А.Н. Чанышев - Философия Древнего мира (1999) (1116266), страница 55
Текст из файла (страница 55)
2) Учение е првтивоиелелшоетях. Аристотель подчеркивает дуализм пифагорейцев, ибо у них «противоположности суть начала вещей» (1, 209 5). Аристотель приводит пифагорейскую таблицу противоположностей. Она состоит из десяти пар. Это предел и беспредельное, нечет и чет, единое и многое, правое и левое, мужское и женское, покоящееся и движущееся, прямое и кривое, свет и тьма, добро и зло, квадратное и прямоугольное (1, 5). Аристотель никак не комментирует эту таблицу. Существовали и другие перечни пифагорейских противоположностей.
Неоплатоник Порфирий («Жизнь Пифагора»„38-39) приводит шесть пар, где первая пара монада и диада. У Плутарха (13е 1з(бе, 370 Е) первая из десяти пар «добро и зло», потом следуют «монада — диада», «предел-беспредельное». Автором десятеричной таблицы противоположностей некоторые ученые считают Филолая.
Попытка обьяеиеиия таблицы. Эта таблица — удивительное сочетание сексуального, физического, этического и математического дуализма. Она много говорит о становлении философского мировоззрения из мифологического под влиянием математического мышления.
Пифагорейцы отталкивались от орфической космогонии, а ведь у орфиков внутри хаоса как темного и женского начала мироздания зарождается как некое сгущение эфира космическое яйцо как светлое и мужское начало. Пифагорейцы отождествили живое дышащее яйцо орфиков с пределом, а хаос — с беспредельным. Получились ряды: А) мужское, светлое, предел и В) женское, темное, беспредельное.
Как и все греки, пифагорейцы связывали благо с мерой, пределом, а зло — с безмерностью, с беспредельностью, отчего в первый ряд попадает предел, а во второй — беспредельное. Далее «яйцо» было понято как единое, а хаос — как многое. Думая, что нечет ограничен, а чет неограничен (для этого были какие-то неясные для нас основания), пифагорейцы поместили в первый ряд нечет, а во второй — чет. Так как из сложения нечетных чисел, начиная с единицы, получается всякий раз квадратное число, а из сложения четных, начиная с двух,— прямоугольное (согласно геометризации чисел пифагорейцами), то квадратное было отнесено в первый ряд, а прямоугольное — во второй.
При этом в случае прямоугольных чисел соотношение между сторонами при росте ряда четных чисел меняется, а в случае квадратных оно неизменно, поэтому в первый ряд попало покоящееся, а во второй — движущееся. И так далее. 3) Учение е мире. В учении о мире беспредельное выступает у пифагорейцев в чистом виде как пневма (смесь воздуха и огня), которая окружает центральную часть, оформленную пределом, т. е. космос, небо.
Небо дышит. Аристотель сообшает; «Пифагорейцы же утверждали, что пустота существует и входит из бесконечной пневмы в само небо, как бы вдыхающее в себя пустоту» (Физика 17, 6). Здесь неясно, как сочетать пустоту и пневму. По-видимому, пифагорейцы все же не поднялись до такой абстракции как пустота вообще.
Под пустотой они понимали неоформленное и разреженное состояние вещества, теплое гю дыхание. Возникновение мира — ограничение беспредельного пределом, когда первоначальная вещественная единица, которая, будучи разделенной на части вдыхаемой «пустотой», принимает вид множества. Так возникает космос. При выдохе мироздание снова сходится в противостояние предела и беспредельного.
По сообщению Аристотеля, пифагорейская картина мира существовала в двух вариантах: в геоцентрическом и в негеоцентрическом. В произведении «О небе» Аристотель рассказывает о пифагорейской «гармонии сфер». Планеты, двигаясь сквозь пневму (эфир), издают звуки разных тонов в зависимости от своего размера, скорости движения и удаленности от Земли, занимающей центральное положение. Сатурн издает самый низкий звук, звук Луны — высокий и пронзительный.
В своей совокупности эти тона разной высоты образуют гармоничное созвучие. Более свойственной пифагореизму Аристотель все же считал негеоцентрическую космологию. Он подчеркивает умозрительность этой системы и надуманность Антихтона. 4) Учение е луше. Аристотель только однажды вспоминает «известный пифагорейский миф», согласно которому «всякая душа может облечься в любое тело» (О душе 1, 3), что Аристотель считает нелепостью, так как душа не безразлична к телу. Аристотель говорит и о других, более, по-видимому, поздних пифагорейских учениях о душе. Согласно одному из них, душа есть гармония.
Аристотель прямо не называет это учение пифагорейским, мы об этом умозаключаем из другой информации. Например, римский писатель Макробий (1Ч вЂ” Ч вв.) сообщает, что «Пифагор и Филолай сказали, что душа есть гармония» 1ДК 44 (32) А 23). У Платона в «Федоне» пифагорейцы Симмий и Кебет говорят Сократу о том, что душа есть гармония и потому она смертна, ибо это гармония частей тела. Она так же не может существовать после смерти тела, как гармония лиры после ее поломки. Эта информация свидетельствует о том, что поздние пифагорейцы отказались от учения о бессмертии души и истолковали душу как функцию тела. Хотя Аристотель в целом относился к пифагореизму критически, подчеркивая, что «определения их (пифагорейцев.— А. Ч) были поверхностными» (Метаф.
1, 5), его информация дает нам богатый и обобщенный материал. Значение иифагореизма. Древний пифагореизм — важнейшая страница античной философии и прогрессивное яаление античной культуры Ч1 — 1Ч вв. до н.э., особенно в той мере, в какой ему были свойственны зачатки научного мышления. На материале пифагореизма хорошо просматривается формирование философии из мифологии под воздействием научного знания (особенно математики) и вообще все более рационализированного мышления. Пифагорейцы превратили орфическое ритуальное очищение в научное занятие, в культ разума. И по мере того как пифагорейцы понимали, что окружающий их мир не хаос, а космос, они отказывались от метемпсихоза, трактовали душу как гармонию, глубже представляли реальный мир.
211 элиты Философская школа элеатов, как и Пифагорейский союз, тоже возникла в «Великой Элладе», в городе-полисе Элея. Главные представители этой школы — Ксенофан, .Парменид, Зенон и Мелисс. Учение элеатов — новый шаг в становлении древнегреческой философии, в развитии ее категорий, в том числе категории субстанции.
У ионийцев субстанция еще имеет физическую природу, у пифагорейцев— математическую, у элеатов же она философична, ибо эта субстанция— бытие как таковое. Более того, именно элеаты поставили вопрос о соотношении бытия и мышления, т. е. основной вопрос философии. Поэтому можно сказать, что формирование античной философии заканчивается в школе элеатов, именно там протофилософия становится философией.
Ксевефан Ксенофан происходил из Ионии, из полиса Колофона. Время жизни философа определяется из его слов: «Вот уже шестьдесят семь лет, как я с моими думами ношусь по эллинской земле. А перед тем мне было от рождения... двадцать пять лет» (ДК (2К11) В 81, «Носиться же по земле» Ксенофану пришлось потому, что Колофон был захвачен персами в 546/5 гг. до н.э. Отсюда следует, что Ксенофан родился около 570 г. до н.э.
и был жив еще в 478 г. до н.э. Лишенный родины, Ксенофан вел полную превратностей жизнь странствуюшего поэта-аэда. В своих стихах он воспел основание полиса Элея, где он стал истоком новой философской школы. Кроме того, Ксенофан писал сатирические стихотворения — «силлы», где высмеивал как поэтов (Симонида), так и философов (Пифагора). Сатира Ксенофана была также направлена против ходячего религиозно-мифологического мировоззрения греков. Аитимифолепи.
Именно Ксенофан впервые высказал смелую мысль о том, что не человек — творение богов, а сами боги — творения человека„так как представляют собой плод его воображения. У Ксенофана становится явным то, что лежит в основании генезиса философии, — преодоление, а затем и критика мифологического мировоззрения. Согласно Колофонцу, все предания о сражениях титанов, гигантов и кентавров — «вымыслы прошлых времен». Поэтому вместо того, чтобы воспевать на пирах какую-нибудь титаномахию, греки должны просить у богов дарования справедливости.
Но боги Гомера и Гесиода несправедливы и аморальны, ибо эти поэты приписали им такие пороки, как воровство, прелюбодеяние и взаимный обман Боги подобны людям не только своим внешним видом и образом жизйи, но и уровнем нравственности, а лучше сказать безнравственности. зп Првисхеждввие релипви. Но так и должно быть, если учесть, что боги творятся людьми по своему образу и подобию. У эфиопов боги курчавы и черны, а у фракийцев — голубоглазы и рыжеваты. Вообще «смертные думают, будто боги рождаются, имеют одежду, голос и телесный образ, как они» (В 14).
Отсюда создаваемые людским воображением образы богов. Но «если бы быки, лошади и львы имели руки и могли бы ими рисовать и создавать произведения (искусства), подобно людям, то лошади изображали бы богов похожими на лошадей» (В 15), Так Ксенофан вскрыл антропоморфные корни религии (и, конечно, был далек от того, чтобы увидеть социальные).
Правда, от внимания Ксенофана ускользнула неявно антропоморфная религия, в которой боги действуют как люди, хотя их черты звероподобны. Но это не умаляет заслуги Ксенофана, поскольку всякая религия в сущности антропоморфна и принадлежит в своей мировоззренческой части к социоантропоморфическому виду мировоззрения.
Тем не менее мировоззрение Ксенофана не только негативно, не только антимифологично. Оно и сверхмифалогично. Ксенофан дает свою картину физического мира, исключающую мифологизмы. Квсмегвиия и космелепгя. Ксенофан как философ-физик примыкает к ионийской традиции.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
