Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 7)

Еще одной теоретической предпосылкой к развитию представлений о коллективном лидерстве следует считать теорию институционализированного лидерства. В числе разработчиков данного теоретического подхода следует назвать А. Бэйлина²¹⁵. Данная теория имела своей целью осуществление синтеза либерального институционализма и теории гегемонистской стабильности. Основной посыл теории состоял в необходимости содействия крупных государств, занимающих первенствующее положение на международной арене, работе международных институтов. Такие государства должны обладать рядом характеристик. Во-первых, они должны являться великими державами. Во-вторых, они должны быть ориентированы на постоянное взаимодействие. В-третьих, государства должны разделять общие ценности и придерживаться общих целей, а также должны быть готовы нести ответственность за будущее всей системы. Группа государств, осуществляющих лидерство, должна концентрировать мощь, обладать групповой идентичностью, иметь ограниченное членство, характеризоваться определенным уровнем институционализации и формализации²¹⁶.

А.Д. Богатуров также склонен соглашаться с тем, что лидерство в мировой политике не обязательно должно подразумевать наличие лидера в лице единственного актора. Лидерские качества могут быть присущи сразу нескольким странам. Коллективное лидерство в этой ситуации может иметь свою конфигурацию и свою внутреннюю иерархию²¹⁷. А.Д. Богатуров утверждает, что коллективное лидерство вполне может быть реализовано на региональном уровне в так называемых «пространственных системах». В такого рода системах державы, представляющие собой полюса силы, по какой либо причине, «не в состоянии оказывать определяющее влияние на положение дел. При этом уровень организованности малых и средних держав, составляющих региональное пространство, оказывается достаточен для нейтрализации импульсов со стороны, как минимум, одного, наиболее мощного полюса силы, либо всех полюсов силы в совокупности. При описании феномена пространственного лидерства А.Д. Богатуров ссылается на концепцию Т. Уилборна «сообщества взаимоотклика» (community of mutual responsiveness)²¹⁸.

Д.М. Темников соотносит коллективное и единоличное лидерство на международной арене. Согласно его подходу, коллективное лидерство характеризуется так называемым «опоясывающим» типом связей» ²¹⁹. Следствием этого является большая мягкость воздействий коллективного лидерства. Коллективное лидерство не стремится к стимуляции односторонности²²⁰. С точки зрения Д.М. Темникова, коллективное лидерство не статично, а динамично – для него характерна борьба за влияние, равновесие сил и многополярность. Сопоставляя коллективное лидерство и индивидуальное лидерство на международном уровне, Д.М. Темников отмечает, что при лидерстве одного государства ведущий актор самостоятельно формулирует основные параметры развития системы. Еще одна характерная особенность данного типа лидерства состоит в том, что оно строится по вертикали. Для системы лидерства одного государства характерны однонаправленные линейные связи от одного полюса ко всем остальным²²¹.

Исследователь А.В. Ломтев также обращает внимание на такие характерные черты индивидуального лидерства как асимметричность, неравенство во взаимодействии, а также однозначная направленность воздействия – от лидера к членам группы²²².

В свою очередь, как отмечает Д.М. Темников, система коллективного лидерства строится на основе развитых горизонтальных связей международных акторов. На эту особенность коллективного лидерства также указывает эксперт Брукингского института К. Брэдфорд²²³. В целом можно подчеркнуть, что в рамках системы коллективного лидерства лидерский потенциал отдельных участников данной системы не блокируется, но, наоборот, поощряется, так как позволяет реализовывать принцип взаимодополняемости. В этом качественное отличие коллективного лидерства от лидерства индивидуального.

Феномен коллективного лидерства в исследовательской литературе часто соотносится с явлением многополярности. Современный международно-политологический дискурс многополярности также постепенно, но не неуклонно трансформируется в дискурс коллективного лидерства. Различные государства начинают предлагать свое видение не просто многополярного мира, но мира коллективного лидерства. Тем не менее, перспектива формирования жизнеспособного глобального коллективного лидерства, зарождающаяся сегодня, находится под достаточно большим вопросом. Реалии мировой политики, которые проявляют себя в том, что государства, входящие в те или иные форматы коллективного лидерства, вполне могут рассматривать эти форматы, как нечто приходящее.

На ситуативный характер существующих сегодня структур коллективного лидерства обращает внимание, в частности, Э.Я. Баталов. Тем не менее, он полагает, что существующие сегодня международные клубы способны выступить некими промежуточными формами. Они возникают в ситуации поиска «коллективной адхократической формы глобального лидерства» ²²⁴. Следует отметить, что некоторые видные современные исследователи склоны считать, что именно такой формат гибких многосторонних межгосударственных клубов стратегически наиболее перспективен. Например, известный французский международник Тьерри де Монбриаль даже предлагает идею «G-N». То есть, согласно Монбриалю, перспективным является формирование и функционирование различных многосторонних форматов ведущих государств по решению конкретных проблем²²⁵. Тем не менее, в целом, оценивая роль таких объединений в G-8 и G-20 в современной мировой политике, мы склонны согласиться с тезисом Баталова о том, что существующие структуры глобального диалога не являются полноценными структурами коллективного лидерства, но выступают лишь переходными формами к некой новой системе.

Таким образом, в современной мировой системе, как нам представляется, глобальное коллективное лидерство отсутствует. В настоящее время предпринимаются попытки предложить различные его модели. Это модели коллективного лидерства, основанные на консолидации наиболее развитых стран мирового сообщества, либо модели, в которых коллективное лидерство основано на региональном (цивилизационном) представительстве. Также можно встретить модели, которые предполагают опору на коллективное лидерство тех держав, которые обладают достаточным уровнем международно-политической ответственности. При этом степень социально-экономического развития такого рода держав не носит определяющего значения.

Дальнейшее определение характеристик глобального коллективного лидерства постепенно должно будет приводить к складыванию системы глобального коллективного лидерства. На текущем этапе теоретической проработки концепции данной системы представляется возможным привести следующие ее атрибуты:

1. Представленность ведущих государств мира;

2. Обладание эффективными инструментами согласованного и коллективного действия;

3. Наличие институционализированных структур, оформляющих систему принятия, исполнения решений, а также контроль их реализации;

4. Ориентация на выстраивание неимитационных многосторонних партнерских отношений с иными международно-политическими акторами;

5. Ответственное отношение к решению глобальных проблем, готовность прилагать совместные усилия к их урегулированию;

6. Способность к выработке инновационных решений в сфере глобальной политики, прошедших объективную научную экспертизу;

7. Открытость к обновлению состава своих членов через различные механизмы.

Система глобального доминирования (глобальной гегемонии), с нашей точки зрения, не может лечь в основу эффективного глобального лидерства. Как нам представляется, это обусловлено тем, что в рамках таких систем работающая коллективная безопасность де-факто невозможна. На практике происходит обеспечение безопасности государства-доминанта и его ближайших союзников за счет безопасности других государств. Развитие одних участников глобальной политики происходит за счет других участников.

По нашему мнению, на сегодняшнем этапе эволюции глобальной политики отсутствуют предпосылки, позволяющие рассматривать возможность реализации в стратегической перспективе полноценного, реального и эффективного глобального лидерства в форме гегемонии, доминирования либо первенствования.

Рассмотрение проблемы глобального лидерства с позиций возможности формирования коллективного формата делает адекватным исследование лидерского потенциала таких различных государств и межгосударственных объединений как США, Китай, Россия, Индия, Бразилия, НАТО, ЕС, БРИКС, ШОС. Потенциал лидерства каждого актора рассматривается нами не как нечто самодостаточное, но как нечто сущностно и функционально важное с точки зрения перспектив формирования системы глобального коллективного лидерства. Подобный подход позволяет абстрагироваться от сложностей сравнимости потенциалов данных акторов.

На данном этапе эволюции международных отношений и мировой политики политика глобального лидерства как целостный феномен не сформировалась. Существуют лишь определенные предпосылки к ее возникновению в будущем. Так, ограниченность технологических возможностей наиболее динамично развивающихся стран, сопровождающаяся нарастанием внешних и внутренних вызовов, подталкивает их к кооперации и к совместному противостоянию деструктивным тенденциям, получившим сегодня глобальное измерение. Наиболее наглядным и емким проявлением этого тренда стало создание и быстрое развитие международного объединения стран БРИКС.

С нашей точки зрения связь политики глобального лидерства и стратегии «разумной силы» может быть раскрыта посредством использования системного подхода. Опираясь на данный подход, мы можем сказать, что современная глобальная система, претерпевая существенные трансформации, находится в переходном состоянии. Трансформирующаяся глобальная система выдвигает новые требования к глобальному лидеру. Отдельное государство не способно в полной мере отвечать этим новым требованиям. В силу этого эффективная в долгосрочном плане реализация полностью или частично односторонних стратегий оказывается затруднена. В этом контексте возрастает актуальность разработки качественно новой стратегии, направленной на достижение лидерства в его коллективном формате. Анализу перспектив формирования такой стратегии посвящены вторая и третья главы данного диссертационного исследования.

В результате проведенного в рамках первой главы исследования мы пришли к следующим выводам:

1. В истории мировой политики происходит эволюция стратегий. На смену гегемонистским стратегиям, ориентированным на односторонние действия, приходят стратегии лидерства, предполагающие опору на многостороннее взаимодействие.

2. Стратегии лидерства в глобальной политике становятся информационно и интеллектуально более емкими. В рамках данной тенденции стратегии лидерства приобретают синтетический характер.

3. Основными субъектами глобальной политики являются государства, которые к настоящему моменту значительно трансформировались, приобрели более транснационализированную природу, встроились в сетевое пространство других международно-политических акторов.

4. Помимо государств реализовывать глобальные стратегии могут межгосударственные объединения, которые обладают для этого достаточным уровнем внутренней консолидации, ресурсным потенциалом и инструментальными возможностями.

5. Кооперативные стратегии лидерства в современной глобальной политике в условиях ограниченности ресурсов и, как следствие, значительной взаимозависимости получают все большую востребованность.

6. В современном мире существуют предпосылки формирования политики глобального коллективного лидерства. Конкретный институциональный формат, который может принять глобальное коллективное лидерство в будущем, на данном этапе определить достаточно сложно.

7. Стратегия «hard power» («жесткая сила») наиболее эффективна в ситуации, когда государство (межгосударственное объединение) стремится к глобальной гегемонии. Стратегии «soft power» («мягкая сила») и «smart power» («умная сила») могут результативно использоваться при стремлении государства (межгосударственного объединения) к глобальному доминированию либо к глобальному первенствованию. Выбор одной из указанных стратегий зависит от факторов, которые влияют на реализацию стратегии данным конкретным международно-политическим актором. Стратегия «intelligent power» («разумной силы») наиболее эффективна в ситуации, когда государство (межгосударственное объединение) стремится к реальному, а не имитационному глобальному лидерству.

8. Современный этап эволюции глобальной политики характеризуется переходностью, в условиях которой активизируется борьба за лидерство в глобальной политике.

1. Международно-политические и концептуально-теоретические основания стратегии «разумной силы».

1. Международно-политические факторы становления стратегии «разумной силы».

Данный раздел диссертации направлен на выявление и характеристику ключевых факторов глобального развития, оказавших значимое влияние на выработку стратегии «разумной силы».

Российские и зарубежные исследователи описывают ключевые тренды, характеризующие современную мировую политику. При их систематизации мы можем сформулировать следующие факторы, оказывающие влияние на трансформацию глобальных стратегий лидерства на современном этапе: нарастание кризисных явлений в существующей модели глобализации; изменение глобального международно-политического баланса; деградация существующих международно-правовых режимов; эволюция неправительственного инструментария международно-политического влияния; повышение значения научного и экспертного знания и его роли в международной политике; информационная революция; развитие военных технологий; дальнейшее обострение глобальных проблем и формирование запроса на достижение нового качества безопасности международного сообщества.

Становлению стратегии «разумной силы» способствует изменение глобального международно-политического баланса, вызванного повышением роли в глобальной экономике крупных развивающихся держав, таких как страны БРИКС. Изменению глобального баланса способствует трансформация положения Соединенных Штатов, которые в своей международной политике действуют все более агрессивно, идут на неоправданные для международного сообщества риски, зачастую сами выступают скрытым спонсором глобальных угроз, отказываются согласовывать свои решения даже с ближайшими союзниками. Такого рода политика порождает недоверие к США не только у правительств, но и у населения других государств. Ссылаясь на Дж. Модельски, следует заметить, что современный цикл «лидерства» США постепенно подходит к своему завершению. Согласно концепции Модельски, цикл лидерства государства составляет примерно 100 лет. Современный цикл лидерства, реализуемый Соединенными Штатами, начался в 1945 году и должен завершиться в 2050 году, когда новый лидер начнет реализовывать фазу «исполнения». Таким образом, к 2014 году США уже прошли 69 лет из 105 лет, отведенных им в данном цикле глобального лидерства²²⁶.

Характеристики

Список файлов диссертации