Диссертация (Русская художественная проза ХХ ‒ начала ХХI века), страница 9

88],без которойневозможно осуществление приговоров боевой организации. По воспоминаниямА. В. Луначарского,самСавинковбылчеловеком«ввысшейстепенитеатральным», «артистом авантюры»52. Среди полицейских филеров он так ипроходил под кличкой «Театральный»53.Образ дешевого кукольного театра, подменившего собой настоящую жизнь,перекликается со стихотворением А. А. Блока «Балаганчик» (1905) и егоодноименной драмой (1906). По наблюдению К. В. Мочульского, здесь «темагибели преломлена в призме “романтической иронии”.

Всё на свете – игра, мир –кукольный театр, люди – паяцы; их страдания, страсти, сама их гибель –бутафорские. Это <…> марионетки в картонных шлемах, с клюквенным соком вжилах»54:Шенталинский В. А. Свой среди своих. Савинков на Лубянке.http://magazines.russ.ru/novyi_mi/1996/7/shental.html (дата обращения: 01.12.16).53Там же.54Мочульский К. В. Александр Блок. Париж: YMCA-PRESS, 1948. С.

121.52[Электронныйресурс].URL:42Вдруг паяц перегнулся за рампуИ кричит: «Помогите!Истекаю я клюквенным соком!Забинтован тряпицей!На голове моей – картонный шлем!А в руке – деревянный меч!»55Не веря в воскресение Христа, в возможность вечной жизни, а вместе с нейи вечного наказания, Жорж размышляет о смерти как об избавлении. «Я нелюблю и не знаю Бога. <…> Пусть Христос зажег Словом свет.

Мне не нужнотихого света. Пусть любовь спасет мир. Мне не нужно любви. Я один. Я уйду изскучного балагана» [Савинков, с. 374]. Добровольный уход из опостылевшейжизни становится единственным выходом, доступным гордому сознанию героя:«Сегодня ясный, задумчивый день. Нева сверкает на солнце. <…> Грустноплещет волна. Никнут ели. Пахнет смолой. Когда звезды зажгутся, упадет осенняяночь, я скажу мое последнее слово: мой револьвер со мною» [Савинков, с. 374].Сразу после выхода повести Савинкова в свет ‒ в 1909 году ‒Д. С. Мережковский отозвался о ней как о провидческой: «Если бы спросили менясейчас в Европе, какая книга самая русская и по какой можно судить о будущемРоссии, после великих произведений Л.

Толстого и Достоевского, я указал бы на“Коня бледного”. Это покажется преувеличенным, но, может быть, не такимчрезмерным, если помнить, что речь идет не столько о книге, сколько о том, чтоза нею»56.В сравнительно небольшой повести Савенков сумел последовательнопоказать, какую цену человек должен заплатить за абсолютную свободу.Отрицание всякого закона в конечном счете приводит рассказчика к отрицаниюзакона самой жизни и, как следствие, к утверждению смерти. Не случайно вкачестве заглавия и эпиграфа к произведению автор выбирает апокалиптическийБлок А.

А. Собрание сочинений: В 8 т. М., Л.: Государственное издательство художественной литературы,1960 – 1963. Т. 2. 1960. С. 67‒68.56Мережковский Д. С. Собрание сочинений: В 24 т. М.: Типография Т-ва И. Д. Сытина, 1914. Т. 15. С. 17.5543образ, вырывая его из жизнеутверждающего евангельского благовестия: «... И вотконь бледный и на нем всадник, которому имя “смерть”; и ад следовал за ним...»(Откр.6: 8).1.3. Соотношение жанров биографии, автобиографии и житияв жизнеописаниях святителя Луки Войно-ЯсенецкогоПроблемаопределенияагиографическогожанраобрелаособуюактуальность в связи с необходимостью создания канонических житийновомучеников и исповедников российских.По наблюдению Е.

К. Макаренко, «смещение жанровых форм», приведшеевпоследствии к полной «смене жанровой парадигмы», началось еще в XVII векевместе с русским культурным Ренессансом 57. В этот период помимо церковнойлитературы, наследовавшей традиции древнерусского творчества, жанр житияпродолжил существование и в секулярном светском искусстве, где постепеннопереродился в биографический, автобиографический, мемуарный и эпистолярныйжанры.Л. Г.

Дорофееваотмечаетформумемуаровкак«наиболеераспространенную <...> в современной агиографии» 58. Однако, с точки зренияисследовательницы, здесь «эта жанровая форма выполняет иную, нежели всветской литературе, функцию»59. Несмотря на то, что в обоих случаях мемуариствоспроизведет «лишь ту часть действительности, которая находилась в его полезрения», основываясь «на собственных непосредственных впечатлениях иМакаренко Е. К. Агиография XX века.

Проблема жанра и методов его исследования // Сибирскийфилологический журнал. 2011. Выпуск 1. С. 95.58Дорофеева Л. Г. Агиография о новомучениках и исповедниках российских ХХ ‒ ХХI вв. как явление русскойсловесности. Проблемы изучения [Электронный ресурс] // Доклад на секции «Русская литература и события 1917года» в рамках XXV Международных Рождественских образовательных чтений «1917 ‒ 2017: уроки столетия».URL: https://mroc.pravobraz.ru/dorofeeva-l-g-agiografiya-o-novomuchenikax-2017/ (дата обращения: 03.03.17).59Там же.5744воспоминаниях»60, в духовной православной литературе «на переднем плане»оказывается не «он сам»61 и не его «переживания “чьей-то святости”, а самасвятость, сам святой или подвижник»62.Исторически проблема соотношения жития и биографии наметилась уже вработах В. О.

Ключевского, А. П. Кадлубовского, Г. П. Федотова, Д. С. Лихачева,Л. А. Дмитриева, посвященных агиографической литературе средневековья.По наблюдению В. О. Ключевского, «биографический рассказ в житиях<...> отличается недостатком хронологических и других указаний, необходимыхдля полного воспроизведения обстановки события»63. Здесь повествователь,«дорожа лишь той стороной явлений, которая обращена к идеалу», забывает «оподробностях обстановки, места и времени, без чего для историка не существуетисторического факта»64 . С точки зрения исследователя, «житие относится к <...>биографии так, как иконописное изображение к портрету»65.К сходному заключению приходит и Г.

П. Федотов, определивший «общийзакон агиографического стиля» как «подобный закону иконописи: он требуетподчинения частного общему, растворения человеческого лица в небесномпрославленном лике»66.А. В. Растягаев видит особенность житийного жанра в его нравственноназидательной задаче: с точки зрения исследователя, «житие святого ‒ это преждевсего описание пути подвижника к спасению, <...> а не документальная фиксацияего земной жизни и не литературная биография»67.Левицкий Л.

Л. Мемуары // Литературный энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1987.С. 216.61Там же. С. 216.62Дорофеева Л. Г. Агиография о новомучениках и исповедниках российских ХХ ‒ ХХI вв. как явление русскойсловесности. Проблемы изучения.63Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М.: Типография Грачева и Ко, 1871.С. 417.64Там же. С. 433.65Ключевский В. О. Сочинения: В 9 т.

1987 ‒ 1990. Т. 7. Специальные курсы (продолжение). М.: Мысль, 1989.С. 75.66Федотов Г. П. Святые Древней Руси. М.: Моск. рабочий, 1990. С. 30.67Растягаев А. В. Агиографическая традиция в русской литературе XVIII в. (Кантемир, Тредиаковский, Фонвизин,Радищев). Самара, 2007. С. 7.6045Особую роль в решении вопроса о соотношении жанров биографии,автобиографии и жития играет работа М. М. Бахтина «Автор и герой вэстетической деятельности».В настоящем параграфе к анализу привлекаются прежде всего работаМ.

А. Поповского «Жизнь и житие Войно-Ясенецкого, архиепископа и хирурга» иавтобиографиясвятителяЛуки«Яполюбилстрадание...».Вкачествеконтекстного фона рассматриваются многочисленные варианты житий святого, вбольшей степени основанные на вышеуказанных произведениях, а также набиографиях,составленныхВ.

А. Лисичкиным,протодьякономВасилиемМарущаком, архивах Московской Партиархии и Крымской епархии, трудахсамого Луки Войно-Ясенецкого.Одна из самых известных книг о деятельности архиепископа Луки ‒написанное М. А. Поповским (1922–2004) повествование «Жизнь и житие ВойноЯсенецкого, архиепископа и хирурга». Писатель кропотливо более двухдесятилетий отбирал документальный материал для задуманной биографии. Повоспоминаниям протоиерея Александра Меня, автор «не только лично успелвстретиться со своим героем, но объехал все места его жизни, медицинскойпрактики, ссылок, собрал устные рассказы и доподлинные документы 68. Поокончании работы над книгой Поповский сумел опубликовать ее во Франции в1979 году и лишь в 1990 году в российском журнале «Октябрь» ‒ в обоих случаяхзадолго до канонизации святителя. Отдельной книгой текст был издан в Россиитолько в 2002 году.По завету святителя Луки, тот, кто решит описать его жизнь, «ни в коемслучае не должен отделять облик архиепископа Луки от лица хирурга ВойноЯсенецкого»69.

«Только двуединая биография сможет отразить подлинное лицо идушу хирурга-епископа» [Поповский], – заключает и сам М. А. Поповский. Но,Мень Александр, протоиерей. Предисловие [Электронный ресурс] // Поповский М. А. Жизнь и житие ВойноЯсенецкого, архиепископа и хирурга. URL: https://azbyka.ru/fiction/zhizn-i-zhitie-vojno-yaseneckogo-arxiepiskopa-ixirurga/#n4 (дата обращения: 21.01.17).69Цит. по: Поповский М.

А. Жизнь и житие Войно-Ясенецкого, архиепископа и хирурга [Электронный ресурс].URL: https://azbyka.ru/fiction/zhizn-i-zhitie-vojno-yaseneckogo-arxiepiskopa-i-xirurga/#n4 (дата обращения: 21.01.17).Далее ссылки на это издание приводятся в квадратных скобках вслед за выдержками с указанием фамилии автора.6846будучи в момент составления жизнеописания человеком неверующим (принялкрещение уже по завершении работы над книгой), писатель старательно отделялреальные, с его точки зрения, случаи от эпизодов «сказочно-мистического»[Поповский] характера. В отмеченном А.