Диссертация (1100522), страница 20
Текст из файла (страница 20)
168).ФиксируяэтонесоответствиемеждупретензиейЛужинанапринадлежность к некоему «высшему обществу» и его приемами, клеветника ишантажиста, читатель “Преступления и наказания” вполне согласится сДмитрием Разумихиным, заявляющим матери и сестре Раскольникова: «и <...>прав Родион, что давеча вашего Петра Петровича выгнал! Как он смел в такиенумера поместить? <...> Знаете ли, кого сюда пускают? А ведь вы невеста! <...>Ну, так я вам скажу, что только жених ваш подлец после этого! <...> А мы вседавеча поняли, как он вошел, что это человек не нашего общества. Не потомучто он вошел завитой у парикмахера, не потому что он свой ум спешилвыставлять, а потому что он соглядатай и спекулянт...
<...> Вы думаете, он умен?Нет, он дурак, дурак! Ну, пара ли он вам?» (с. 156). И, имея в виду своихприятелей и друзей (письмоводителя Заметова, доктора-психиатра Зосимова и,конечно, Раскольникова), заключал: «мы на благородной дороге стоим, а ПетрПетрович... не на благородной дороге стоит» (с. 156).В этой по преимуществу эмоциональной и несколько сумбурнойхарактеристике,даннойЛужинуискренним,97нокрепковыпившимРазумихиным, есть тем не менее одно важное определение, которое ранее незвучало, но имеет такую же основательность, как понятие «человек оченьрасчетливый», «самовлюбленный» и пребывающий в постоянных масках.Говоримобопределении—«спекулянт».Образованноеотглагола“спекулировать” (согласно В. И.
Далю, — «считать на что, рассчитывать; идтина предприятие либо делать обороты для наживы, из барышей» 78 ), оноподразумевает человека «предприимчивого, оборотистого <...> в торговых,промышленных делах»79, умеющего получать от своего предприятия барышейзначительно больше, чем стало ему само это предприятие).А ведь Лужин стремится к получению выгод, превосходящих затраченныйим труд, не только в своих адвокатских делах, но и в задуманной им и схожей сделовым предприятием жениться на молодой и очаровательной, но бедной ипотому всецело зависимой от него девушке.
Задуманный им брак — также бракпо расчету, пусть в качестве барышей он планирует получить не солидноеприданое невесты (деньги, недвижимость и т.п.), а тешащее его тщеславие исамолюбие рабскую преданность и услужливость, а также те привлекательныедля окружающих эстетические и морально-нравственные качества, которымион сам совсем не обладал.И, подобно спекулянту в прямом смысле этого слова, Лужин всяческижаждет в отношениях с Авдотьей Романовной набить себя цену. Очевидно,уверенный в том, что ему это вполне удастся, он, вопреки угрозе «немедленноудалиться», если при его свидании с Авдотьей Романовной и ПульхериейАлександровной будет присутствовать и Родион Раскольников, не покидаетусловленного собрания, на котором, кроме Дуниного брата, присутствует еще исчитающий его подлецом Дмитрий Разумихин.Сначала Петр Петрович изображает себя крайне обиженным («Лужинсделал горький вид и осанисто примолк» С.
230) тем, что его «капитальная иубедительнейшая просьба» не приглашать на их встречу Родиона Романовича7879Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. С. 289.Там же.98«не была исполнена» (там же). На это Авдотья Романовна объясняет ему, чтоданная просьба не была исполнена по ее настоянию, так как она считает, чтоПетр Петрович и ее брат должны «немедленно <...> помириться. Но, сообщаетроманист, «Петр Петрович тотчас же закуражился»: «Есть некоторыеоскорбления, Авдотья Романовна, которые, при всей доброй воле, забытьнельзя-с» (с. 230).
Дуня уже «с нетерпением» повторяет Лужину: «все нашебудущее зависит теперь от того, разъяснится ли и уладится ли <...> как можноскорей» конфликт между ним и ее братом, ибо, если они не помирятся, то онадолжна будет выбирать между ними, что для нее мучительно. «Я не хочу и недолжна, — говорит она, — ошибиться в выборе. Для вас я должна разорвать сбратом; для брата я должна разорвать с вами» (с. 231). Однако и на эти слова“невесты” Лужин отвечает не пониманием тяжелейшей нравственной дилеммы,в которой оказалась Авдотья Романовна, а лишь новым эгоцентрическимупреком ей: «Вы говорите: “или вы, или он?” стало быть, тем самымпоказываете мне, как немного я для вас значу... я не могу допустить этого приотношениях... обязательствах, существующих между нами» (с.
231).В итоге благородная девушка возмущенно прозревает что “жених”, посуществу, ведет с ней грубый торг в вопросе, где никакая торговля невозможна:«Как! — вспыхнула Дуня, — я ставлю ваш интерес рядом со всем, что до сихпор было мне драгоценно в жизни, что до сих пор составляло всю мою жизнь, ивдруг вы обижаетесь за то, что я даю вам мало цены!» (с. 231).Возмущение Дуни молчаливо разделяют и ее брат, и Дмитрий Разумихин(«Раскольниковмолчаиязвительноулыбнулся,Разумихинавсегопередернуло...» С. 231). И, напротив, аморальности высказанной претензии ксвоей “невесте” ни в малейшей степени не ощущает Лужин, лишьуглубляющий ее следующим ответом на возмущение Авдотьи Романовны:«Любовь к будущему спутнику жизни, к мужу, должна превышать любовь кбрату, — произнес он сентенциозно, — а во всяком случае я не могу стоять наодной доске» (с.
231).99Проиграв в глазах читателей “Преступления и наказания” нравственноестолкновение с Авдотьей Романовной, Лужин пытается взять реванш, обвиняяв якобы умышленном искажении его мысли о выгодности «женитьбы на беднойдевице» Родиона Раскольникова и даже его мать. «Сообщите же мне, —обращается он к Пульхерии Александровне, — в каких именно терминахпередали вы слова мои в вашем письме к Родиону Романовичу» (с. 231).Допуская,чтосын«может<...>что-нибудьипреувеличил»,матьРаскольникова «с достоинством» отвечает Лужину: «Петр Петрович, вы всеРодиона вините, а вы и сами об нем давеча неправду написали в письме...» (с.232).
«Вы написали, — резко говорит только что солгавшему Лужину («Я непомню, чтобы написал какую-нибудь неправду-с») Раскольников, — <...> что явчера отдал деньги не вдове раздавленного, как это действительно было, а егодочери (которой до вчерашнего дня никогда не видал). Вы написали это, чтобыпоссорить меня с родными, и для того прибавили, в гнусных выражениях, оповедении девушки, которой вы не знаете. Все это сплетня и низость» (с. 232).Пойманный в подлом мотиве своей лжи, Лужин, «дрожа от злости» хочетоправдать эту ложь новой — уже о Соне Мармеладовой.
На что Раскольников сполным основанием отвечает: «А, по-моему, так вы, со всеми вашимидостоинствами, не стоите мизинца этой несчастной девушки, в которую выкамень бросаете» (с. 232). И добавляет, что сам он уже познакомил СонюМармеладову со своей «маменькой и Дуней» (там же).Сочтя эти слова Раскольникова подтверждением своего превосходства надним («Сама изволите видеть, Авдотья Романовна, возможно ли тутсоглашение?» С. 232), Лужин снова берет в отношении к ПульхерииАлександровне и своей “невесте” тон господина, от которого они находятся вполнойматериальнойзависимости.Кегоудивлению,этовызываетрешительный отпор обеих женщин.
«Неужели уж нам каждое желание ваше заприказание считать?» — говорит Лужину Пульхерия Александровна. «...Можно действительно предположить, что вы рассчитывали на нашу100беспомощность, — раздражительно заметила Дуня» (с. 233. Курсив наш. — М.В.).Но, меря двух достойных женщин по себе, Лужин полагает, что ихнежелание состоять в его власти объясняется известием о завещании АвдотьеРомановне трех тысяч рублей от покойной жены Свидригайлова и какими-тоденежными предложениями самого сладострастника Свидригайлова.
Выслушавэтот грязный намек, Дуня Раскольникова, «побледнев от гнева» заявляетЛужину: «Петр Петрович, подите вон!» (с. 233). А на последнюю претензиюЛужина («эта последняя претензия — говорит романист, — до того была вхарактере Петра Петровича, что Раскольников, бледневший от гнева и отусилий сдержать его, вдруг не выдержал и — расхохотался» С. 233-234)компенсировать “издержки”, в которые он будто бы был вовлечен доставкойего “невесты” и ее матери в Петербурге, Пульхерия Александровна отвечаетнесостоявшемуся “зятю”: «В издержки? В какие же это издержки? Уж не просундук ли наш вы говорите? Так ведь вам его кондуктор задаром перевез» (с.234).Но и эта справедливая отповедь не охладила озлобленного Лужина, совсемне ожидавшего «такого конца» его, казалось бы, тщательно продуманногоматримониального предприятия, в котором он так «надеялся на себя, на властьсвою и на беспомощность своих жертв» (с.
233). Уже выгнанный АвдотьейРомановной, он угрожает ей, что, выйдя теперь в дверь, уж не воротитсяникогда и призывает презревшую его “невесту” («Что за наглость? —вскричала Дуня <...>, да я и не хочу, чтобы вы возвращались назад!)«рассчитать это» обстоятельство (с. 233).А напоследок произносит «последнее слово», в котором, «почти совсем невладея собой», напоминает Авдотья Романовна, что он «решился» ее взять вжены «после городской молвы, разнесшейся по всему околотку насчет еерепутации» (с. 234).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
