Глава_5 (1128872), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Под деньгами Юм подразумевал драгоценные металлы — золото и серебро. В основе его теории лежали три основных положения:
а) чистый платежный баланс страны оплачивается драгоценными металлами (этот тезис разделялся всеми меркантилистами);
б) уровень цен определяется количеством денег в стране (это положение — не что иное, как простейшая форма количественной теории денег);
в) соотношение импорта и экспорта зависит от отношения между уровнями цен внутри страны и за pyбeжqм.
80
Опираясь на эти положения, Юм проследил цепочку зависимостей между денежной массой, ценами и платежным балансом:
— рост денежной массы (в результате активного торгового баланса или деятельности золотодобытчиков) ведет кресту цен внутри страны;
■— как следствие снижается конкурентоспособность отечественных товаров, импорт относительно дешевеет, экспорт сдерживается;
— это сказывается на платежном балансе, который становится пассивным, что вызывает отток денег из страны;
— в результате ситуация начинает развиваться в противоположном направлении: внутренние цены снижаются — конкурентоспособность страны растет — платежный баланс улучшается — приток денег в страну возобновляется... и т.д.
Теория Юма продемонстрировала тщетность меркантилистской, политики, нацеленной на привлечение денег в страну: нет смысла специально регулировать денежные потоки, если сами они зависят от объективных условий торговли, таких, как уровень цен и конкурентоспособность продукции. Одновременно это была одна из первых успешных попыток четкого описания механизма саморегулирования в экономике.
Теория Юма и лежащая в ее основе количественная теория денег органично дополняли мир «реальной»(«продуктовой») экономики классической школы. В самом деле: приток денег воздействует только на уровень цен, но никак не на «реальные» процессы — объем и структуру спроса и производства. Задача экономиста — объяснить реальные процессы, т.е. проникнуть за денежную «вуаль». Эти взгляды разделялись признанными лидерами классической политической экономии Ж.-Б. Сэем, Д. Рикардо, Дж.Ст. Миллем.
2. Закон Сэя
... У нации всегда есть средства купить все, что она производит...
Комплекс идей основоположников классической школы о том, что экономическое благополучие нации определяется не столько ее денежными накоплениями, сколько величиной общественного продукта и непрерывностью его кругооборота, в самом начале XIX в. в своем «Трактате политической экономии» (1-е издание — 1803 г.) обобщил француз Жан-Батист Сэй (Сэ) (1767-1832) - последователь и главный популяризатор теории Смита в континентальной Европе. Это обобщение Сэй назвал законом рынков сбыта, в современной истории эконо-
81
мической мысли оно обычно фигурирует как закон Сэя. В Англии аналогичную идею первым сформулировал в 1807 г. Джеймс Милль( 1773-1836) — отец Джона Стюарта Милля. Закон Сэя стал неотъемлемой частью политико-экономической теории для многих представителей классической школы, включая Д. Рикардо и Дж.Ст. Милля.
По своему первоначальному замыслу закон рынков сбыта был направлен против меркантилистов с характерным для них упором на роль денег. Как указывал Сэй, «не изобилие денег, а общее изобилие продуктов — вот что способствует продажам. Такова одна из важнейших истин политической экономии» 9. Одновременно он критиковал защитников праздного потребления, разъясняя, вслед за Смитом, что сбережения, будучи добавленными к капиталу, не ведут к уменьшению спроса: они потребляются в том же году, но уже иным — производительным — способом.
«Рынки» и «рынки сбыта»
На русском языке закон Сэя обычно называют просто законом рынков. Такое же словоупотребление принято в английском языке: law of markets. Между тем во французском оригинале « Трактата» речь шла о рынках — debouches в отличие от рынков marches (прямого эквивалента английского markets). В главе 4, при рассмотрении границ рынка у Смита, мы уже сталкивались с неоднозначностью понятия «рынок», которое в одних случаях подразумевает определенный механизм согласования спроса и предложения, в других - величину потенциального спроса, сферу сбыта определенной продукции. Закон Сэя продолжает смитовскую тему рынков — сфер сбыта, а вовсе не тему рынка-механизма (marche, market). Вот почему стандартный перевод (законрынков) менее точно передает смысл оригинала, чем используемое в этой главе выражение «законрынков сбыта».
Основной смысл закона Сэя сводится к утверждению, что производство само создает себе спрос: «Всякий продукт с момента своего создания, — подчеркивал Сэй, — открывает рынок сбыта для других продуктов на всю величину своей стоимости» |0. Этот вывод логически вытекал из смитовскрго определения естественной цены товаров как суммы доходов:
Q=W+P+R.
' Цит. по: Baumol W. Say's (at least) eight laws, or what Say and James Mill may really have meant. Economica (44). 1977. May. P. 148.
10 Цит. по: Rima I. Development of Economic Analysis. L.: Routledge, 1996. P. 130.
82
Для всей массы товаров Q (суммарная цена товаров) символизирует в этой формуле совокупное предложение, тогда как W + Р + R (сумма доходов — заработной ..латы, прибыли и ренты) — это не' что иное, как совокупный спрос.
В условном мире естественных цен, отражающих равновесие спроса и предложения на рынке всякого товара или фактора производства, закон Сэя был не более чем тавтологией. Вместе с тем он невольно указывал на важную особенность спроса и предложения на макроуровне: если на отдельном рынк^спрос и предложение - функции разных, как правило взаимно не зависимых, факторов, то в отношении совокупного спроса и совокупного предложения этого сказать нельзя. Их общей основой служит совокупный общественный продукт. Соответственно, с ростом величины продукта, при прочих равных условиях, предложение и спрос растут пропорционально. Отсюда следовал и главный вывод Сэя о невозможности общего кризиса перепроизводства: « Общий спрос на продукты всегда равен сумме имеющихся продуктов... Нельзя представить, чтобы продукты труда всей нации стали когда-либо избыточными, если один товар дает средства для покупки другого» 11.
Но тем самым закон Сэя закрывал путь к ответу на вопрос, который в жизни становился все более злободневным, — об экономических кризисах. Сэй и его единомышленники обходили проблему смягчением формулировок, разъясняя, что речь не идет о полном совпадении спроса и предложения, что на отдельных рынках их расхождение возможно при условии, что недостаточный спрос на одном рынке компенсируется избыточным спросом на других; что совпадение спроса и предложения достигается в среднем, в тенденции, и дисбалансы возможны, но лишь как временное явление. Уже в XX в. с учетом этих оговорок были разграничены две версии закона Сэя: смягченную версию стали называть равенством Сэя; более жесткую, постулирующую тождественное равенство спроса и предложения на макроуровне — тождеством Сэя.
Судьба закона Сэя в истории экономической науки полна драматическими событиями. С одной стороны, фигура Сэя-теоретика часто вызывала скептическое отношение12, а в аргументах, на которых
11 Цит. по: Baumol W. Say's (at least) eight laws, or what Say and James Mill may really have meant // Economica (44). 1977. May. P. 156.
12 Вот как в начале XX в. начинает изложение данной темы наш соотечественник М-И. Туган-Барановский: «Проблема рынка была впервые поставле~ на в науке одним из самых слабых теоретиков политической экономии, Ж.Б. Сэ, совершенно лишенным способности теоретического углубления, всегда скользившим лишь по поверхности явлений» (Туган-Барановский М.И. Основы политической экономии. 1-е изд., 1909; цит. по изданию: М.: РОССПЭН, 1998).
83
базировался закон, были обнаружены серьезные изъяны. С другой стороны, закон привлекал к себе все новые волны интереса, всякий раз открывая исследователям свои новые грани. В результате отношение к закону Сэя и сегодня служит разделительной чертой между ведущими направлениями макроэкономической мысли.
Критики Сэя: Сисмонди и Мальтус
Закон Сэя нес в себе.заряд исторического оптимизма. Он вселял надежду, что процесс накопления капитала не имеет границ, а экономические кризисы — явление едва ли не случайное и преходящее. Неудивительно, что среди единомышленников Сэя преобладали энтузиасты набиравшего силу капитализма13, в то время как критика его закона аккумулировала в себе идеологический заряд противоположного знака. Для оппонентов кризисы перепроизводства были не только опровержением научной гипотезы, но и симптомом неизлечимого недуга капитализма.
На первом этапе спор вокруг закона Сэя не выходил за рамки классической политэкономии. Наиболее влиятельными критиками были швейцарец Ж.-Ш. Симон де Сисмонди (1773—1842) и англичанин Томас Мальтус (1766—1834). Их аргументы были опубликованы почти одновременно: работа Сисмонди «Новые принципы политической экономии» вышла в 1819 г., книга Т. Мальтуса «Принципы политической экономии, рассмотренные с точки зрения их практического применения» -в 1820 г.
Оба автора были солидарны, что капитализм не способен обеспечить спрос, достаточный для реализации всего общественного продукта. Корень проблемы они видели в том, что при интенсивном накоплении капитала объем производства растет быстрее суммы доходов. Поскольку при этом подразумевалось, что доходы — это источник потребительского спроса, постольку теории Сисмонди и Мальтуса были теориями недопотребления.
13 Исключением был Д. Рикардо. Он разделял теоретическую позицию Сэя: «[невозможно... чтобы капитал, накопленный в любых размерах в данной стране, не мог быть применен в ней производительно...», но делал важную оговорку, оставлявшую место его историческому пессимизму: «...до тех пор, пока заработная плата не повысится вследствие роста цен на предметы необходимости в такой сильной степени и для прибыли с капитала не останется так мало, что исчезнет всякое побуждение к накоплению» (Рикардо Д. Начала политической экономии и налогообложения. Соч. Т. 1. М., 1941. С. 183).
84
Томас Мальтус
Известность к Мальтусу как экономисту пришла задолго до публикации его «Принципов...». Наибольший успех имел «Очерк о законе народонаселения» (1798), в котором он доказывал наличие разрыва между динамикой народонаселения, растущего в геометрической прогрессии, и динамикой производства продовольствия, растущего в арифметической прогрессии. Хотя выкладки Мальтуса позже были признаны некорректными, идеи «Очерка.,.» оказали заметное влияние на экономическую науку, в частности на теорию, объяснявшую тяготение заработной платы к прожиточному минимуму. Кроме того, книга Мальтуса подсказала выдающемуся естествоиспытателю Чарльзу Дарвину основную идею его теории естественного отбора. Несколько позже работа Мальтуса «Исследование о природе и возрастании ренты» (1815) стала одним из источников классической теории ренты.
Сисмонди в своей аргументации ссылался на растущую конкуренцию, которая заставляет снижать цены и доходы, вследствие чего «новый доход, являющийся результатом удешевления продуктов, должен быть меньше нового производства»™. При недостатке внутреннего спроса капитализм, согласно Сисмонди, может развиваться только за счет постоянного расширения внешних рынков. Что же касается расширения внутреннего рынка, то главным его фактором он считал увеличение доходов основной массы населения — трудящихся. Общественным идеалом Сисмонди был строй мелких товаропроизводителей, работающих на собственной земле и зарабатывающих собственным трудом. Не очень веря в достижимость этого идеала, он стал одним из первых идеологов общества, которое, говоря современным языком, можно назвать социально ориентированной рыночной экономикой.
Иными были общественные симпатии Мальтуса. Он выражал интересы консервативных слоев английского общества, теснимых растущей буржуазией. В своих доводах Мальтус отталкивался от тезиса Д. Смита, что стоимость годичного продукта «располагает» большим трудом, чем затрачивается на его создание. Отсюда следовало, что сами работники не в состоянии выкупить весь свой продукт, и потому для восполнения дефицита совокупного спроса нужны «тре-