Диссертация (Лингвокогнитивные модели каламбура в англоязычных медийных заголовках), страница 9

О разделениикаламбуров на парадигматические и синтагматические или самостоятельные (selfcontained) впоследствии указывает и исследователь данной фигуры речи Дж.Поллак [Pollack 2011].Какой бы ни была реализация нескольких значений в рамках каламбура,синтагматической (т.е. формально выраженной) или парадигматической (когдасуществует лишь указание на актуализацию другого значения в рамках заданногоконтекста), сам факт подобной языковой игры, по сути, противоречит логикефункционирования языка. Ведь если в рамках одного слова в принципе выделяютсяразные значения, то их актуализация в одном контексте противоестественна инеконвенциональна.

Другие исследователи, как Ч. Шульц, напротив, видят в этойособенности случаев реализации языковой игры, включая каламбур, возможностьнивелировать «постоянное несоответствие между словами человека и явлениями,к которым они относятся» («the constant disparity between man’s words and thephenomena to which they refer»), противопоставленных друг другу в «конечнойреальности Вселенной, социальных реальностях людей и концептуальныхреальностей человеческих слов» («the ultimate reality of the universe, the socialrealities of men and the conceptual relities of men’s words») [Schultz 1976, p.

66]. Какойбы ни была оценка роли каламбура, совершенно очевидно, что он функционируетпротив всяких принятых языковых норм, а потому неизменным эффектомкаламбуранареципиентаиодновременнокогнитивнымоснованиемдекодирования его двуплановости нам видится когнитивный диссонанс,проистекающийизтогологическогонесоответствия,бисоциация нескольких значений единицы в одном контексте.котороевызывает44Теория когнитивного диссонанса была выработана и в полном объемесформулирована в конце 50-х гг.

20-го в. профессором социальной психологии Л.Фестингером. В рамках своего исследования автор определяет когнитивныйдиссонанс как существование противоречивых отношений между отдельнымиэлементами в системе знаний [Фестингер 1999, с.18]. При этом, для того чтобывыявить эмпирически, являются ли два когнитивных элемента диссонантными,Фестингер предлагает ряд причин возникновения диссонанса [Фестингер 1999,с.30-31]:1. Логическая несовместимость: отрицание содержания одного элементаследует из содержания другого элемента на основе элементарной логики;2.

Диссонанс по причине культурных обычаев, принятых в данной культуре;3. Диссонанс возникает, когда одно конкретное мнение входит в состав болееобщего мнения – данное положение последователь Фестингера Э. Аронсон (1968)обозначил как несоответствие данного когнитивного элемента более общей, болееширокой системе когниции [Фестингер 1999, с.114]4. Диссонанс на основе прошлого опыта и его несоответствия текущемуопыту.Существование диссонанса, по Фестингеру, порождает стремление к тому,чтобы уменьшить, а если это возможно, то и полностью устранить диссонанс[Фестингер 1999, с.

36]. Проявления подобного стремления, пишет автор, состоятв изменении поведения, изменении отношения или в намеренном поиске новойинформации и новых мнений относительно породившего диссонанс суждения илиобъекта [Фестингер 1999, с. 52].Теорию когнитивного диссонанса можно представить с позицийсоциальной психологии. Однако когнитивный диссонанс все чаще связывают сдругими областями человеческого знания. В частности, когнитивный диссонансв дискурсе рассматривал также В. З.

Демьянков. Он выделил возможные этапывосприятия текстов с двойной адресацией и потенциального возникновениядиссонанса у интерпретатора, представив и объяснив процесс пониманияподобных текстов с помощью аппарата «модулей понимания», каждый из45которых соответствует одной задаче, «не всегда и не обязательно решаемойслушающим/адресатомполностью».Соответственно,имвыделяетсяследующие модули. Модуль 1 «Знание языка» предполагает, что для успешногосовершения акта коммуникации собеседники должны, в первую очередь,образно выражаясь, «говорить на одном языке», т.е. разделять ключевой фондзнаний и контекстуальную информацию. Модуль 2 «Выдвижение и верификациягипотез о смысле всего текста: понимание текста как решение проблемы»указывает на тот факт, что, воспринимая тот или иной текст, адресат сначаластремится к выдвижению и верификации гипотез о смысле всего текста.

Затем,по мере поступления новой информации в фокус внимания, коммуникантосваивает сказанное с позиций своего внутреннего мира и на его основемоделирует внутренний мир автора речи, что соотносится уже с Модулем 3«Освоение сказанного». Далее реципиент пытается реконструировать речевыенамерения автора дискурса, т.е. «соотнести прямой смысл сказанного ипредставление о действительных и кажущихся намерениях автора», чтосоответствует Модулю 4 «Реконструкция речевых намерений автора дискурса».Сравнивая свой внутренний мир и модельный мир дискурса в соответствии сМодулем 5 «Установление расхождений между внутренним миром слушателя и«модельным миром» дискурса», интерпретатор приходит к выводам осуществующих несоответствиях в рамках Модуля 6 «Распознавание исопоставление отношений внутри внутреннего мира и внутри модельного мира».Далее, в стремлении к «гармонизации, к восстановлению связности и логичноститекста», адресат модифицирует свою «мысленную базу данных» (Модуль 7«Баланс между модельным миром и непосредственным восприятием внешнегомира в знаниях интерпретатора») и даже действия (Модуль 8 «Отношения междупониманием и другими действиями слушателя»).

Конечной же цельювосприятия текста является устранение интерпретатором несоответствия междусвоим внутренним миром и «модельным миром» дискурса, которыйвыстраивается по ходу восприятия текста, а также выбор соответствующейтональности понимания, что соотносится с Модулем 9 «Выбор и смена46тональности понимания» [Демьянков 2011].

Таким образом, по В.З. Демьянкову,причиной возникновения логического несоответствия (или когнитивногодиссонанса) в сознании читателя служит его сугубо прагматическое стремлениепредвидеть смысл развертываемого текста и неспособность это сделать ввидуавторского намерения ввести читателя в заблуждение.

Следует также отметить,что модули действуют в строгой последовательности, формируя когнитивнуюпрограмму декодирования поступающей информации.Бисоциация является более широким понятием, которое фиксируетсовмещение нескольких смыслов в одном контексте, в то время как выявлениехарактеристик вызванного каламбуром когнитивного диссонанса направляет насуже на рассмотрение проблемы понимания, поднимая вопрос соотношениякаламбурной единицы с контекстом, в котором она реализуется.В рамках данного исследования бисоциация и когнитивный диссонансрассматриваются как ключевые когнитивные механизмы реализации каламбура всознании реципиента. Однако возникает вопрос о том, как эти когнитивныеоснования соотносятся с теми стилистическими эффектами, которые всегдаисследовались при изучении каламбура, а также при поиске более точногоопределения этого стилистического приема.

Коротко остановимся на техстилистических эффектах каламбура, которые обычно упоминаются при изученииего функционирования.Палитра выделяемых исследователями стилистического приема каламбураэффектов весьма обширна и едва ли можно говорить о существовании единойобщепринятой классификации. Вместе с тем, почти повсеместно, в том числе, вприведенных нами ранее лексикографических определениях, в первую очередьотмечается комический эффект каламбура. Впрочем, трактовка и выявлениеобъема понятия «комического» на сегодняшний день также не являютсяоднозначными и представляют определенную сложность.В широком смысле комическое нередко приравнивают к смешному илиюмористическому, однако мы, вслед за многочисленными исследователями этого47явления, в т.ч. в области философии, склонны разграничивать эти понятия.

Так, А.А. Сычев пишет в своей работе «Природа смеха или Философия комичеcкого»:«области смешного и комического имеют общий смысловой фон, но различаютсяв некоторых частностях. Смешное и комическое можно представить как два почтисовмещенных друг с другом логических круга. Достаточно узкая областьсмешного, выходящая за пределы комического, включает в себя смех как чистофизиологическое явление. Область комического, выходящая за пределы смешного,включает в себя явления, соответствующие структуре комического, но невызывающие явной смеховой реакции» [Сычев 2003, с. 65].Упоминавшийся нами ранее А. Кестлер расширяет палитру эффектовкаламбурной лингвокреативности, исходя из когнитивной структуры каламбурнойединицы и тех процессов, которые лежат в основании соотнесения значений водномконтексте:«Еслирезультатомпроцесса<…>соединениябудетстолкновение, это послужит возникновению юмора, если синтез - понимание, есликонфронтация – эстетическое переживание» («If the process of <…> connection is acollision then humour will ensue, if a fusion, intellectual understanding, if aconfrontation, an aesthetic experience»4) [Koestler 1964, с.