Автореферат (1136464), страница 5
Текст из файла (страница 5)
С 1930-х гг., сухудшением экономической ситуации, ростом популярности среди избирателейкоммунистов и национал-социалистов, СДПГ оказалась единственной крупнойпартией, способной аккумулировать «про-республиканские» силы, что нашлоотражение в том, что значения индекса влияния с учетом предпочтений сталипревосходить значения по классическому индексу влияния.С помощью индексов влияния отдельных парламентариев удалосьпоказатьчтовлияниепредседателейфракцийрейхстагаВеймарскойреспублики зачастую действительно является одним из наиболее высоких всоответствующих фракциях. Например, максимальное влияние в рейхстагеВеймарской Германии в 1924-1928 гг.
было зафиксировано у влиятельногополитика Г. Штреземана (Gustav Stresemann), председателя Немецкой народнойпартии, входившей в«большую коалицию», рейхсканцлера (1923 г.), министраиностранных дел (1923-1929 гг.) и лауреата Нобелевской премии мира (1926 г.)Коллективное влияние несистемных партий в рейхстаге ВеймарскойГермании с 1930-х гг. было высоким, но, несмотря на это, индивидуальноевлияние парламентариев от НСДАП и КПГ было значительно ниже среднеговлияния по созыву.
Таким образом, средний депутат от системных — прореспубликанских — партий был более влиятельным даже в условияхчисленного преобладания радикалов.Третья глава посвящена исследованию согласованности и распределениявлияния в Европейском парламенте в 1979-2014 гг.Раздел 3.1 описывает роль Европейского парламента в системе институтовЕвропейского союза, европейские политические групп и процедуры принятиярешений.22В разделе 3.2 приведены результаты измерения влияния с помощьюиндекса Банцафа. Было показано, что динамика доли мест и индекса влияния науровне стран - членов ЕС связана с расширением Евросоюза и новымиправилами распределения мест.
Все страны теряли влияние, и к седьмомусозыву только Германия имела влияние, превышающее 0,10. С точки зренияевропейских политических групп, социал-демократы и близкие к ним партииимеют наибольшую долю мест и влияние в Европейском парламенте до 4созыва (1994–1999 гг.), несмотря на то, что в Европе ведущие социалдемократические партии переживали кризис и находись в оппозиции. Позжетенденция изменилась в пользу христианских демократов, и в парламент такжестали входить евроскептики, зато исчезли националисты и консерваторы.Результаты, полученные в разделах 3.3-3.4 (о согласованности ираспределении влияния с учетом предпочтений, соответственно) позволяютсделать вывод о том, что несмотря на численное доминирование социалдемократических сил в первых парламентах, их реальное влияние почти всегдабыло ниже влияния без учета предпочтений, что, по всей видимости, связано собщим падением популярности социалистической идеологии в тот период.Также это свидетельствует о том, что проценты, полученные на выборах вЕвропейский парламент, не были обеспечены поддержкой со стороныизбирателей и избранных парламентариев, а скорее были «намеком» онедовольстве действующим национальным правительствам.
При том, что до 4го созыва Европейского Парламента (1994-1999 гг.) социал-демократы иблизкие к ним партии имели наибольшую долю мест и максимальное влияние,измеренное классическим индексом Банфаца, среди прочих партий.Относительно более высоким влиянием обладали депутаты из группылибералов. Причиной тому является их «срединное» положение и возможностьвступать в коалиции как с христианскими демократами, так и с социалистами исоциал-демократами, без репутационных потерь. Так, например, в 7-ом созывеЕвропарламента влияние группы либералов превышало влияние социалдемократов при численном превосходстве последних.
Реальное влияние23христианскихдемократовпочтивсегдаоказывалосьбольшим,чемпрогнозируемое индексом Банцафа. Исключение составляли 4-ый и 7-ойсозывы Европарламента.С расширением Европейского Союза все страны постепенно теряли своевлияние, и значения индексов влияния (рассчитанные с учетом предпочтенийпо созданию коалиций и без них) становились все менее отличными от долимест в Европейском Парламенте. Доля мест и оба индекса задают примерно тоже упорядочение стран по относительному влиянию. Это свидетельствует отом, что в Парламенте раскол депутатов по национальному признаку неявляется значимым.
Заметное исключение составляет Великобритания. Сучетом предпочтений, ее влияние было меньшим, чем доля мест, особенно впервых созывах (при том, что Италии, Франции и Великобритания всегдаимели одинаковую долю мест). Данный факт во многом объясняетсяидеологическими взглядами депутатов, избиравшихся от СоединенногоКоролевства.Лидером по влиянию с 4-го созыва Европейского Парламента являетсяГермания. Зато новые государства-члены получали достаточно ограниченноевлияние. Исключение составляет Польша, чье относительное влияниесопоставимо с влиянием Испании. Данный результат обусловлен долей мест,которой обладают депутаты от каждой из стран.На индивидуальном уровне, максимальным влиянием, например, вовтором созыве Европейского парламента (1984-1989 гг.), обладала бывшийПрезидент Европарламента (1979-1982 гг.) С. Вейль (Simone Veil), влиятельныйфранцузский политик, министр, член Конституционного совета Франции.В среднем, более высоким (на протяжении 1979-2014 гг.) влияниемобладали депутаты-либералы, христианские демократы и социал-демократы.Систематическиболеенизкимвлияниемобладаютпарламентарии-регионалисты из Великобритании и Швеции, радикальные левые из Франции,Испании, Италии и Греции, британские консерваторы, национал-консерваторыиз Польши и Ирландии.
Скептически настроенные к объединенной Европе24депутаты не являются доминирующей силой, что отражается в том, что среднееиндивидуальноевлияниелеворадикальныхдепутатов,регионалистовиевроскептиков ниже среднего по созыву.В Заключении сформулированы основные выводы исследования иуказаны перспективные направления дальнейшего изучения вопроса обизмерении влияния в выборных органах принятия политических решений.Суммируя результаты, можно заключить следующее. В диссертационномисследовании был реализован комплексный подход к измерению влияния напринятиеполитическихсогласованностимеждурешенийсгруппами,использованиемпокоторыминформацииоструктурируютсязаконодательные органы. Примерами, на которых была апробирована модель,послужили рейхстаг Веймарской Германии и Европейский парламент.Моделирование предпочтений по формированию коалиций осуществлялось спомощью индексов попарной согласованности участников выборных органов.Использование такого подхода не требует расположения фракций и депутатов видеологическом пространстве.В результате удалось показать, что относительная идеологическая«гибкость» способна увеличить влияние даже небольших фракций, а отсутствиеявногопозиционированиянаидеологическомспектретожеможетспособстововать увеличению реального влияния за счет больших возможностейдля вступления в коалиции.
С другой стороны, непопулярная политическаяпрограмма или наличие ограничений на формирование коалиций могутпривести к тому, что политические силы не могут полно реализовать своевлияние на принятие коллективных решений.Чем интенсивнее идеологические размежевания в парламенте и болеевыражена поляризованность между политическими силами, тем выше разрывмежду влиянием голосующих, зависящим только от доли мест, и реальнымвлиянием, учитывающим предпочтения по формированию коалиций. Темважнее при исследовании выборных органов, наряду с институциональнымифакторами, учитывать внеинституциональные особенности.
Для рейхстага25Веймарской республики реальное влияние могло оказываться более чем в двараза выше, чем прогнозируемое индексом влияния без учета предпочтений, изаметно усиливалось к последним созывам. В отношении политических группЕвропейского парламента, расхождения редко превышали 30% (и не имеютвидимой тенденции), а в отношении стран - членов ЕС — 20%.Помимо этого, впервые влияние на принятие политических решений былоизмерено на уровне отдельных парламентариев. Благодаря своей политическойпозиции, некоторые депутаты могут сформировать вокруг себя неформальныекоалиции близких по духу парламентариев и, тем самым, оказывать влияние напринятие политических решений.
Используемый в работе метод позволяетполучить количественные оценки влияния депутатов, сопоставимые по созыву.Полученные результаты позволяют расширить понимание особенностейфункционирования законодательных органов с точки зрения распределениявлияния фракций и отдельных участников и демонстрируют теоретическую ипрактическую ценность предлагаемой модели.В Приложении 1 приведен обзор применения классических индексоввлияния и индексов влияния, учитывающих предпочтения по формированиюкоалиций в выборных органах и международных организациях. Таблицы созначениями индексов согласованности и влияния в рейхстаге ВеймарскойРеспублики приведены в Приложении 2.
В Приложении 3 приведенытаблицы со значениями индексов согласованности и влияния в Европейскомпарламенте.ВПриложении4охарактеризованадиссертационного исследования.26эмпирическаябазаIII. Список публикаций по теме диссертацииРаботы, опубликованные автором в ведущих рецензируемых научныхжурналах и изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования инауки России:1.
Камалова Р.У. Этническая гетерогенность: основные понятия и проблемыизмерения // Полития. Журнал политической философии и социологииполитики. 2013. № 4. С. 127-149. – 1,79 п.л.2. Aleskerov F., Holler M., Kamalova R. Power distribution in the WeimarReichstag in 1919-1933 // Annals of Operations Research. 2014. Vol. 215. No.1. P. 25-37. – 0,96 п.л. (личный вклад – 0,32 п.л.), Web of Science CoreCollection, Scopus.3.
Камалова Р.У. Анализ согласованности позиций групп в ЕвропейскомПарламенте в 1979–2014 годах // Полития. Журнал политическойфилософии и социологии политики. 2016. № 1. С. 142-161. – 0,7 п.л.4. Камалова Р.У. Оценка распределения влияния между политическимигруппами в Европейском парламенте в 1979-2014 гг. // Полис.Политические исследования. 2016. № 4.
С. 147-161. – 1,23 п.л.Работы, опубликованные автором в прочих изданиях:5. Камалова Р.У., Шварц Д.А., Ушаков М.Н. Оценка распределения влиянияполитических групп в Европейском парламенте в 1979-2014 гг. //Материалы XII Всероссийской школы-конференции молодых ученых«Управление большими системами» (УБС’2015). М.: Институт проблемуправления им.