Кортунов С.В. - Современная внешняя политика России (стратегия избирательной вовлечённости) (1094457), страница 62
Текст из файла (страница 62)
К данному списку мер можно добавить создание тактической противоракетной обороны, включая возможность создания региональных систем. Очевидно, что все эти меры способны работать лишь в комплексе. Например, государственная система экспортного контроля, как показывает опыт, не является панацеей. Сам по себе экспортный контроль не может остановить распространение оружия массового поражения. Кроме того, строгий экспортный контроль во многих случаях стимулирует создание подпольного производства или же поиск альтернативных источников приобретения соответствующих материалов и технологий.
Как показала практика, наиболее эффективным путем укрепления национальной системы экспортного контроля является сотрудничество государственных органов с частным бизнесом. В Германии и Японии внедрена, например, система «самоконтроля» частных фирм, в которых назначается лицо, материально и уголовно ответственное за соблюдение данной фирмой правил экспортного контроля. Внедрение подобной системы в России представляет собой важнейшую и в то же время чрезвычайно трудную задачу.
17.3. Дипломатия и военная сила
Россия считает дипломатические усилия приоритетным направлением политики нераспространения ОМУ, ракет и ракетных технологий. Эти средства доказали свою эффективность прежде всего в плане предотвращения распространения ядерного оружия. Достаточно вспомнить примеры ЮАР, Украины, Белоруссии, Казахстана, Аргентины, Бразилии, Румынии, Алжира, наконец, Кореи. В любом из этих случаев перспектива выгоды сотрудничества с промышленно-развитыми странами перевешивала возможные военно-политические преимущества, которые эти страны получили бы в результате создания ОМУ. Огромную роль здесь сыграла превентивная дипломатия, в первую очередь, США.
Есть все основания полагать, что и в случае предотвращения распространения ракет и ракетных технологий многосторонняя дипломатия играла и играет решающую роль. Например, многие государства, имевшие технологическую возможность произвести ракеты, предпочитали не делать этого. Эта группа сознательно воздерживающихся стран включает Австралию, Канаду, многие страны Западной Европы, Японию и др. Решение воздержаться от производства или приобретения ракет диктовалось в этих случаях политическими и стратегическими факторами, наличием эффективных механизмов региональной безопасности, системой многосторонних и двусторонних гарантий безопасности и т.д. Немалую роль здесь играет экономическая взаимозависимость, осознание преимуществ интеграции в мировую экономику.
Практика показала, что нельзя исходить из того, что имеющийся у той или иной страны технологический потенциал непременно ведет к оснащению ее вооруженных сил ОМУ и средствами доставки. Например, хотя расползание ракетных технологий создает предпосылки для быстрого распространения ракет, взаимосвязь этих явлений отнюдь не автоматическая, и превентивные дипломатические меры здесь эффективно работают. Хотя подготовка к нежелательному развитию событий вполне разумна, пессимизм, парализующий дипломатическую волю, здесь едва ли оправдан.
Более того. Многосторонняя дипломатия на этом направлении не только не исчерпана, но и используется явно недостаточно. Например, США в 70-80-е годы знали о том, что немецкие компании строили заводы по производству отравляющих газов в Ливии и такие же объекты в Ираке. Соединенные Штаты также знали и о том, что немецкие фирмы оказывали исключительно важную техническую помощь в ядерной сфере Пакистану, Индии и Южной Африке. Немецкие фирмы были также самыми крупными поставщиками технологий и для совместного ракетного проекта «Кондор-11» Аргентины, Ирака и Египта. США направляли многочисленные демарши правительству Германии, которые были проигнорированы, и не предпринимали каких-либо эффективных действий до тех пор, пока завод по производству отравляющих газов в Ливии (г. Рабта) не был готов к пуску. Тогда только официальные лица США начали выступать по этому поводу в прессе. Все это вызвало возмущение мирового сообщества, в результате чего немцы были вынуждены ужесточить свое законодательство в области экспортного контроля. Немецкие политологи делят теперь историю становления национальной системы экспортного контроля в Германии на два периода – до и после Рабты. Ясно, что, если бы правительство США оказало на немецкие фирмы давление на пять лет раньше, сегодня мир был бы более безопасным.
Другие примеры. США оказывали экономическую помощь Пакистану, пока эта страна не обрела способность сделать ядерную бомбу, и только после этого прекратили ее, введя запрет на торговлю с этой страной («поправка Пресслера»). В случае с Северной Кореей США только наблюдали за строительством и затем работой научно-исследовательского реактора, о котором сейчас идет речь, а Северная Корея между тем отказывалась от выполнения своих обязательств по гарантиям МАГАТЭ. Даже несмотря на то, что вся эта политика продолжалась с середины 80-х годов, правительство США сравнительно недавно стало рассматривать ядерную программу Северной Кореи как чрезвычайное явление, требующее противодействия. Переговоры с этой страной начались только после того, как выявилась перспектива того, что Северная Корея скоро переступит через ядерный порог.
Да и во многих других случаях сегодня наши возможности так ограничены потому, что в прошлом нам не удавалось эффективно использовать дипломатию. Недостаточно эффективно используется и механизм экономических и юридических санкций против стран, имеющих «ядерные» и «ракетные амбиции».
Более успешными оказались дипломатические усилия, связанные с нераспространением ракет, дальнейшим укреплением и повышением эффективности РКРТ. Этот режим уже сейчас является важным политико-экономическим рычагом внешней политики его участников. РКРТ уже помог остановить такие программы, как аргентино-египетско-иракский проект «Кондор-11», продажу китайских ракет М-9, заставил ФРГ начать юридическое преследование фирм, сотрудничавших с Ливией и Ираком. Хотя РКРТ несовершенен, он уже сейчас возводит эффективные барьеры на пути многих претендентов на обладание ракетами.
К дипломатическим успехам можно причислить и совместные российско-американские действия, связанные с предотвращением распространения ядерного оружия на территории бывшего СССР. Ни одно из постсоветских государств, за исключением России, не получило оперативный контроль над ядерным оружием, развернутым на его территории. Все они заявили о своем намерении избавиться от ядерного оружия и присоединились к ДНЯО в качестве неядерных государств. Ядерное оружие было вывезено в Россию и деактивировано. Страны СНГ решили эти вопросы путем мирных переговоров. Наконец, нет доказательств того, что ядерное оружие, материалы, технологии или серьезные специалисты-ядерщики оказались в других странах.
Говоря о дипломатическом аспекте противодействия распространению, следует подчеркнуть важность политических усилий в целях уменьшения привлекательности ОМУ для третьих стран. Это в большой степени относится к ситуации на Корейском полуострове. Опасность политики Северной Кореи состоит в том, что она акцентирует «политическую» роль ядерного оружия. Эта страна на деле доказала и продемонстрировала выгоды амбициозной ядерной политики. Промышленно-развитые страны – США, Япония, Южная Корея – в конечном счете были вынуждены вступить в переговоры и купить свою собственную безопасность. Подобного рода шантаж международного сообщества с расчетом получить политические и экономические выгоды в известной мере был характерен и для политики Украины. Не исключен он в будущем и со стороны других государств.
Пример Северной Кореи поучителен и в том смысле, что он демонстрирует бессилие мер силового противодействия распространению. В самом деле:
- попытка навязать стране полномасштабные инспекции МАГАТЭ не удалась;
- введение экономических санкций не сработало бы вследствие нищей экономики и слабой экономической зависимости от других стран;
- ядерное сдерживание никак не уменьшило амбиции КНДР;
- совместное военно-политическое давление ядерных государств на нее оказалось неэффективным;
- даже разведслужбы оказались не в состоянии дать точную информацию: мы так и не узнали, обладает ли КНДР ядерным оружием, или она просто обвела США, Японию, да и весь мир вокруг пальца в целях получить политические и экономические выгоды.
В то же время следует признать, что американо-северокорейское соглашение, заключенное еще в сентябре 1994 года, является одной из весьма удачных попыток решить проблему нераспространения дипломатическим путем. Это является косвенным признаком того, что в целом и в США сознают приоритетность дипломатических средств по сравнению с силовыми акциями противодействия распространению. Или, как подметил известных американский эксперт в этой области Леонард Спектор, США двигаются от «контрраспространения» в сторону к «неонераспространению». Важное достижение дипломатии США явилось значительным вкладом во всю последующую международную дипломатию в деле урегулирования северокорейского кризиса, которая, в свою очередь, при всех своих изъянах и просчетах доказывает, что как ядерные, так и неядерные государства в целом признают обоюдную ответственность за нераспространение ОМУ и ракетных средств его доставки и могут совместно работать в этой области. И это следует иметь в виду при решении других вопросов такого рода, на первое место среди которых сегодня вышла ситуация с Ираном.
17.4. Магистральные направления совместной работы
После окончания холодной войны старое деление государств на Восток и Запад уступило место более сложной и менее четкой классификации, которая включает:
- координирующие государства (например, США и Россия), являющиеся полными членами почти всех режимов нераспространения и экспортного контроля;
- сотрудничающие государства (например, Китай), принимающие участие в некоторых, но не во всех, режимах нераспространения и экспортного контроля и объявившие о своем намерении присоединиться ко всем режимам или же сотрудничать в их рамках;
- чувствительные страны (например, Индия), которые несмотря на то, что имеют законодательную и организационную основу для введения системы экспортного контроля, в настоящее время рассматривают давление координирующих государств в направлении ее введения как вмешательство в свои внутренние дела (в настоящий момент эти государства не представляют прямой угрозы безопасности государств-координаторов);
- угрожающие государства (например, Иран и ранее Ирак), стремящиеся заполучить двойные технологии, вступая в противоречие с существующими механизмами экспортного контроля, что угрожает интересам государств-координаторов.
Политика государств-координаторов в области торговли, передачи технологий и экспортного контроля в отношении различных групп государств должна быть разной. Например, политика США и России в отношении государств-координаторов должна проводиться без каких-либо ограничений. В отношении сотрудничающих государств должна проводиться политика с некоторыми условиями и элементами контроля. Что касается чувствительных государств, США и Россия должны ввести жесткие элементы контроля и поставить многочисленные условия. И, наконец, в отношении угрожающих государств должны применяться максимальный контроль и эмбарго. В настоящий момент США полагают, что в последнем случае допускается применение и военной силы, причем без санкции СБ ООН.
Политика государств-координаторов должна быть направлена на то, чтобы позиции сотрудничающих, чувствительных и угрожающих государств сближались с их собственными позициями. Представляется, что данная концепция должна быть центральной в дискуссии по формату и функционированию пост-КОКОМовского механизма, установленного Вассеннаарскими соглашениями, в которых участвует и Россия.
К магистральным направлениям совместной работы относятся также политические меры по устранению стимулов обладания ОМУ и ракетами, включая урегулирование конфликтов и кризисов в различных регионах мира. Ведь если проанализировать мотивы, подталкивающие государства к обладанию ОМУ, то выяснится, что многие из них связаны с давними региональными конфликтами, возникшими на основе национальной или этнической розни и территориальных притязаний, имеющих глубокие исторические корни. В основном эти мотивы просматриваются в зоне традиционных региональных конфликтов – Ближнего Востока, Юго-Восточной Азии, Корейского полуострова – и большей частью имеют под собой серьезные основания. Поэтому бессмысленно призывать эти страны присоединиться к ДНЯО. Разговор о создании безъядерных зон также едва ли поможет. Ядерное и ракетное оружие там – не причина, а следствие конфликта. Оно стало его составной частью, и потому проблемы, связанные с ядерным оружием, могут быть решены лишь в контексте комплексного политического урегулирования в регионе с учетом озабоченностей всех заинтересованных сторон.
Яркий пример такого урегулирования – Юг Африки, отказ ЮАР от ядерного оружия и вступление в Договор о нераспространении. Процесс политического урегулирования начался и на Ближнем Востоке. При этом каждый конкретный региональный кризис имеет свои причины и корни, в том числе и применительно к появлению с ним факторов, связанных с ядерным оружием. Поэтому для каждого региона могут быть найдены только свои собственные специфические пути урегулирования кризиса. Главное – убедить участников этих региональных конфликтов сесть за стол переговоров.
Особого внимания требует огромный регион Центральной Азии, где политическая нестабильность в сочетании с бедственным экономическим положением может явиться питательной средой для возникновения национально-религиозного фанатизма под влиянием и с помощью ряда соседних стран. Появление здесь ракетно-ядерного оружия может стать реальностью в особенности с учетом того, что бывшие советские республики этого региона обладают отдельными элементами ядерного цикла – добычей урана, его обогащением. Немало здесь и ученых-специалистов, которые участвовали в различных стадиях программы создания советского ядерного оружия. К числу «околопороговых» стран относится примыкающий к этому региону Иран.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
