Кортунов С.В. - Современная внешняя политика России (стратегия избирательной вовлечённости) (1094457), страница 60

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 60)

Что касается татарского, а еще шире – тюркского ислама, эволюционировавшего в начале прошлого века в джадидизм, то он стал одной из составляющих православного русского царства далеко не случайно. Он вошел в качестве органической составной части в российский имперский межконфессиональный и межнациональный «котел», который по своему замыслу и был идеологической платформой «цветущей сложности» культур народов и вероисповеданий.

Один из мифов, формирующих отрицательный образ ислама, состоит в значительном преувеличении его значения в современном мировом сообществе. Многие умеренные мусульмане подчас невольно способствуют этому, распространяя миф о чуть ли не «триумфальном шествии» мирового ислама по планете.

В частности, утверждается, что в мире в настоящий момент имеется от 1 млрд. до 1,5 млрд. мусульман. В воображении возникает апокалиптическая картина — миллиард мусульман, объединяемых воинственной религией, руководимых единой мистической волей, поднимается на священную войну против неверных. На самом деле, по статистике ООН, эти цифры всего лишь соответствуют населению 50 стран мира, находящихся в «ареале» ислама.¹⁸² Далеко не все население этих стран — мусульмане. А к мусульманам причисляют именно все население, террориториально или этнически соответствующее этим странам. Само понятие «мусульманин» может иметь множество определений — от чисто этнического или основанного на признании принадлежности к определенной культуре, до отнесения к мусульманам лишь тех, кто ревностно соблюдает все предписания ислама — как культовые, так и, что очень важно, связанные с мирским поведением. Очевидно, что к последней категории может быть отнесена лишь очень незначительная часть людей, находящихся в «ареале» ислама.

Столь же неверен и тезис о том, что в России до 20 млн. верующих мусульман. На самом деле мусульмане в России представляют собой религиозное меньшинство. По официальной российской статистике, в России имеется 12 млн. из числа российских этносов, исторически являвшихся носителями мусульманской культуры. Разумеется, не все они являются правоверными мусульманами. Согласно опросам общественного мнения, проводимым в 1998—2000 гг., мусульманами назвали себя лишь 3—4% от опрошенного населения. Это что касается крупных городов. В регионах традиционного проживания мусульман таковыми назвали себя 50—65% опрошенных.¹⁸³

Кроме того, в рамках России, как уже здесь говорилось существует много течений ислама, которые, отнюдь, не составляют единого мусульманского сообщества. В целом российский ислам делится на два крупных основных направления: это ханафитский масхаб, характерный для мусульман Волго-Уральского региона, и шафиитский масхаб суннитского направления, характерный для народов Северного Кавказа. Серьезного политического взаимодействия этих двух направлений на антифедеральной основе до настоящего времени не наблюдалось.

16.4. Нищета политического ислама

При этом низкий уровень культуры современных российских мусульман, сложившийся, в том числе и в результате изоляции российского ислама, его оторванности от современной исламской цивилизации, отставания от достижений духовной культуры, привел к тому, что ислам как образ жизни оказался в России крайне неразвит. В результате нынешнее «возрождение ислама» в России ограничивается религиозно-культовой стороной, а на уровне образа жизни преобладают по-прежнему архаичные формы бытия и отсталая культура. Истинное возрождение ислама достигается иными путями и требует значительно больших усилий. В России, к сожалению, еще и в помине нет той исламской культуры, которая типична для наиболее развитых исламских стран.

Как отмечает видный российский исламовед Л. Сюкияйнен, сложился своего рода парадокс. По части включения ислама в политику Россия опережает другие страны мира. Например, в России допускается образование политических ассоциаций по религиозному признаку (из арабских стран это возможно лишь в Алжире, да и то со значительными оговорками). В России, например, в составе Государственной Думы несколько лет действовала политическая фракция Союз Мусульман России. Помимо всего прочего, такое положение не способствует обузданию радикализма и экстремизма, замешанного на исламе.¹⁸⁴

Подлинные мусульмане должны не только совершать обряды, но и мыслить по-исламски, подходить к решению своих проблем — политических, социальных, экономических, личных, морально-этических в соответствии с нормами ислама, в том числе и с учетом мировых исламских стандартов и на основе взаимодействия с иными культурами. Таким образом, главная проблема российского ислама лежит не в области культа (ибадат), а в сфере мирских взаимоотношений (мамалад), в сфере «светского ислама». Не случайно мусульманское право считается стоящим не только вне политики, но и над ней, что в целом соответствует сущности российского правосознания, ставящего морально-этические нормы выше чисто юридических. Наполнение мирской политической жизни нравственными ценностями, началами умеренности, взвешенности, терпимости — вот путь истинного ислама. Но до этого в России еще далеко. Ничего подобного у нас не происходит. Более того, говорить о вкладе ислама в этот мирской политический процесс не приходится, равно как нельзя рассчитывать на ислам в России как на позитивную силу, стоящую вне политики.

Таким образом, отмечает Л.Сюкияйнен, можно говорить, что в России на данном этапе сложился лишь «политический ислам», который в ряде случаев тесно связан с национальным фактором, а то и с национализмом. Это, однако, не политизация ислама, а скорее, исламизация политики, т. е. использование ислама в политических целях, весьма далеких от исламских целей и ценностей. Иногда этот процесс, связанный также с низким уровнем исламской культуры в России, приводит прямо-таки к вульгаризации самого ислама. Таким образом, политизация пока явно опережает распространение настоящей исламской культуры.¹⁸⁵

16.5. Какая политика нужна России?

Очевидно, что ислам — это важнейший вопрос как внутренней, так и внешней российской политики. Только безумец может игнорировать исламский фактор в современной мировой политике. Российские же политики должны учитывать этот фактор с учетом крайне уязвимого геополитического положения России, а также того значения, который он приобрел в последнее время во внутренней политике.

Возникает естественный вопрос: есть ли у России политика по отношению к исламу? Ответ утвердительный, - конечно, есть. Другой вопрос, что эта политика, во-первых, не очень внятна, и это большая проблема. И во-вторых, эта политика не всегда последовательна.

Можно выделить следующие основные принципы российской политики в отношении ислама. Первый важнейший принцип — уважительное отношение по отношению к исламу как внутрироссийскому, так и мировому. Что касается российского ислама, то недопустимо отношение к этой религии как к вторичной по отношению к православию. К сожалению, оно встречается сплошь и рядом, как среди представителей властных структур, так и среди представителей оппозиции. Что касается мирового ислама, то здесь принцип уважительного отношения к исламу должен характеризоваться прежде всего недопустимостью демонизации ислама.

Второй фундаментальный принцип — дифференцированный подход по отношению к различным течениям в мировом исламе. Ислам разнолик, плюралистичен и многообразен. Четко просматриваются, по крайней мере, четыре направления в исламе.

Первое направление - ваххабизм. Это официальная идеология Саудовской Аравии. Многие считают, что это ислам не духа, а буквы, а также, что в каноническом смысле - это современная версия еретического ислама. Это вопрос спорный. Но ваххабизм, безусловно, не является союзником России. Второе направление — это иранский ислам. Многие специалисты в мусульманском сообществе считают, что этот ислам — в противовес ваххабизму – является подлинным исламом, исламом духа, а не буквы, исламом живым, визионарным и мистическим, тем исламом, который противостоит исламскому экстремизму. Это, безусловно, не враг России. Третье направление - это умеренный ислам, носителями которого являются такие страны, как Ирак, Сирия, Ливан, Египет, Ливия, Южный Йемен. Это было мощное движение, когда его поддерживал Советский Союз. Сейчас это движение потеряло свое былое значение. Тем не менее, безусловно, этот ислам также не является противником России. Наконец, четвертое направление — это просвещенный исламизм, который связан с такими странами, как Турция, Пакистан, Алжир, Тунис, Марокко. Этот ислам в большой степени ориентируется на Запад. Этот тот самый квази-ислам, который хочет интегрироваться в западный либеральный проект. И поэтому он допускает отказ от строгих исламских традиций. Это во многом «фольклорный» ислам и при этом достаточно толерантный. Поэтому угрозы для России этот ислам не представляет, хотя, строго говоря, и не является союзником России.

Отсюда выводы. России нужно относиться к мировому исламу не как к единому субъекту мировой политики, а прежде всего вычленить противников и друзей, партнеров и союзников. Строить альянс прежде всего со своими союзниками в мировом исламе, связанным со вторым и третьим направлениям. Одновременно необходимо решительное противодействие исламскому экстремизму, прежде всего ваххабизму. Следующий принцип — различение подлинного ислама от разного рода экстремистских сект, за которыми стоят не исламские факторы, а интересы либо антизападных, либо антироссийских, либо чисто космополитических сил, в том числе и транснациональных корпораций.

Практика показала, что конфликты нового поколения, которые проявились уже в 90-е годы прошлого века и все больше дают о себе знать в начале XXI века, связаны и возникают в сочетании трех факторов. Это исламский экстремизм, агрессивный национализм и сепаратизм. Чеченский конфликт — это типичный конфликт такого рода, т.е. конфликт нового поколения. Отсюда следующий принцип российской внешней политики в отношении ислама: предотвращение блокирования исламского экстремизма с агрессивным национализмом и сепаратизмом. Это задача, конечно, не простая, но именно как принцип внешней и внутренней политики России по отношению к исламу она является одной из основных.

Сегодня всем видно, что агрессивный авангард мирового ислама, исламский экстремизм пытается использовать чеченский фактор против России, в частности, путем перенацеливания острия исламского экстремизма именно в направлении России. Поэтому следующий принцип — блокирование стремления исламского экстремизма использовать чеченский фактор против России.

Нельзя не обратить внимания и на то, что западная политика в отношении ислама не всегда является последовательной и подчас основана на двойных стандартах. С одной стороны, Запад, конечно, не заинтересован в провоцировании исламского экстремизма. Но с другой, в ряде случаев способствует переориентации вектора его агрессивности на Север, в сторону России. Отсюда следующий принцип — противодействие двойственной политике Запада.

Наконец, последний принцип, который также вытекает из современной мировой политики, — это недопущение отождествления исламского фактора с исламским экстремизмом и скатывания на позицию противостояния исламу «по всему фронту».

Исходя из вышесказанного, можно сформулировать следующие элементы стратегической линии России в отношении ислама:

уважительное отношение к исламу;

активное сотрудничество с умеренным исламом «евразийской ориентации»;

решительное противодействие исламскому экстремизму;

предотвращение блокирования исламского экстремизма с агрессивным национализмом и сепаратизмом (как трех факторов, сочетание которых порождает конфликты нового поколения);

блокирование стремления агрессивного авангарда мирового ислама использовать чеченский фактор против России, перенацелив на нее исламский экстремизм;

противодействие двойственной политике Запада, который, с одной стороны, не заинтересован в провоцировании исламского экстремизма, а с другой стороны, способствует в ряде случаев переориентации вектора его агрессивности на Север, в сторону России;

недопущение отождествления исламского фактора с исламским экстремизмом, скатывания на позицию противостояния исламу «по всему фронту»;

недопущение положения, при котором Россия выступала бы буферной зоной, передовым отрядом НАТО, «щитом» Запада против исламского Юга и Востока;

Характеристики

Список файлов книги