ответственности за занятие части Чехословакии Польшей и за подписаниеСоветским Союзом с Германией пакта Молотова-Риббентропа242, дополнявшегося секретнымпротоколом, который предусматривал, в том числе, раздел Польши243, были сказаны в том жеинтервью, в котором президент говорил о невозможности сравнивать ответственность за Катыньи гибель красноармейцев в польском плену.
В интервью, проведенном вскоре послеторжественной церемонии на Вестерплатте, посвященной началу Второй мировой войны,президент сказал: «Сравниваются вещи, которые вообще не сравнимы. Вступление в два повята[Чехословакии] было плохим, потому что это было не время для ответа, потому что не с темисоюзниками, потому что вообще нужно было стремиться к умиротворению отношений счехословацким государством, а не обострению <…> Повторяю: это была тяжелая ошибка и грех,но он не имел ничего общего с тем, что произошло 17 сентября, а тем более не имел ничегообщего с тем, что произошло в Катыни, Медном и других местах»244.Таким образом, в польской и российской исторических памятях можно обнаружить двепары вспоминаемых и противопоставляемых друг другу событий: первая – гибель советскихвоеннопленных в польских лагерях во время войны 1919–1921 гг.
и Катынские расстрелыпольских офицеров (память о них будет рассмотрена ниже); вторая – оккупация Второй РечьюПосполитой Тешинской области Чехословакии и оккупация Советским Союзом в соответствиис Секретным протоколом к советско-германскому договору от 23 августа 1939 г. территорий рядавосточноевропейских государств (с акцентом на Польшу). Вопрос о сопоставимости этихсобытий с точки зрения науки стоит оставить для специалистов по истории соответствующегопериода.
Здесь же важно обратить внимание на то, что польские и российские политики, по сути,использовали сходные стратегии вытеснения неудобных воспоминаний. Изначально обе сторонызамалчивали то, что для них было невыгодно вспоминать, поэтому каждый из указанныхвопросов был поднят по инициативе партнера. Катынь и пакт Молотова-Риббентропа были всписке, переданном советской стороне поляками в 1987 г., включавшем сложные вопросыистории двусторонних отношений, которые должна была изучить комиссия историков двухстран245.
Проблема судьбы пленных красноармейцев, как отмечалось выше, была упомянута вкачестве возможного «противовеса» Катыни уже в 1990 г. Наконец, занятие Польшей Тешинскойобласти в 1938 г. Польские политики практически не вспоминали о нем в 1989–2009 гг.: проблемалишь единожды была упомянута за 20 лет дебатов по вопросу внешней политики в Сейме иСенате. При этом, хотя в 1989 г. 17 августа Сейм еще ПНР принял заявление, осуждающее242Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом // Документы внешней политики СССР. 1939. Т.22. В 2 кн. Кн.
1. Январь – август. М., 1992. С. 630–632.243Секретный дополнительный протокол // Там же. С. 632.244Prezydent w "Sygnałach dnia" o obchodach 70. rocznicy wybuchu II Wojny Światowej.245Яжборовская И. С., Яблоков А. Ю., Парсаданова В. С. Указ. соч. С.242.51участие Польши в подавлении «Пражской весны» 1968 г.246, аналогичных заявлений, которые быосуждали действия страны в 1938 г. принято не было. Таким образом, именно Москва сталаинициатором более активного обращения к этой теме.А. Ассман, рассматривая различные стратегии вытеснения неудобных воспоминаний,отмечает: «Встречный упрек служит лучшей защитой, когда нужно снять бремя собственнойсовести»247.
Рассмотренные пары событий, вспоминаемых в польско-российских отношенияхпосле 1989 г., являются примерами попыток релятивизировать «свою» вину, указав на винудругой стороны.Важно подчеркнуть, что именно представители России первыми обратились к этойстратегии, суть которой выражена в идее «Антикатыни» – противопоставить своей вине винуоппонента. Не случайно сторонники «Антикатыни» говорили о 80 тысячах погибшихкрасноармейцев, это число более чем в 3 раза превосходит оценку количества польскихофицеров, убитых НКВД в 1940 г. При этом активнее всего обращение к теме гибели советскихвоеннопленных использовали в рассматриваемый период представители тех политических сил,которые отказывались признавать вину советских властей в Катынских расстрелах (например,КПРФ). В Польше подобная стратегия стала особенно характерна во время осуществления«исторической политики» правой партии ПиС и Л.
Качиньского, свидетельством чего являютсяприведенные слова президента. Примечательно, что обе стороны признавали свою вину наофициальном уровне, однако стремились уменьшить ее тяжесть, смещая акценты. Так, например,еще в 24 декабря 1989 г. Верховный Совет СССР осудил секретный протоколы к советскогерманским договорам от 1939 г.248, а в своей статье в 2009 г. президент Путин вспомнил обэтом249. Взаимные претензии и упреки двух сторон демонстрировали, как политики, с однойстороны, стремились выставить на первый план ошибки или преступления внешнеполитическогопартнера в прошлом и преуменьшали значение неудобных вопросов собственной истории.Представления об ответственности СССР (наравне с Германией) за развязывание Второймировой войны и противопоставление этой ответственности «миролюбию» самих поляковохватывают почти все воспоминания польских политиков о дипломатии Второй РечиПосполитой в 1930-х гг.
Рассказывая о договоре о ненападении, подписанном в 1934 г. междуПольшей и гитлеровской Германией, представители польской политической элиты замечали, чтотакой же договор о ненападении, был подписан Второй Речью Посполитой двумя годами ранее246Oświadczenie Sejmu PRL w związku z 21 rocznicą interwencji wojsk układu Warszawskiego w CzechosłowackiejRepubliki Socjalistycznej. Warszawa, 17 sierpnia 1989 r. // Zbiór dokumentów. Warszawa, 1990. Nr. 3. S. 11.247Ассман А. Указ. соч. С. 182.248Постановление Съезда народных депутатов Союза Советских Социалистических Республик О политической иправовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года // Второй Съезд народных депутатовСССР.
12-24 декабря 1989 г. Стенографический отчет. Т. IV. М., 1990. С. 612.249Putin W. List Putina do Polaków.52с Советским Союзом. А глава канцелярии президента Качиньского Владислав Стащак, 4 сентября2009 г. подчеркивал, что в этом договоре «не было даже следа тайных приложений <…> Для насэто была только минута передышки. В то же время пакт Риббентроп-Молотов 1939 г. содержалтайное приложение о разделе Польши!»250Отказ Польши в 1939 г.
сотрудничать как с Германией, так и с Советским Союзомвспоминался политиками Третьей Речи Посполитой в качестве проявления героизма исвободолюбия поляков. В 1939 г. министр иностранных дел Третьего Рейха Иоахим Риббентроппригласил Польшу присоединиться к Антикоминтерновскому пакту, как сказал Л. Качиньский,«предлагая совместный поход на Восток. Свое предложение «помощи» вносит [также]заместитель народного комиссара иностранных дел СССР Владимир Потемкин. За этой«потемкинской помощью» кроется ужасное содержание: требования, чтобы Красная Армиямогла вступить на восточные земли Речи Посполитой»251. О политике, которую в 1939 г. пыталсяпроводить министр иностранных дел страны Юзеф Бек, вспоминал 5 мая 2009 г.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
