Автореферат (1137615), страница 7
Текст из файла (страница 7)
Это было тем болееестественно, что каждая из сторон извлекала из взаимодействия выгоду: положениеученых в обществе становилось гораздо более прочным, а богословие, в свою очередь,становилось как бы доказательной дисциплиной.5.4Пуританство и экспериментальная философияРазные способы познания природы занимали разное место на шкале пуританскихценностей. Это произошло из‐за резко негативного отношения пуритан к любой формепраздности. Те, что требовали затрат физической энергии, котировались выше остальных– интеллектуальная деятельность если не приравнивалась к лени, то цениласьзначительно ниже. Именно отсюда происходит популярный в пуританских кругах обычайвосхвалять добродетели простого ремесленника. И именно поэтому экспериментальнаяфилософия получала в этой среде конкурентное преимущество в сравнении с болеерационалистическими эпистемологиями.
Помимо этого, она как нельзя гармоничновписывалась в религиозный климат английской революции, потому что:«Во‐первых, у нее отсутствовали очевидные недостатки схоластической системы.Бэконианская наука была в целом анти‐авторитарна; ее критерий истинностиосновывался на апелляции к эксперименту, что воспринималось как аналогияличному откровению. Далее, в отличие от философии Аристотеля, она неассоциировалось напрямую с метафизикой и богословием <…> и ее легко можнобыло примирить с пуританской богословской позицией. Во‐вторых, благодаряестественному богословию, экспериментальная философия могла быть вознесенадо роли важнейшего союзника духовной религии. Наконец, наука могла бытьиспользована для практических целей, в согласии с социальной этикойпуритан…»19Здесь, очевидно, речь идет о том, что мы назвали косвенным или непредумышленнымвлиянием пуританской религиозной доктрины на экспериментальное естествознание.
Номежду ними существовала в то же время и прямая, хотя, быть может, не настолькосильная связь: переживание духовного опыта, характерное для пуритан, было в чем‐тосинонимично проведению научного эксперимента.ЗаключениеЭкспериментальная философия была, безусловно, важнейшим явлением английскойнаучной жизни между 1645 и 1670 гг.
Тем не менее, она оказалась лишь переходнойстадией между эклектичным бэконианским экспериментированием и тем, что можноназвать современным научным методом. Осуществление этого перехода сталовозможным, на наш взгляд, только благодаря тесному и плодотворному сотрудничествумежду учеными и представителями власти во время пуританской революции инепосредственно после нее. При этом плодотворная роль последних могла быть, как и вслучае с религиозной доктриной, непредумышленной.
В целом, это может поставить подсомнение утверждение Теренса Кили, что «[история научного метода] показывает, что его19 Webster C. The Great Instauration. Science, Medicine and Reform 1626 ‐1660. Oxford, 2002успех не нуждался в активной государственной поддержке»20. Потому что еслисогласиться с тем, что государственное влияние во время пуританской революции былоположительным, гипотеза английского исследователя становится недоказуемой. В то жевремя, историю экспериментальной философии можно интерпретировать и в пользутеории невмешательства. Ведь английское научное сообщество во многомкристаллизовалось именно после падения авторитарного государственного строя, когдановая власть, больше занятая войной или политическим устройством, невольнопрактиковала по отношению к науке laissez‐faire.Основное содержание диссертации нашло отражение в следующих публикациях:1.
Боганцев И. А. Социально‐политическое измерение экспериментальнойфилософии // Новое литературное обозрение. №107 (2011, №1) с. 56‐70. [1.2 а.л.]2. Боганцев И.A. Институциональное наследие Фрэнсиса Бэкона. Эпистемология &философия науки. 2010, № 3 (XXV) с. 122‐135 [0.8 а.л. ]3. Боганцев И.А. Лорен Дастон: наука в ее «живой» истории. Эпистемология &философия науки. 2009, № 1 (XIX) с. 95‐110 [0.9 а.л. ]20 Kealey T.
The Economic Laws of Scientific Research. London, 1996__.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
