Диссертация (1136586), страница 11
Текст из файла (страница 11)
В основномрусские были заняты в промышленном секторе и строительстве, поэтому и внастоящее время наибольшее их количество проживает в городах [Schmid,2008].После провозглашения Латвией независимости в 90-х годах ХХ векабольшинство проживавших там русских не смогли получить латвийскоегражданство, поскольку в соответствии с Законом о гражданствепретендовать на его получение могли лишь те, кто является потомкамиграждан, проживавших на территории Латвии до 1940 г.
В 2005 г. лишь 50%русских обладали латвийским гражданством, остальные попали в категориюнеграждан [Cara, 2006].Тем не менее, процесс натурализации неграждан значительноускорился после вхождения Латвии в состав Евросоюза. Причинами сталикритика Латвии со стороны европейских государств, в результате которойтребования закона о гражданстве был смягчены, а также возросший интереспредставителейэтническихменьшинствкполучениюлатвийскогогражданства, поскольку гражданство Латвии позволяет его обладателямстать участниками трудовой миграции в пределах Европейского Союза[Ivļevs, King, 2012]. По данным Министерства иностранных дел Латвииколичество неграждан в промежутке с 1995-ого по 2015 год снизилось с 29до 12% [Basic facts…, 2015].В последние десятилетия численность населения Латвии снижается.Отчасти это объясняется отъездом жителей Латвии в другие страны впоисках работы.
Данных, которые позволяли бы судить об этническойпринадлежности эмигрировавших людей нет, вероятно, принципиального67различия между латышами и представителями других этнических групп небудет, поскольку причины эмиграции, как правило, экономические. Однако,по данным исследования, проведенного М. Хазаном в Риге, при прочихравных условиях, риск эмиграции русскоязычных жителей Риги выше, чему тех, чьим родным языком является латышский [Hazans, 2012].Помимо проблемы получения гражданства русские в Латвиистолкнулись и с проблемой использования родного языка.
В советскоевремя и латышский, и русский языки на территории Латвии былиофициальными. Русский язык был языком межнационального общения идаже иногда доминировал в экономической и общественной сферах [Ivlevs,2013]. До 1990-ых в Латвии существовала раздельная система школ:этнические латыши, как правило, обучались на латышском языке в такназываемых латышских школах, русские и русскоязычные – на русском врусских школах. В независимой Латвии единственным государственнымязыком стал латышский, поэтому живущие там русские столкнулись и спроблемой лингвистической адаптации.В 2004 г. был принят закон, в соответствии с которым 60% уроков врусских школах должны проводиться на латышском языке [Schmid, 2008;Ivlevs, King, 2014].
Несмотря на то, что официально провозглашеннойцелью этого закона было ускорение процесса лингвистической интеграциирусских,отношениепреимущественнорусскоязычногоотрицательным,населенияпосколькукпринятиезаконузаконабылоонивосприняли как принуждение к ассимиляции и попытку снизить качествообразования в русских школах. Была даже организована негосударственнаяорганизация «Штаб защиты русских школ».
Помимо непониманиянеобходимости данной реформы родителями учеников, существовала иобъективная неготовность большинства русских школ перейти на новуюсистему. В качестве причин такой неготовности называют нехваткуметодическихлатышскимпособий,языкомотсутствиебольшинствомопыта,недостаточноепедагогов(Bilingvālāsвладениеizglītības68programmas ieviešanas izpēte, 2000; Latvijas izglītības reforma …, 2003).Позитивные результаты этой реформы не стали слишком значительными:уровень владения латышским языком русскоязычными школьникаминемного вырос, однако чувство принадлежности к Латвии у русскоймолодежи снизилось [Ivlevs, King, 2014].Опросы также показывают, что несмотря на преимущественноположительныеустановкирусскоязычногонаселенияЛатвиипоотношению к изучению латышского языка, уровень воспринимаемойдискриминации достаточно высок.
Тем не менее, большинство русскоймолодежи Латвии выбирают в качестве основной стратегии аккультурацииинтеграцию, за которой следуют сепарация и ассимиляция [Cara, 2006].2.3 Методика исследованияНа первом этапе исследования были проверены гипотезы овзаимо-связи индивидуальных ценностей и стратегий аккультурации в двухпоколениях русских Литвы (основные гипотезы 1, 2; частные гипотезы 1а1г). Участниками исследования стали русские, проживающие в столицеЛитвы – Вильнюсе, а также в Вильнюсском районе. Выборку составили 334респондента в возрасте от 15 до 84 лет: 120 мужчин и 214 женщин.Далее выборка была разделена на две подвыборки, в зависимости отвозраста респондентов.
В первую группу попали респонденты, чей возрастне превышает 25-ти лет, то есть все те, кто родился после распада СССР ужев независимом литовском государстве. Во вторую группу попалипредставители старшего поколения: часть из них составили родители,бабушки и дедушки участников исследования из первой группы, другуючасть – сверстники представляющих старшее поколение респондентов.
Всереспонденты из второй группы родились в советский период, когда впределах страны русские были этническим большинством, в этот периодпрошла их социализация или значительная часть этого процесса. Для69попавших во вторую группу респондентов социальные и политическиеизменения, произошедшие в Литве после распада СССР, не были данным отрождения фактом, поэтому их стратегии аккультурации, а также стоящая завыбором этих стратегий мотивация могут существенно отличаться отстратегий и мотивации попавшей в первую группу молодежи. Далее эти двегруппы мы будем называть младшим и старшим поколениями3.Сбор данных проводился автором в период с 2013 по 2016 гг.
вВильнюсе и Вильнюсском районе в рамках проекта «Социальнопсихологическийанализпоследствийэкономическихикультурныхизменений», реализованного Международной научно-учебной лабораториисоциокультурных исследований НИУ ВШЭ. Данный регион Литвы являетсянаиболее многонациональным: 59,4% населения региона составляютлитовцы, 23,0% - поляки, 10,3% - русские и 7,3% - представители другихнациональностей [Gyventojai pagal…, 2013].В исследовании использовался метод социально-психологическогоопроса.
Школьники и студенты опрашивались во время учебных занятий, ихстаршие родственники заполняли анкеты дома. Другая часть респондентовбыла привлечена методом «снежного кома». Респондентам раздавалсябланк опросника с инструкцией, заполнение анкет производилось каждымреспондентомсамостоятельно.Среднеевремязаполненияанкетысоставляло 25 – 30 минут.На втором этапе мы проверяли гипотезы о взаимосвязи мотивации кэтнокультурной преемственности и стратегий аккультурации (основныегипотезы 3, 4). Был выбран дизайн исследования, в котором опрашивалисьдва поколения одной семьи (родители и дети).
Сбор данных проводился в2014 г. в столице Латвии, Риге, в рамках проекта «Идентичность имежкультурное взаимодействие на постсоветском пространстве: опытРоссии и стран бывшего СССР, реализованного Международной научноЗдесь поколение мы рассматриваем как «современников – людей, сформировавшихся вопределенных исторических условиях, под влиянием каких-то значительных событий иобъединенных общностью исторической судьбы» [Кон, 1989].370учебной лаборатории социокультурных исследований НИУ ВШЭ. Былиопрошены два поколения 112-ти русских семей – родители и дети (здесь идалее термин «дети» используется как определение принадлежности копределенному поколению семьи и не является указанием на детскийвозраст).Характеристики выборки из Литвы представлены в Таблице 5.Таблица 5 - Характеристики выборки русских ЛитвыПолГруппаNмуж.
%МладшееВозрастжен.%min maxMеan (SD)2179443,3 12356,7152517,67 (2,03)1172622,2 9177,8358451,94 (11,90)33412035,9 21464,1158429,68 (17,89)поколениеСтаршеепоколениеВсегоХарактеристики выборки из Латвии представлены в Таблице 6.Таблица 6 - Характеристики выборки русских ЛатвииПолГруппаВозрастNмуж. %жен. %min maxMеan (SD)Дети1123632,1 7667,9162417,63 (1,56)Родители11254,510795,5355943,57 (5,63)Всего2244118,3 18381,7165930,60 (13,63)71В опроснике для Литвы (сокращенная версия анкеты приведена вприложении А) нами были использованы три блока вопросов:1. Первый блок включал вопросы, направленные на измерение 19ти индивидуальных ценностей, и состоял из 57 вопросов (по три вопросадля измерения каждой из ценностей). Использовался опросник PVQ-R2Ш.
ШварцанарусскомязыкевадаптациисотрудниковМНУЛсоциокультурных исследований НИУ ВШЭ [Шварц и др., 2012; Schwartz etal., 2012]. В данном опроснике респондентам предлагалось оценить, в какойстепени описанный человек похож на них самих по шестибалльной шкале(например, «Для него важно ощущать власть, которую могут дать деньги» ценности власти-ресурсов, «Риск, делающий жизнь захватывающей, важендля него» -ценности стимуляции). Шкала ответов выглядит так: 1 – совсемне похож на меня, 2 – не похож на меня, 3 – мало похож на меня, 4 –немного похож на меня, 5 – похож на меня, 6 – очень похож на меня.2. Во втором блоке были представлены вопросы, направленные навыявление стратегий аккультурации. Вопросы данного блока взяты изопросника Д.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
