Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 17)

²³⁴ Die Habsburgermonarchie… S. 239.

²³⁵ Politické strany... S. 474.

²³⁶ Die Habsburgermonarchie… S. 240.

1908 года прогрессисты и Народная партия объединились в Немецко- национальный союз (Deutschnationales Verband), к которому присоединились также и немецкие аграрии. К 1910 году это объединение вобрало в себя все национальные фракции, просуществовав в таком виде вплоть до распада монархии.

Глава II. Трансформация немецкого подхода к богемскому вопросу и сценарии его решения

Австро-венгерское Соглашение 1867 г. и последовавшая за ним Декабрьская конституция определили путь, которым стало развиваться сосуществование чехов и немцев в землях короны св. Вацлава. Во-первых, конституция провозглашала равные права всех народов империи, в том числе и право пользоваться родным языком. Этот тезис, сформулированный в довольно общих словах, стал камнем преткновения в языковых спорах, позволив не-немецким народам апеллировать к основному закону страны в попытках доказать равноправие национального языка с немецким.

Во-вторых, особый статус Венгерского королевства стал прецедентом, на который чешские деятели стали ссылаться в своих концепциях устройства монархии. Идея о том, что земли Чешской короны также заслуживают того, чтобы быть связанными с Австрией персональной унией, в остальном будучи самостоятельным субъектом, была концептуализирована в 1871 г. в Фундаментальных статьях – документе, вышедшем из-под пера ведущих чешских политиков. Он также предполагал частичный отказ от немецкого языка как универсального языка всех административно-управленческих структур²³⁷. Несмотря на то, что Фундаментальные статьи никогда не были оформлены законодательно, обращение к ним стали общим местом в чешской аргументации в языковом споре.

Либеральная эпоха практически сняла с повестки дня богемский вопрос. Следующий этап его активного обсуждения пришелся уже на консервативный период. Сам термин «богемский вопрос» может быть применен в различных контекстах. В данном случае под ним подразумевается чешско-немецкий конфликт во всех его хитросплетениях, проблемные зоны сосуществования чехов и немцев в Богемии и попытки распутать этот клубок противоречий. Важно, что в эпоху Тааффе эти

²³⁷ Klepetař H. Das böhmische Sprachenrecht… S. 72.

попытки исходили от всех задействованных в конфликте сторон, принимая разные формы.

В отличие от рубежа 1860-70-х гг., когда речь шла об особом статусе Чешских земель внутри монархии, в консервативную эпоху ключевым в этих дискуссиях становился именно вопрос о языке – точнее, двух имевших хождение в Богемии языках, немецком и чешском. Эта проблема, впрочем, касалась такого количества важных областей жизни – администрации и управления, в том числе на местном уровне, системы образования, судопроизводства – что, в конечном итоге, стояла во главе угла всего спектра национальных отношений в Богемии. Неудивительно поэтому, что все появлявшиеся в последней четверти XIX века проекты по решению богемского вопроса отталкивались именно от подхода к языковой проблеме – что, впрочем, отнюдь не означало узости взглядов. Напротив, именно в 1880- х годах на этой базе были выстроены концепции, в конечном итоге подразумевавшие переустройство всей внутренней жизни провинции.

Меморандумы о национальном вопросе в Богемии

Возвращение чешских депутатов к активной политической деятельности, разумеется, вновь актуализировало вопрос о чешско-немецком

«примирении» и различных аспектах сосуществования двух народов в рамках одного королевства. На первом же заседании парламента чехи сделали заявление, основанное на традиционных представлениях о чешском государственно-историческом праве. В нем вновь прозвучало желание достичь компромисса во взаимоотношениях с богемскими немцами. В качестве одного из вариантов разработки подобного проекта был предложен

«созыв совета, который в ходе внепартийных переговоров установит мир

между чехами и немцами» ²³⁸ – вариант, который через десятилетие будет предложен Веной.

Кроме этого, выступивший на заседании Ф. Л. Ригер озвучил традиционные обвинения чехов по отношению к властям. Говорилось о пренебрежении чешскими интересами на региональном уровне, о привилегированном положении немцев в Богемии, о безрезультатной и хаотичной деятельности Земского совета. Речь чешского политика отнюдь не была революционной, и немецкие оппоненты восприняли ее с изрядной долей скепсиса. Пленер отозвался о ней как об «одной из многих чешских жалобных речей». Тем не менее, сама идея компромисса с чехами была не чужда немецким депутатам и неоднократно обсуждалась на съездах немецколиберальных политиков ²³⁹ . Полноценное возвращение чехов к политической активности воспринималось ими как дело времени, и в свете грядущей «системной перемены» их статус мог кардинально измениться.

Первый шанс реализовать идею о долгожданном примирении народов Цислейтании в рамках совместной парламентской деятельности представился немецколиберальным силам вскоре после начала работы рейхсрата нового созыва и кабинета министров. В ноябре 1879 г. чешские депутаты передали на рассмотрение императора «Меморандум Чешского клуба» ²⁴⁰, в котором были очерчены основные проблемные сферы богемской действительности и сформулированы принципы достижения национального (в первую очередь, языкового) равноправия в местной администрации, судебной системе и образовании.

Первая часть чешского меморандума была посвящена равноправию чешского и немецкого языка в администрации и в судах. Авторы документа называли отправной точкой своих рассуждений статью XIX Декабрьской

²³⁸ Plener E. v. Erinnerungen… II. Band. S. 125.

²³⁹ Ibid. S. 149.

²⁴⁰ «Чешским клубом» было названо парламентское объединение депутатов богемских и моравских партий, образованное в октябре 1879 года с связи с началом заседаний парламента нового созыва.

конституции 1867 года²⁴¹, в которой, по их мнению, уже был зафиксирован основополагающий принцип равноправия местных языков. Оставалось лишь дать некоторые административные распоряжения для воплощения этого принципа в жизнь, в остальном же дополнительного законотворчества не требовалось²⁴².

В конституции, однако, фигурировали два термина: die Landеssprache, т.е. язык одной из национальностей, доля населения которой на определенной территории составляла не менее 20% (таковыми признавались сербохорватский, чешский, немецкий, итальянский, польский, русинский, румынский и словенский), и die landesübliche Sprache – язык, использование которого в учреждениях, обучении и культурной сфере предписывалось законодательно.

В применении к Чешским землям эта ситуация выглядела следующим образом: безусловно, чешский и немецкий языки признавались национальными языками земель короны св. Вацлава (в Силезии к их числу добавлялся также польский). Тем не менее, далеко не всегда это означало, что они оба использовались на равных в вышеперечисленных сферах. Разница в применении этих терминов порождала принципиальный конфликт между чехами и немцами: если первые настаивали на том, что использование того или иного языка должно диктоваться тем, какой язык признается национальным на данной территории (т.е. фактически утверждалась синонимичность двух используемых в конституции терминов), то немецкая сторона, напротив, апеллировала к тому, что два разных понятия были введены в законодательный акт не просто так, но потому, что необходимость этого была продиктована реалиями жизни многонационального государства.

²⁴¹ «Все народы государства равноправны, и каждый народ имеет неотъемлемое право сохранять и развивать свою национальность и язык. Равноправие всех языков, находящихся в обращении в регионе, в образовании, администрации и общественной жизни признается государством. В тех землях, где проживает несколько национальностей, образовательные учреждения должны быть организованы таким образом, чтобы каждый народ имел возможность получить образование на своем языке и не был принуждаем к изучению другого». ²⁴² Česká memoranda // Politické programy českých národních stran... S. 255.

Согласно чешским требованиям, в учреждениях и судах первой инстанции официальным языком должен был стать тот, на котором говорила большая часть населения соответствующего округа (он же должен был использоваться в переписке с любым таким учреждением). Для учреждений, компетенция которых распространялась на несколько округов, чешский и немецкий языки должны были пользоваться равными правами. Прошения, жалобы и любая другая документация, поступавшая в надокружную администрацию или суды, должны были рассматриваться на том же языке, на котором были составлены заявителем. Разумеется, все служащие подобных учреждений были обязаны владеть обоими языками в надлежащей мере²⁴³.

Второй пункт чешского заявления касался равноправия языков в стенах Пражского Карло-Фердинандова университета. Стоит заметить, что чешские депутаты прямо заявили о том, что создание отдельного чешского университета было бы нецелесообразным – достаточно лишь закрепить право студентов, преподавателей и исследователей пользоваться чешским языком наравне с немецким. Предполагалось, что аттестация доцентов и сдача государственных экзаменов станут возможны на обоих языках. Кроме того, предстояло увеличить количество курсов, читаемых профессорами на чешском языке²⁴⁴.

Третья часть документа касалась проблемы языкового равноправия в области среднего школьного образования. Авторы в своей аргументации обращались к статистике: переписям населения Богемии, Моравии и Силезии и данным о количестве чешских и немецких средних школ в каждом из этих регионов. Сравнение было весьма показательным. Например, по состоянию на 1879 г. соотношение численности чешско- и немецкоязычного населения Богемии (3:2) заметно проигрывало соотношению количества школ с преподаванием на соответствующем языке – чешских школ было всего на 20% больше. Кроме того, из земского бюджета выделялось больше средств

²⁴³ В Силезии равноправными языками администрации и судов должны были стать не только немецкий и чешский, но и польский.

²⁴⁴ Česká memoranda. S. 257.

на содержание немецких школ (почти 1500 тыс. гульденов против 1285 тыс.)²⁴⁵. В Моравии и Силезии аналогичные цифры также демонстрировали численное превосходство немецких школ.

В связи с этим требования Чешского клуба были достаточно конкретны. Во-первых, следовало устранить диспропорцию в количестве школ и создавать их согласно численности населения с соответствующим обиходным языком. Во-вторых, нуждалось в уточнении распределение бюджетных средств пропорционально количеству школ в чешских и немецких округах. Кроме того, чешские депутаты специально подчеркивали, что многие чешские школы находятся на попечении чешских же общин, тогда как большая часть немецких финансируются государством. Этот дисбаланс также должен был быть устранен.

Наконец, четвертая часть чешского документа была посвящена ремесленно-промышленным училищам. Аргументация строилась аналогичным предыдущему пункту образом. Однако в этом случае диспропорция была особенно явной: на 29 немецких училищ в Богемии приходилось всего 5 чешских ²⁴⁶ . Именно это несоответствие, по мнению чешских политиков, было причиной традиционно незначительного участия чешского населения в промышленном производстве Богемии. Устранение столь несправедливого соотношения было призвано, в числе прочего, привлечь больше чехов в эту сферу деятельности.

Стоит также отметить, что в поисках аргументов чешские депутаты прибегали не только к цифрам, но и к куда более неформализуемым доводам о равном праве каждого народа на пестование собственного языка и культуры и воспитание детей в этом духе и соответствующей среде, в том числе языковой.

Меморандумы были поданы императору влиятельными чешскими политиками Ф. Л. Ригером, Й. К. Лобковицем и Ф. Шромом. Франц-Иосиф

²⁴⁵ Ibid. S. 257.

²⁴⁶ Ibid. S. 259.

пообещал чешским политикам создать специальную комиссию для рассмотрения перечисленных вопросов²⁴⁷.

Содержание чешского меморандума, особенно те пункты, в которых речь шла о двуязычии кандидатов в государственные чиновники и дальнейшей утраквизации Пражского университета, вызвало заметное возмущение немцев Богемии. По инициативе Франца Шмейкала, депутата ландтага и главы Немецкого клуба в Праге, был разработан ответный документ. В конце января 1880 г. он был рассмотрен участниками слета немецких депутатов в Вене²⁴⁸. «Меморандум немецких депутатов рейхсрата и ландтага Богемии» ²⁴⁹ был представлен премьер-министру Тааффе 9 февраля 1880 г. и затем передан императору. Этот документ – первая попытка немецколиберальных сил в новой политической реальности сформулировать отношение к национальному вопросу в Богемии. В нем (вслед за чешским меморандумом) были очерчены основные проблемные зоны, в рамках которых развивался богемский вопрос в течение консервативной эпохи.

Характеристики

Список файлов диссертации