диссертация (Особенности японской национальной культуры потребления и производства (на примере логистической концепции «JIT»)), страница 11

В некоторых случаях это верно, нообщая картина представляется совершенно иной. Будь прошлое Япониипреградой для ее будущего, страна до сих пор была бы неким прилежным имногообещающим учеником своих западных менторов, а не могущественнымсоперником, поднявшим меч и играющим с умением и жаром, грозя в скоромвремени побить учителей в их собственной игре» [52, с.

158].В процессе модернизации Японии в качестве государственной идеологии,направленной на сплочение нации и укрепление государственности, выступилсинто:. Он стал орудием возрождения власти императора и главной духовнойопорой модернизации, которая происходила на основе активного потребленияяпонским обществом продуктов западной цивилизации, сформированной на базехристианского мировоззрения. Государственный синто: был постулирован,главным образом, на сведении его к культу поклонения божественным предкамимператора.МодернистскиепреобразованияЯпонии,главнымобразом,основывались на традиционных ценностях, что не вызывало сильного кризисатаких институтов, как, например, деревенская община.

Эти институты, основу60мировоззрения которых составляла конфуцианская мораль, наоборот, выступилив качестве идейной опоры нового режима, что позволило перейти к новойполитическоймоделиснаименьшимисоциальнымииполитическимииздержками. В этой связи император представлялся как глава (отец) всегогосударства,чтопредполагающейнашловыражениегармоничностьивконцепции«государство-семья»,бесконфликтностьвнутрисоциума,государство которого рассматривалось как одна большая семья, идеализируемая вкачестве абсолютно гармоничной субстанции [157, с. 87-89 ].Постулирование синто: в сочетании с идеей «государство-семья» сначалаоказалось действенным средством мобилизации сил и централизации управления.Со временем оно способствовало появлению у японского общества ощущенияпринадлежности к национальному государству, противопоставленному внешнемувраждебному миру, по принципу «мы-они» и, как следствие, подъёмунационализма.Активное потребление японским обществом продуктов западной культурыстало снижаться к началу 1890-х гг.

Здесь снова проявился, упоминавшийсявыше, принцип дзюн-гяку — реверсивное движение по поступательно-возвратнойтраектории «вперёд-назад», устанавливающей нестатичное равновесие в японскойкультуре, креативно синтезировавшей чужое и своё.«Процесс модернизации Японии – не прямолинейное поступательноедвижение, оно имеет циклический характер. В нем наблюдаются свои приливы иотливы: от полного отторжения всего западного, до практически полного егопринятия» [147, с. 59 ].Желание подражать Западу, доводимое порой до абсурдных масштабов впервой половине периода Мэйдзи, постепенно уравновешиваясь стремлениемсохранить национальные ценности, стало со временем перерастать в радикальныенационалистические идеи.Согласно теории Ю.М.

Лотмана, выведенной в результате анализа процессаобщения различных культур, любой межкультурный диалог включает в себя, какправило, три закономерные стадии:61- первая стадия: стремление одной из коммуницирующих культур освоитьболее богатое духовное наследие другой культуры;- вторая стадия: «присвоение» заимствованных идей, их своеобразнаянационализация, в процессе которой культура пытается «убедить» себя в том, чтозаимствованные из другой культуры идеи уже давно существовали в ней самой;- третья стадия: растущая неприязнь к той культуре, которая была доноромранее заимствованного культурного элемента [49].Можно сказать, что Япония в первой половине XX в. вступила в третьюстадию межкультуного диалога, начав испытывать растущую неприязнь ккультурам-донорам.В результате прагматичного подхода к потреблению элементов западнойкультуры, их адаптации и последующего успешного воспроизводства подобныхэлементов в собственной культуре, японцы смогли достаточно окрепнуть длятого, чтобы громко заговорить о своей «божественной» исключительности иначать проявлять открытую неприязнь к Западу.Успешная модернизация Японии привела к тому, что страна достиглакачественно более высокого уровня развития, чем её азиатские соседи, этопозволилоейиспользоватьсвоеэкономическоеинаучно-техническоепревосходство для достижения регионального господства путем внешнейагрессии, рассматриваемой японскими лидерами как необходимая мера дляполучения статуса «мощной державы».Начался период японского милитаризма и единственной за всю историюЯпонии колониальной экспансии31, реализуемой под лозунгом «Богатая страна —сильная армия» («фукоку — кё:хэй» (富国強兵)).

Националистическая идеологиястала государственной, в рамках которой важное место занимали идеи об особойценности японского языка и необходимости полного изгнания английского.«Английский язык не является ни необходимым, ни обязательным внародном образовании. … Английский язык—яд для сознания, подобныйВ конце XIX - начале XX вв. началась империалистическая экспансия, в ходе которой были сформированыяпонские колонии – территории, входившие в состав Японской империи и имевшие юридический статусколонии, например, Тайвань, Южный Сахалин, Квантунская область.3162опиуму, которым англичане разрушили китайский народ.

Полное изгнаниеанглийского языка из нашей страны особенно важно, поскольку главное значениереорганизации государства — в восстановлении его национального духа (цит. по[Молодяков 1997: 259])» [4, с. 44 ].Традициярациональногопотребления«чужого»инаегоосновепроизводства «своего» позволила Японии к началу XX в.

почувствовать себядостаточно уверенно для того, чтобы перейти от обороны к наступлению. Чембольше западная культура насыщала своими элементами японскую, тем большееотторжение она вызывала, в сочетании с экономическим подъёмом страны,позволившим японцам прийти к мысли, что их страна больше не нуждается вучителях, и сама уже может учить других.В процессе развития националистических идей в японском обществеправительство с целью укрепления единства нации стало использовать в качествеобъектов массового потребления знаки, обладающие особой ценностью дляяпонского общества. Таковым, например, послужила сакура 桜— цветущаядикая вишня, новый образ которой должен был возродить «дух Ямато 32 » схарактерным для него инстинктом самосохранения.Японскую вишню стали активно высаживать на захваченных в конце XIXначале XX вв.

территориях с целью обозначения их как японских. В ходе Второймировой войны эстетика цветка, образ которого сталосновным символомяпонского имперского национализма, получила трактовку «красоты душияпонца», выраженной в благородстве японского характера, склонного ксамопожертвованию, что обрело свою полноту в миссии камикадзэ 神 風 .Появился лозунг, смысл которого сводился к тому, что смерть японского воина засвоего императора столь же естественна, как и то, что у цветущей вишни стечением времени облетают лепестки[180].Несмотря на активное массовое потребление продуктов западнойцивилизации со второй половины XIX - до начала XX вв.

со свойственными для32Ямато 大和 — древнее название Японии.63неё ценностями — индивидуализмом, суверенностью личности, её автономностии свободы воли каждого индивида — культурный код, заложенный в сознаниияпонского общества, несмотря на свою относительную открытость к изменениям,оказался устойчивее. Этому способствовало массовое потребление меняющихсяво времени образов национальных знаков-символов: сакура, синто: и других.Образ каждого из них по-своему нестатичен в японском сознании, что связано сидеологическимиикультурнымипотребностямисоциумаконкретногоисторического периода. Тем не менее, одно остаётся неизменным: каждый изнациональных знаков-символов, передаваясь из поколения в поколение вкомбинации с теми чертами, которые были заложены в японском коде вдописьменный и письменный исторические периоды, способствует сохранениюсамобытной японской культуры.Выполнение знаками-символами этой функции становится с каждым годомсложнее в связи с глобальным развитием экранного культурного кода, в условияхкоторого в настоящее время происходит мощное взаимопроникновение культур,где одни становятся донорами, а другие — реципиентами.2.2.

Код экранной японской культурыВозникновениесредствмассовойкоммуникацииположилоначалостремительному росту производства и потребления различных элементовмассовойкультуры.Развитиетелевидения,сетиИнтернетпривелокформированию кодов экранной культуры, по-новому организующих основныекомпоненты культурного кода Японии. Знаковость существенно расширилаобласть своего действия: слово, модель, символ на экране стали реализовыватьсяпо-новому, создавая большие возможности для творческой деятельности впоисках знака-изображения.64Электронные средства связи упразднили пространство, способствуяпроцессуглобализации.Соднойстороны,этосделаломирболеевзаимосвязанным, выравнивая возможности людей в получении знаний, вприобщении к культурным ценностям различных народов, в построениимежкультурной коммуникации.

С другой стороны, процесс глобализациинастолько способствовал культурной диффузии, что национальные черты,заложенные ещё в дописьменном и письменном кодах различных народов, началипостепенно стираться, приводя к стандартизации сознания. Отказ от тех или иныхэлементов культурного наследия, обеспечивающих самобытность культуры, иподмена их новыми, заимствованными извне, приводят к сильному изменениюкультуры-реципиента, а также изоляции и разобщённости её представителей.Новый вид масс-медиа — радио — появился в Японии в 1925 г. В то времястрана сильно отставала от Запада в технологическом развитии, поэтому новуюаппаратуру закупали у иностранных фирм, что требовало больших финансовыхвложений.

Содержание сети радиостанций на территории всей страны былореализовано путём введения системы абонентской платы для пользователейрадио.Врезультате,полугосударственнаяужечерезрадиокомпаниягодвЯпонии«Эн-Эйч-Кэй»появиласькрупная(«NHK»),котораявпоследствии объединила и телевизионные мощности [141, с. 254].Основу массовой культуры первой половины XX в. составил кинематограф.С киноаппаратами Эдисона и братьев Люмьер японцы познакомились почти тогдаже, когда это произошло в Европе и Америке. Кино, как совершенно новый инезнакомый жанр, завоевывал популярность в японском обществе постепенноблагодаря европейским и американским фильмам, из которых японцы в периодактивного потребления продуктов иностранной культуры жадно черпалиосновные знания о быте, нравах и вкусах западного общества.Кинематограф в Японии как элемент, заимствованный из западнойкультуры, в целом, подвергся процессу аккультурации, что вызвало его движение,так же как и большей части потребляемых иностранных продуктов, по траекториидзюн-гяку «вперёд-назад».65Сначала Япония, приступив к производству национальной кинопродукции,создавала её в стиле подражания Западу, относя к наиболее массовым жанрам:мелодраме, детективу, комедии и другим.«…Процесс модернизации в Японии запаздывал, страна брала за образецмодернизированные общества Запада, стремясь догнать и перегнать их, и в этомсвоем рвении следующей по важности задачей считала усвоение критическоговзгляда на традиции… В результате лучшие достижения культуры и искусствапериода Эдо33, то есть позднего средневековья, — такие, как театр Кабуки 歌舞伎, […], исполнение комических анекдотов ракуго 落語 и другие, — перед лицомЗапада были сочтены неподобающими, представляющими невысокий уровенькультуры.