А.Н. Чанышев - Философия Древнего мира (1999) (1116266), страница 54
Текст из файла (страница 54)
Иеи Хивсский. Число 3 благоговейно почиталось и Ионом Хиосским, выведенным в одноименном диалоге Платона. Ион написал сочинение «Триагм», В одном из сохранившихся фрагментов говорится, что в мире преобладает число 3. Публицист и оратор Исократ (У вЂ” 1У вв. до н.э.) в одной из своих речей также сообщает, что Ион принимал три начала. Мевестор. Пифагореец Менестор из Сибариса был первым ботаником. Его интересовали вопросы строения растений, причины их плодоносности и бесплодия, причины неодновременного роста и цветения различных растений. Менестора интересовали причины здоровья живых организмов. Это здоровье он объяснял равновесием в них противоположных качеств, особенно тепла и холода. Таковы представители среднего пифагореизма.
Их взгляды говорят о нелепости трактовки Пифагорейского союза как враждебной науке религиозно-политической организации. Они говорят о том, что Пифагорейский союз был выдающейся научно-философской школой, традиции которой оставались живы долгое время спустя после ее гибели. Архит Поздний пифагореизм — пифагореизм первой половины 1У в. до н.э. Пифагорейский союз уже давно распался, но пифагорейская теоретическая и моральная традиция была еще жива. Крупнейшим представителем позднего пифагореизма был Архит Тарентский. Жизнь и сечииеиия Архита. Архит был учеником Филолая и Эмпедокла, современником, другом и корреспондентом Платона. В своем 206 седьмом письме (которое считается подлинным) Платон писал, что «он во время своего второго пребывания в Сиракузах (а было это в 367 г.— А.
Ч) заключил союз гостеприимства и дружбы с Архитом» 1ДК 47 (35) А 5). Именно к Архиту обратился Платон за помощью во время своего третьего сицилийского путешествия (в 360 г.), когда он впал в немилость у сиракузского тирана Дионисия Младшего и ему угрожала смерть. Будучи воплощением античного идеала калокагатии (калос — прекрасное, агатос — хорошее), Архит совмещал в своем лице качества выдающегося для своего времени математика и механика, философа и . ученого, музыканта и военачальника, политического деятеля и справедливого человека. Диоген Лаэртский сообщает, что Архит «вызывал удивление народа по причине своего совершенства во всех отношениях» (А 1). У Цицерона известный римский республиканец и философ- стоик Катон Утический называет Архита «великим и прославленным мужем», В демократическом Таренте, где жил Архит, закон запрещал одному и тому же лицу быть стратегом даже дважды.
Архит же занимал этот пост семь раз и ни разу не потерпел пораж ния. Но как только, рассказывает Аристоксен, Архит, столкнувшись с завистью, отказался от своей высокой должности, Тарент потерпел поражение. Один из источников наших сведений по древнегреческой философии, Свида, даже утверждает, что Архит одно время «стоял во главе правительства Италии как стратег с неограниченной властью, избранный гражданами [Тарента1 и соседними эллинами» (А 2).
Интересно, что Архит прославился не только как человек, обладающий властью, но и как человек, умеющий ею пользоватьс. Восприняв пифагорейскую психотерапию, Архит отличался умением побеждать свои страсти, свой гнев и прочие отрицательные эмоции, которые у человека, обладающего властью, причиняют вред не только ему самому, но и другим. Любовь Архита к детям стала легендарной. Аристотель в своей работе «Политика» упоминает как полезное и важное изобретение «погремушку Архита». ' Следуя пифагорейской системе ценностей, Архит ставил на первое место благопристойное и прекрасное, на второе — полезное и выгодное, а на последнее — удовольствия.
Сохранились сведения о полемике Архита с придворным философом сиракузского тирана Дионисия Младшего Полиархом, само прозвище которого — «Преданный удовольствиям» вЂ” говорит о том, что он был по своим взглядам и по своему образу жизни киренаиком. Это интересный пример прямой дискуссии между представителями двух философских шкал о смысле жизни. Древние авторы приписывали Архиту авторство книг «О декаде», «О флейтах», «О машине», «О земледелии», «Беседы», «Гармоника» (или «О математике»).
До нас дошло только несколько фриментов из «О математике». Доксо~рафия об Архите обширна. 207 Архит квк ученый. У Архита пифагореизм, возникший как синтез науки и орфической мифологии, нашел свое логическое завершение. Научная компонента пифагорейского мировоззрения победила мировоззренческую, наука не только победила мифологию, но и одержала верх над философией. Архит, можно сказать, уже не философ, а ученый. Среди наук он предпочитал арифметику, о которой в своих «Беседах» сказал: «Арифметика, по (моему) мнению, среди прочих наук выделяется совершенством знания» (В 4). Как математик Архит прославился решением задачи на удвоение куба. До него математик Гиппократ Хиосский «методом сведения» преобразовал эту задачу в задачу нахождения двух средних пропорциональных между двумя отрезками, из которых один вдвое болыие другого.
Архит решил зту задачу в общем виде геометрическим образом. Архит исследовал также арифметическую и гармоническую пропорции и дал им определения. В области теории музыкальной гармонии Архит искал «соответствие с разумом» (А 16). Этот поиск в мире разума, притом математического, н был движущей силой пифагореизма. Архит указывает и на социальную роль математики. Он обратил внимание на то, что количественное измерение, счет, способствует прекращению распрей и увеличению согласия между людьми и народами. Архит говорил, что «на основе счета мы заключаем договоры между собой» ( В 3).
Как механик Архит прославился летающей ДЕРЕВЯННОЙ МОДЕОЬЮ ГОЛУбя. Она летала, будучи привешена к противовесу, ее крылья цриводил в движение сжатый воздух. Космология. В космологии Архиту принадлежит попытка доказательства беспредельности мироздания. Архит рассуждал так: «Поместившись на самом крае 1Вселенной1... был бы я в состоянии протянуть свою руку или палку дальше за пределы (этого края мироздания.— А. Ч.) или нет?» (А 24). И этот акт, утверждал Архит, можно делать бесконечное количество раз. Следовательно, мироздание потенциально бесконечно. У Архита было много учеников.
Аристотель е иифагореизме. Говоря о пифагорейцах, мы использовали не всю доступную нам информацию, ибо до сих пор речь шла не столько о пифагореизме в целом, сколько о пифагорейцах. Аристотель же говорит в основном о пифагореизме как таковом, анонимно. Его информацию можно классифицировать по четырем разделам: 1) учение пифагорейцев о числах, 2) о противоположностях, 3) о мире и 4) о душе.
1) Учевие е числах. Аристотель затрагивает три вопроса трактовки чисел пифагорейцами: 1А) числа как начала, 1В) взаимоотношения вещей и чисел, 1С) понимание сути числа. 1А) Объявляя числа началами, пифагорейцы, по Аристотелю, исходили из трех оснований: 1Аа) во-первых, увлекаясь математикой, где решающую роль играет число, пифагорейцы, поднимаясь на уровень философии и оставаясь математиками, увидели в числах начало всего 208 мироздания; 1Ав) во-вторых, в самом мироздании они находили гармоничные соотношения, в основе которых лежали арифметическая и геометрическая пропорции, изучавшиеся пифагорейцами; 1Ас) в- третьих, пифагорейцев привлекала универсальность числа, позволяющая, по их убеждению, фиксировать сущность даже этических явлений (любовь и дружбу им казалось легче выразить числом, чем в системе физических сущностей).
1В) О взаимоотношении вещей и чисел у пифагорейцев Аристотель говорит неоднозначно. Создается впечатление, что у пифагорейцев не было единомыслия в этом вопросе. Они то отождествляли вещи и числа, то видели в числах компоненты вещей, то понимали числа как их сущности, а то даже отделяли числа от вещей, утверждая, что вещи подражают числам. Возможно, все эти варианты в решении вопроса об отношении вещей и чисел надо понимать как исторические вехи развития воззрений пифагорейского учения по вопросу о взаимоотношении чисел и вещей. Возможно, что пифагореизм развивался от наивного отождествления чисел и вещей к пониманию того, что числа— не вещи и не материя для вещей, а их сущности.
1 С) Пифагорейскую мысль о подражании вещей числам Аристотель упоминает лишь однажды. В большинстве же случаев он подчеркивает, что пифагорейцы вовсе не отделяли числа от вещей. Лишь Платон, указывает Аристотель, отделил числа от вещей, а «если взять пифагорейцев, то в этом вопросе на них никакой вины нет» (Метаф. Х1Ч, 3), пифагорейские числа «не были числами, наделенными самостоятельным существованием» (там же), ведь «они (пифагорейцы.— А. Ч) не приписывают числу отдельного существования» (ХП1, 8). Об этом свидетельствует и понимание числа пифагорейцами. Это понимание во многом геометрично, ибо числа имели у них пространственную величину.
У пифагорейцев нет еще и размежевания физического и математического. Пифагорейцы, подчеркивает Аристотель, «делают из чисел физические сущности» (Х1Ч, 3). Поэтому, отмечает Аристотель, у пифагорейцев мир как бы удваивается, но не потому, что они отделяли числа от вещей, а напротив, потому, что они отождествляли числа с вещами. Поэтому, хотя пифагорейцы «все свои рассуждения и занятия сосредоточивают на природе» (1, 8), все же создается впечатление, что говорят о какой-то другой природе, чем сам чувственный мир.
Для более зрелого философского сознания Аристотеля пифагорейские «вешечисла» образовывали какой-то особый мир, в котором числа могли быль легче и тяжелее. Поэтому, если пифагорейцы и подготавливали идеализм Платона, то не тем, что отделяли числа от вещей, а тем, что не различали физическое и математическое.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
