Диссертация (Натуралистическая концепция языка в языкознании XIX века общее и специфическое), страница 12

421]. Однако он говорит, что не занимаетсяпрогнозами, а ищет истину, которая состоит в том, что человек обладаетпризнаками животного происхождения: «Но мы не занимаемся здесь надеждамиили опасениями, а ищем только правды, насколько она доступна нашему уму. Ястарался по мере сил доказать мою теорию, и насколько мне кажется, мы должныпризнать, что человек, со всеми его благородными качествами <…> все-такиноситвсвоемфизическомстроениинеизгладимуюпечатьнизкогопроисхождения» [Дарвин, 1871, с.

421].Такимобразом,Ч.Дарвинподнимаетвсвоейработемногиелингвистические вопросы, в том числе связанные с происхождением и эволюциейязыков, и для формулирования собственных выводов обращается к трудамлингвистов-натуралистов А. Шлейхера, М. Мюллера, П. Брока и Ф.В. Фаррара.1.4 Теория Томаса Гексли о происхождении человека в светенатуралистической концепции языкаВ работе «О положении человека в ряду органических существ» английскийзоолог, палеонтолог и сравнительный анатом, один из ближайших друзей Ч.Дарвина, активный пропагандист и защитник дарвинизма, Томас Генри Гексли(Thomas Henry Huxley) (1825–1895) рассматривает проблему происхождениячеловека и его места среди других животных.

В ней он открыто говорит оморфологической близости человека и высших обезьян (гориллы и шимпанзе).52Главным вопросом, интересующим человечество испокон веков, по словамТ. Гексли, является вопрос о происхождении человека и его месте в природе:«Вопрос из вопросов для человечества, задача, лежащая в основании всехостальных и превосходящая их глубиною своего интереса заключается вопределении места, занимаемого человеком в природе, в установлении отношенияк целости мироздания. Откуда взялась наша порода; где пределы власти нашейнад природой и могущества природы над нами; к какой цели мы стремимся;таковы задачи, представляющиеся съизнова и с неизменною силой каждому вновьнарождающемуся в мир человеку» [Гексли, 2016, с. 64–65] (орфография ипунктуация переводчика).Популярную метафору, описывающую жизнь человека через сравнение спревращением гусеницы в мотылька, Томас Гексли применяет к умственномуразвитию человечества: «История показывает нам, что ум человеческий,постоянно питаемый новыми приобретениями науки, от времени до времени таквозрастает в объеме, что прежние теоретические оболочки становятся для неготесны и он, разрывая их, является в новой форме, как питающаяся и растущаяличинка скидает по временам свою узкую шкурку и надевает другую, такжевременную» [Гексли, 2016, с.

65–66].Важнаямысль,высказаннаяТ.Гексли,поддерживаемаявсемиэволюционистами, в том числе лингвистами натуралистического направления, иприменимая к любой науке, состоит в том, что любое существо или явлениеначинает свое существование в примитивной форме и развивается до болеесовершенной. Таковы слова Т. Гексли «Есть одна истина, приложимая, если не ковсем, то по крайней мере к большей части случаев, что всякое живое существоначинает свое бытие в форме иной и простейшей, нежели та, до которой оновпоследствии достигает» [Гексли, 2016, с. 68] (грамматика и пунктуацияпереводчика).Сравнение организма с дубом, вырастающем из желудя, упоминаемое Т.Гексли, будут применять в своих теориях в качестве иллюстрации и лингвистынатуралисты: «Дуб есть существо несравненно более сложное, нежели то53маленькое зачаточное растеньице, которое находится в жолуде; гусеница гораздосложнее гусеницы; и каждое из этих существ, переходя из первоначальногосвоего вида к совершеннейшему, претерпевает ряд изменении, которые в общейсложностиназываютсяразвитием»[Гексли,2016,с.68](орфографияпереводчика).

Дарвин в свое время использовал образ дуба для объясненияпонятия о видах и разновидностях: «Меня постоянно поражал тот факт, что есликакое-нибудь животное или растение в естественном состоянии очень полезночеловеку или так или иначе привлекает его внимание, то почти повсеместнонайдутся указания на их разновидности. И более того, некоторыми учеными этиразновидности нередко признаются за виды.

Взгляните на обыкновенный дуб, кактщательно он был изучен и, тем не менее, один немецкий ботаник наделал болеедюжины видов из форм, которые почти всеми другими ботаниками признаются заразновидности» [Дарвин, 1987, с. 45–46].В своем труде Томас Гексли последовательно доказывает родство человекаи обезьяны: «Безспорно, как по способу происхождения, так и по признакампервых степеней развития, человек тождествен с ближайшими к немуживотными, непосредственно за ним следующими на общей лестнице жизни; и вэтом отношении человек несомненно гораздо более приближается к обезьянам,нежели обезьяны к собаке» [Гексли, 2016, с.

74] (орфография переводчика).Начинает рассмотрение вопроса данного родства Томас Гексли с зародышаи приходит к выводу, что человеческий организм отличается от обезьяньего напоздних ступенях развития, а на ранних очень схож с ним: «Итак, человеческоедитя существенно отличается от обезьяньяго лишь на позднейших степеняхразвития, между тем как от развивающейся собаки обезьяна также отличается каки человек» [Гексли, 2016, с.

76] (орфография и пунктуация переводчика).Ближайшими родственниками человека Т. Гексли называет гориллу и шимпанзе[Гексли, 2016, с. 79].Далее Т. Гексли начинает последовательное сравнение разных органовчеловека и человекообразной обезьяны. В отношении ног он говорит следующее:«Таким образом оказывается, что в отношениях ноги к позвоночному столбу, у54гориллы и у человека, в сущности нет большой разницы…» [Гексли, 2016, с. 80–81], так как у гориллы нога немного короче позвоночника, у человека немногодлиннее. У остальных обезьян руки намного длиннее, а ноги короче, поэтому Т.Гексли делает вывод: «…какова бы ни была разница в относительной длинечленов у гориллы и у человека, другия обезьяны еще более разнятся в этомотношении от гориллы, и следовательно такия уклонения в пропорциях не могутиметь важности при определении отрядных отличий» [Гексли, 2016, с.

82](орфография и пунктуация переводчика).О подвижности и хватательных способностях задних конечностей высшихобезьян Т. Гексли говорит следующее: «Итак, задния конечности гориллызаканчиваются настоящими ногами, с весьма подвижными большими пальцами.Это во всяком случае хватательная нога, но отнюдь не рука, – это нога,отличающаяся о человеческой не какими-нибудь существенными признаками, атолько относительными размерами, степенью подвижности и второстепеннымичертами расположения своих частей» [Гексли, 2016, с. 103] (орфография ипунктуация переводчика).Такая же картина наблюдается и в отношении спинного хребта и шейныхпозвонков: «…во всяком случае оказывается заметная разница между человеком игориллою; но также несомненно и то, что не менее очевидная разница, в тех жесамых пунктах, существует между гориллою и низшими обезьянами» [Гексли,2016, с.

84] (пунктуация переводчика).Т. Гексли определяет, что форма черепа и размер мозга людей отличаютсядруг от друга ничуть не меньше, чем от человекообразных обезьян: «Итак, даже втаком важном признаке, какова емкость черепа, люди более разнятся друг отдруга, чем от обезьян, между тем как низшия обезьяны настолько же,относительно, разнятся от высших, насколько высшия разнятся от человека»[Гексли, 2016, с. 88] (орфография и пунктуация переводчика).

Таким образом, изстроения мозга оказывается, что человек менее отличается от орангутанга ишимпанзе, нежели последние отличаются даже от мартышек [Гексли, 2016, с.115].55Очевидно и сходство зубов: «Во всех этих отношениях зубы гориллыможно описать в тех же самых выражениях, как и зубы человека…» [Гексли,2016, с. 92]. Отсюда он делает вывод, что, как бы ни отличались зубы высшейобезьяны от человеческих, они еще более отличаются от зубов низших обезьян[Гексли, 2016, с. 95].В конце концов, Т. Гексли применяет данное заключение ко всем органамчеловека и высшей обезьяны: «Какую бы часть животного организма мы ниизбрали для сравнения, тот или иной ряд мышц, те или иные внутренности,результат остался бы все тот же: различие между низшими обезьянами и гориллойоказался бы все-таки значительнее, чем между гориллой и человеком» [Гексли,2016, с.

95].Т. Гексли отмечает, что между человеком и высшими обезьянами нетсущественного различия и в психологических проявлениях: «…могу ещеприбавить к этому свою уверенность, что также безуспешно было бы отыскиватьрезкую черту психологического разделения, потому что зачатки высшихспособностей чувства и разума можно проследить и в низших животных формах»[Гексли, 2016, с. 124].Соответственно, человек является венцом животного мира, а главным егоотличием от животных, поднявшим его на эту недосягаемую высоту над ними,является, по словам ученого, способность к осмысленной речи: «Наше уважение кблагородной породе человеческой не уменьшится от познания, что по строениюсвоему человек тождествен со зверьми; ибо он один одарен дивною способностьюосмысленной речи, посредством которой, в течение долгих веков своего бытия,медленно скопил он и привел в порядок запас опыта, почти совершенноутрачиваемого другими животными со смертью каждой особи; и вот теперьчеловек стоит на нем как на вершине горы…» [Гексли, 2016, с.