Диссертация (1145162), страница 7
Текст из файла (страница 7)
103. В дальнейшем ссылки на собранный Германом Дильсом материал о философах, выступивших до Сократа, будут даваться в тексте очерка в квадратных скобках с указанием номера свидетельства (А) или фрагмента (B) того философа, о котором идёт речь. Все древнегреческие тексты, за исключением выдержки из Аристотеля, приводятся в переводе авторадиссертации.30или одно, то оно и есть всё; ничего иного, в сущности, нет. Это положение выражает уже почти созревшую сознательную мысль, которая преодолевает все реальные и порождённые поэтической фантазией различия, хотя Ксенофан ещё представляет своё единое, а потому называет его так же богом, который «всюду видит,всюду мыслит и всюду слышит» [B 24] и «без труда умственно всё потрясает»[B 25]. Его единое, стало быть, едино ещё не само по себе, а лишь в отличие отмногого, воспринятого в его внешней, случайной и потому изменчивой определённости. Поэтому учение Ксенофана ещё не разрешает противоречие содержания и формы первых философских учений, но вплотную подводит дух к необходимости его разрешения.Приступил к разрешению указанного противоречия Парменид.
Насколькопозволяют судить дошедшие до нас фрагменты его поэмы "О природе" и свидетельства о строении этой поэмы, вся она представляет собой антитезу впервыевыступившей сознательной философской мысли эмпирическому сознанию древних греков, которое продолжало длить мифологическую традицию.Последовательнее и резче, чем Ксенофан, Парменид отделил сокровенноевнутреннееединствовсегоотвнешнеговидимогомногообразияипротивопоставил одно другому как мыслимое мнимому. Согласно мнению,опирающемуся на чувственную достоверность и выражающему её словом есть вего обычном неопределённом значении, есть некоторое множество того, чтопостоянно возникает и столь же постоянно исчезает, уступая место другомутакому же.
Хотя эта картина, подтверждаемая восприятием, кажется вполнесоответствующей действительности, Парменид справедливо замечает, что всёподверженное рождению и гибели именно кажется, мнится сущим, но отнюдь неесть само сущее, или бытие в точном значении этого слова. Для того, чтобы неблуждать в видимом мире и не заблуждаться, по недоразумению принимаявидимость за бытие, а само бытие – за ничто, он устами богини правды исправедливостиДикэпредлагаетюноше,жаждущемуистины,оставитьобманчивый путь опыта, на котором человеческий ум привычно следует зрению,слуху и правилам разговорного языка.
По словам богини, юноша должен31решиться определить, что же действительно есть, путём направляемого логосомистинного мышления, которым большинство эллинов, подчиняясь указаннымфакторам, не владеет:Пусть не принудит тебя многоопытной сила привычкиДумать невидящим оком, гулом наполненным ухомИ языком, говоря. Логосом ты испытайОтвергаемый многими довод, мною тебе сообщённый [B 1].Довод богини, нуждающийся в свободной логической проверке, заключается втом, что поскольку все различия, воспринимаемые чувствами, мнимы, постолькудействительно сущим следует считать только одно – а именно, само бытие. Впротивоположность видимости многого, которое представляется обыденному сознанию движущимся, рождающимся и умирающим, т.
е. конечным и преходящим,истинное бытие вечно:Не рождено бытие и не гибнет нисколько. Цельно оно,Однородно, спокойно и не стремится к концу.Не было в прошлом, не будет, а есть – вполне в настоящем,Не прерываясь, одно. Ему ли разыщешь источник?Как и откуда расти? Из ничего? Но чего нет, того нет,И ни сказать, ни помыслить ничто я не могу разрешить [B 8].Это настоящее бытие богиня именует так же «хорошо закруглённойспокойной сердцевиной Истины» [B 1] – единственным предметом мышления.Поэтому, в отличие от мнений, которые лишь кажутся мыслями, ибо толькомнится сущим многое, которое является их предметом, настоящее мышлениетождественно настоящему бытию.
То, что действительно мыслится, посколькуоно одно, есть то же самое, что и само мышление, впервые раскрывающее именносамо бытие как единственную истинную цель мысли:Мышление тождественно с тем, ради чего мысль есть.Ибо без бытия, в котором сказалась она, мысли тебе не найти.Ведь сущего кроме нет ничего и ничего не пребудет [B 8].32Своимопределениемдействительномыслимого,тождественногомышлению бытия, ради которого только и есть мысль, Парменид положил началовторому этапу возникновения философии как способа мышления и выражениясамой истины. Этот способ потому свободен от превратности любых мнений ипредставлений, что все они основываются на опыте, а он – нет. Только тождествобытия и мышления, определяющего, чтό есть сущее как таковое само по себе,сообщает точное значение тем словам, какими обозначается собственнаяопределённость того, что есть. Тем самым эти слова становятся настоящимиименами, а некоторое множество слов языка, выражающих мысль – логическимединством речи, философским высказыванием истинного бытия.
Для Парменида«верная речь» и «мысль об истине» – синонимы [Там же]. Полностьюотождествляя истинное мышление и речь, он ещё раз подчёркивает, что цельпознания достигается исключительно логическим способом, а не «немыслимым ибезыменным» [Там же] способом опыта, для которого слова не значат ничего самого по себе определённого, отчего любые утверждения о бытии легкопревращаются в противоположные и наоборот:Не допускай же себя до такого пути изысканья,Что измышляют невежды, смертные о двух головах.Беспомощно ум их плутает. Как стадо без пастыря,Бродят они наугад, глухие и вместе слепые. Вздорный народ!Небытие и бытие тем же самым и не тем же самым зовут,И путь во всём чают обратный [B 6].Однако Парменид только начал второй этап возникновения философии,ибо определённость всеобщего тождества мышления и бытия была схвачена ивыражена им лишь в определении бытия.
Кроме того, своё первое действительнофилософское определение предмета философии он не случайно дублировалмифологически-поэтическим образом шара, удерживаемого в своей границеоковами необходимости:Сущее неделимо, ведь всё оно равно себе лишь.Самодовлеет, прочно смыкаясь с собой.33Так неподвижно лежит оно в пределе оков величайших,Не начинаясь и не кончаясь, ибо рожденье и гибельИстинной той далёко отброшены верой.Могучая Необходимость держит его в той границе,Нет бытию недостатка ни в чём, иначе во всём бы нуждалось.Оно отовсюду глыбе подобно на славу скруглённого шара,От середины всё сплошь равновесно и нет его больше вот тут,А там – ну хоть сколько-то меньше [B 8].Поскольку граница как таковая для самого бытия является столь жевнутренней, сколь и внешней, следующие шаги возникающей философии связаныс дальнейшим определением всеобщего единства и с преодолением на этойоснове образной формы выражения результатов философского мышления, едватолько начавшего постижение истины.
Зенон Элейский, развернув в ряде своихзнаменитых апорий противоречие бытия и мышления, которое ещё не успелорасстаться с непосредственным опытом, положил начало сознательной борьбе состихией мифологических представлений, проникавшей в учения первыхфилософов. Продолжая эту полемику, Гераклит включил в определение логического тождества бытия и мышления ничто, бытие которого отрицал Парменид.«Всё есть и не есть», – утверждал Гераклит, по свидетельству Аристотеля (Метафизика, IV, 7, 1012a).
В отличие от Парменида, Гераклит назвал логосом самоединство бытия со своей собственной противоположностью, как законопределяющее всё многое. Благодаря этому он преодолел внешность отношенияединого и многого, обременявшую учения его предшественников, и первым постиг необходимость как становление единого в его различии с собой.Вслед за Парменидом Гераклит обличает варварство душ людей, слишкомдоверяющих тому, что видно и слышно, ибо чувственно воспринимаемое подобнореке, в воды которой нельзя вступить дважды.
Всё течёт, никогда не остаётсятем же самым, а познать непрестанно меняющееся нельзя, ибо оно – всегда иное,не то, что раньше. «Природа любит скрываться» [B 8] в этом течении многого и,чтобы не погрязнуть в невежестве, человек должен научиться мыслить. Именноради того, чтобы мыслить, людям надлежит преодолеть все свои вымыслы (этипривычные древним мифологические представления Гераклит называет детскими34играми и снами наяву) и приобщиться к единому логосу, самодержавномуправителю космоса.
Всё существующее по своей природе логично, а мыстановимся логически мыслящими и высказывающими истину только тогда,когда вполне образованной душой открываем в себе и познаём этот присущийвсему единый закон законов: «Те, кому присущ ум, если они намерены держатьречь, должны крепко опереться на присущее всему, как государство опирается назаконы и даже гораздо крепче, – пишет Гераклит. – Ведь все человеческие законыпитаемы единым божественным, ибо он властвует, насколько ему угодно, надвсем довлеет и одерживает верх» [B 114].Люди могут сами познать этот всеобщий закон и благодаря этому обрестиразум. Однако, несмотря на то, что у людей нет и не может быть разума помимологоса, почти все из них живут так, как будто они разумны сами по себе.Причиной того, что большинство не реализует присущей всем людямвозможности мыслить, является, по Гераклиту, демоническая привычка опыта, вкотором единый закон обнаруживается исключительно в виде постоянноговозникновения и исчезновения многого и никогда не выступает сам по себе, какединый.
«Этот логос, сущий вечно, люди не понимают ни прежде, чем услышат онём, ни услышав впервые, – сетует Гераклит. – Ибо, хотя всё происходит по этомулогосу, они не испытывают его на опыте, даром что им известны те слова и дела,какие я излагаю, различая каждое по природе и высказывая, каково оно.Бодрствуя, остальные люди не ведают, что творят, подобно тому, как не ведаютэтого спящие» [B 1]. В опыте как сне разума всë неизбежно предстаетразрозненным, так как каждое из многих одних кажется существующимблагодаря себе самому или другому такому же. Поэтому философы, согласноГераклиту, должны не только «очень много знать» [B 35], но и отдавать себеотчёт в том, что «многознание уму не научает, а не то оно научило бы Гесиода сПифагором, равно как и Ксенофана с Гекатеем» [B 40]. Даже самая широкаяэмпирическая осведомлённость не приводит человека к разумному мышлению,поскольку знание многого является лишь предварительным условием знанияединого и не может заменить собой настоящей мудрости.35«Не мне, но логосу внимая, мудро согласиться, что всё едино», –утверждает Гераклит [B 50].
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
