Диссертация (1101446), страница 4
Текст из файла (страница 4)
Отсюда обозначение жанра как «сти16хотворение» выглядит вполне логично. Тем не менее, видеть в тексте эксперимент и в плане сюжетосложения также необходимо.«Параша»В отличие от «Разговора», поэма «Параша», опубликованная в 1843 г.под названием «Параша. Рассказ в стихах.
Т. Л. Писано в начале 1843 года»,представляет собой реалистическое произведение. Этот текст, с одной стороны,безусловно, дебютный, с другой стороны (возможно, именно по причине своей«дебютности») доводящий некоторые тенденции эволюции реалистическойпушкинской поэмы до логического предела. Возможно, именно это вызвало несколько преувеличенные (как полагал впоследствии и сам Тургенев) похвалысо стороны Белинского18.Очевидно, что это поэма, но с точки зрения сюжета, это «рассказ ни очем». Фабулу можно пересказать буквально одним предложением: своеобразная провинциальная девушка вышла замуж за человека, который показался ейнеординарным, но ошиблась и в результате погрузилась в обычную провинциальную помещичью жизнь.
Безусловно, в основе лежат аллюзии на сюжетнуюсхему «Евгения Онегина», при этом схема видоизменяется: пушкинская Татьяна не выходит замуж за модного петербуржца, приехавшего в провинцию, но врезультате делает блестящую партию, выходит замуж за генерала. Однако этотблестящий, с точки зрения света, брак заключается не по любви, не приноситсчастья героине. У Тургенева наоборот — Параша выходит за того, в коговлюбляется, в петербуржца, казавшегося необычным. Брак, заключенный полюбви, оказывается браком скорее несчастным. В некотором смысле это непросто видоизменение, но «сокращение» пушкинской фабулы.
Евгений Онегини генерал как бы объединены в одно лицо. В этом есть, безусловно, переосмысление пушкинского сюжета и одновременно его упрощение: «роман в стихах»сводится к «рассказу в стихах».Событийный ряд упрощен отчасти тоже по примеру «Евгения Онегина».Сначала дается небольшая экспозиция, затем подробно изображенная перваявстреча Параши и ее будущего мужа (созерцание его спящего и небольшой раз18Белинский В.Г.
Полн. собр. соч.: В 13 тт. М.: Издательство Академии Наук СССР, 1953–1959. т. 7, C. 78; т. 8,C. 65; т. 12, C. 162, 168.17говор между будущими супругами), визит Виктора в дом Параши и еще одиних разговор наедине. Собственно, вся последовавшая за этим разговором история занимает менее одной строфы:Сперва он тешился над ней; потомПривык к ним ездить; наконец — женился;Увидев дочь под свадебным венцом,Старик отец умильно прослезился —И молодым построил славный дом,Обширный — по-старинному удобноРасположенный... О друзья мои,Поверьте: в жизни всё правдоподобно...Вы, может быть, мне скажете: любви,Ее любви не стоил он... Кто знает? (I, 91)Так же кратко («конспективно») описана имеющая функцию эпилогапоследняя встреча автора с уже давно ставшими семейной парой Парашей(названной теперь по имени и отчеству, которые у нее на самом деле вполне«прозаические») и Виктором.
Такая разбивка действия на незначительные или,точнее, на банальные эпизоды, подчеркивает то, что в поэме ничего не происходит, незначительность ее фабулы.Тургеневу, однако, удается придать этой бессобытийности двойнуюфункцию. Первая — отсутствие сюжетного напряжения дает возможность автору активизировать собственный голос, ввести большое количество собственных отступлений и сделать его присутствие очень значимым:Я не люблю восторженных девиц...По деревням встречаешь их нередко;Я не люблю их толстых, бледных лиц,Иная же — помилуй бог — поэтка.Всем восхищаются: и пеньем птиц,Восходом солнца, небом и луною...18Охотницы до сладеньких стишков,И любят петь и плакать...
а весноюУкрадкой ходят слушать соловьев.Отчаянно все влюблены в природу... (I, 68–69).Иногда эти отступления вводят побочные мотивы, значимость которыхможно понять, только заглянув вперёд, обратив внимание на «Записки охотника», например, отступление, завершающееся разговором с «разумным мужичком»:У нас не то — хоть и у нас не радБываешь жару... точно — жар глубокой...Гроза вдали сбирается... трещатКузнечики неистово в высокойСухой траве; в тени снопов лежатЖнецы; носы разинули вороны;Грибами пахнет в роще; там и сямСобаки лают; за водой студенойИдет мужик с кувшином по кустам.Тогда люблю ходить я в лес дубовый,Сидеть в тени спокойной и суровойИль иногда под скромным шалашомБеседовать с разумным мужичком (I, 73).Вторая функция этой бессобытийности заключается в том, что онанаправлена на то, чтобы представить отсутствие событий, отсутствие яркости вроли «заместителя» не произошедшего события — настоящей трагической ияркой драмы, которая могла бы произойти.
Это ощущение того, что главное впоэме — именно то, что в ней не произошло, возникает от соединения сюжетной разреженности с активным участием автора: тот, кто надеялся на возможность этой драмы — это именно автор, в результате, в некотором смысле, един-19ственная настоящая подлинная история в поэме разыгрывается в душе рассказчика и наблюдателя:И вот что ей сулили ночи той,Той летней ночи страстные мгновенья,Когда с такой тревожной быстротойВ ее душе сменялись вдохновенья...Прощай, Параша!..
Время на покой;Перо к концу спешит нетерпеливо...Что ж мне сказать о ней? Признаться вам,Ее никто не назовет счастливойВполне... она вздыхает по часамИ в памяти хранит как совершенствоНевинности нелепое блаженство!Я скоро с ней расстался... и едва льЕе увижу вновь... ее мне жаль(I, 92).Как нам кажется, тем самым Тургенев следует, конечно, Пушкину, но иодновременно неточен в этом следовании, поскольку автор при всей значительности его роли в тексте не отменяет собственную значимость событий,происходящих в романе в стихах. У Тургенева в результате получается более«лирическое» произведение, менее в этом смысле прозаизированное, чем уПушкина. «Параша» поэтому — только начало освоения повествовательныхэлементов.
Можно сказать, что эпическое начало не освободилось здесь от лирики. Без лирического, субъективного начала автор пока не может ни поставитьцентральные проблемы, ни привлечь к ним внимание читателя. Это значит, сдругой стороны, что в «Параше» Тургенев остается в пределах избранногожанра, до «границ» поэмы ему здесь еще довольно далеко.«Андрей»20Поэма «Андрей», опубликованная впервые в журнале «Отечественныезаписки» за 1846 г., (т. XLIV, № 1, отд. I, с.
1–32), с подписью «Ив. Тургенев» идатой «1845», написана уже после того, как Тургенев стал обращаться к прозе ипубликовать прозаические произведения, то есть в период «чересполосицы»стихов и прозы. Именно она представляет собой значительное развитие сюжетного начала в творчестве Тургенева. Если «Параша» представляет собой пример того, как можно почти исключить сюжет из смыслового поля поэмы, мастерство работы с самой несобытийностью как несобытийностью, то «Андрей»показывает способность достичь другого предела — как максимально извлечьсмысл из несобытийности.С одной стороны, и о фабуле «Андрея» можно сказать, как о «Параше»,что история, изображенная в поэме, сама по себе ничтожна и в тексте ничего непроисходит, как и должно быть в «реальной жизни». Однако если попробоватьизложить ее кратко, можно увидеть, что такой лаконичности не получится.
Вотфабула: молодой человек, по имени Андрей, с одной стороны простой и чистосердечный, с другой — духовно существенно превосходящий окружающую егосреду, влюбляется в замужнюю женщину, которая постепенно проникается кнему ответным чувством. До того, как она встретилась с ним, она была скореесчастлива в своем браке с простым, заурядным, но «добрым» человеком. Теперь она испытывает серьезное — глубокое и возвышенное — чувство. Однакони к каким «серьезным последствиям» это не приводит, отчасти под влияниемвнешних причин: он получает наследство, требующее его отъезда, отчасти пособственному желанию он расстается с любимой женщиной, покидает ее.
Спустя три года Андрей получает от нее письмо, сложное по эмоциональной окраске, в котором бывшая возлюбленная и упрекает его за то, что он когда-то вывелее из состояния покоя, и благодарит его за доставленное счастье любви и пробуждение высокого духовного начала, и жалуется на то, что теперь после пробуждения, ей тяжело жить в том провинциальном пошлом мире, который ееокружает. Развязка отсутствует, но сама реакция героя на письмо говорит осложных и мучительных чувствах, которые оно у него вызвало:Он жадно пробежал письмо глазами...21Исписанный листок в его рукахДрожал... Он вышел тихими шагамиС улыбкой невеселой на губах...
(I, 151).Очевидно, что сам пересказ фабулы «Андрея» неизбежно должен занимать существенно больше места, чем пересказ фабулы «Параши». И дело не втом, что первая почти в два раза длиннее второй. Это связано с тем, что именнона фабулу приходится здесь большая смысловая нагрузка. Происходит это,прежде всего, за счет того, что в саму сюжетную цепочку вводится момент реального выбора, реальной возможности альтернативного развития действия иразвязки.
До определённого момента в «Андрее», как и в «Параше», действиеразвивается «инерционно», вполне по накатанной дороге — герои встречаютсяи влюбляются. Возникающая в этот момент ситуация сюжетной «развилки» —как же пойдет действие — в «Параше», так сказать, мнимая: реальную дилеммуможет увидеть на короткий момент только читатель, который знаком с любовной литературой, с любовными романами и знает, что такая фабула может в литературе развиваться двумя путями — и ждет, какой путь выберет автор в данном случае. Судя по тому, как говорит об этом автор, читатель предпочитаетразвязку «нравственную» и в этом смысле действие «Параши» вполне должноудовлетворить читателя: такая дилемма иллюзорна и все на самом деле двигается по накатанной дороге — герой заведомо не склонен был злоупотребитьлюбовью доверившейся ему девушки.