диссертация (Сравнительный анализ систем экономической дипломатии в странах Европейского союза), страница 5

Вместе с тем определение цели единственно ввиде повышения конкурентоспособности страны на мировой арене предстаетчересчур узким, с одной стороны, аморфным и неконкретным, с другойстороны.12Экономическая дипломатия по А.В. Ветрову – «использование средствэкономическоговоздействиясцельюдостиженияопределенныхвнешнеполитических результатов» – бесспорно относится к предыдущей(«узкие трактовки-1») группе.13 Зарубежные авторы, к которым апеллируетД.А. Дегтерев (Г.

Каррон де ла Каррьер, Н.Бейн и С.Вулкок), такжеиспользуют принципиально иной, описанный ниже подход к вопросу.В связи с этим, вопросы вызывает, наконец, и собственная дефиницияД.А. Дегтерева: «совместная деятельность государства, общественных иделовых кругов по содействию отдельно взятым национальным компаниям вовнешнеэкономической сфере (микроэкономическая дипломатия), а такжепродвижениюмеждународнойобщенациональныхаренеэкономическихпосредствомучастияинтересоввнамеждународныхэкономических переговорах (макроэкономическая дипломатия) с опорой наЛихачев А.Е. Экономическая дипломатия России. Новые вызовы и возможности в условиях глобализации.

–М.: ЗАО Издательство Экономика, 2006. – 461 с.12За кадром, в частности, остаются вопросы, связанные с экономической безопасностью: товары и услугистраны могут, предположим, быть конкурентоспособными на мировом рынке, в то время как сама странабудет оставаться уязвимой к конъюнктурным колебаниям, флуктуациям цен на энергоносители или сверхмеры зависимой от импорта. Борьба с данными угрозами среди прочего, по нашему мнению, соотносится сфункциями ЭД.

При этом сами категории международной конкурентоспособности и экономическойбезопасности требуют дополнительных разъяснений или хотя бы указаний на научную школу, в рамкахкоторой они рассматриваются – например, по М.Портеру и по В.К. Сенчагову соответственно.13Ветров А.В. Международная практика дипломатического сопровождения торгово-инвестиционныхпроектов и сделок. – М.: Высшая школа, 2003. – 95 с.1122институциональныеструктурысовременнойдипломатииивнешнеэкономического комплекса».14Носящее компилятивный по отношению к цитируемым источникамхарактер, такое определение содержит, вероятно, излишнюю на данномгносеологическомэтапемакроэкономическойдемаркациюдипломатией.междуДумается,микроэкономическойчтопроведениеиэтоговодораздела уместнее делать на последующих стадиях аналитическогопроцесса – в рамках исследования структуры ЭД и ее классификации.

В то жевремя из дефиниции не явствует, какие цели преследуют первая (зачемсодействоватьнациональнымкомпаниям?)ивторая(каковыобщенациональные интересы, есть ли они вообще, когда речь идетодновременно о государстве, обществе и бизнесе?) формы экономическойдипломатии. Кроме того, в определенной степени противоречивой предстаетопора на внешнеэкономический комплекс, что не позволяет говорить обисключительности политико-дипломатического инструментария в частииспользуемых средств.Подводя итог рассмотрению систематизации дефиниций ЭД и ихгруппировке Д.А.

Дегтеревым, целесообразно сделать вывод о реальном ифактическомотсутствиинасовременномэтаперазвитиятеорииэкономической дипломатии парадигмы «средства-цели». Тем не менее самапостановка вопроса о том, какие цели преследует и какими средствамипользуется ЭД в позитивном (как есть) и нормативном (как должно быть)ключах представляется правильной и актуальной.

Не уделяя этой парадигмедолжного внимания или же полностью игнорируя ее, исследователь рискуетокончательно дистанцироваться от понимания сущности рассматриваемогоявления. В конечном счете это чревато сведением к нулю результатов всехпоследующих аналитических и синтетических процедур, теряющих наряду слюбыми эмпирическими изысканиями всякий смысл. Определиться со14Дегтерев Д.А. цит. соч. – С.9.23средствами и целями экономической дипломатии следует не ради того, чтобыв соответствии с пресловутой формулой («цель оправдывает средства»)оправдать первые последними. Ответ на данный вопрос есть действительноеустановление предмета и метода экономической дипломатии, необходимое идостаточноеусловиееедальнейшегоразвитиякакприкладноготеоретического направления.Осознавая важность этой когнитивной задачи, необходимо, однако,иметь в виду и ее техническую сложность.

При этом общий вывод изгерменевтического анализа вышеприведенных определений сводится к тому,что ни одно из них, отражая исключительно авторскую позицию, не можетрассматриваться в качестве строгого и универсального. Данное положение втой или иной степени можно было бы отнести и к иным дефинициям,предлагаемым отечественными учеными (например, Э.Е. Обминским,Е.М. Астаховым и др.), что еще раз подтверждает тезис об ограниченностисферы их использования.15Сучетомналичияподобногоопыта,некоторыесовременныеисследователи (в частности, Г.

Каррон де ла Каррьер и Т.В. Зонова) вообще неконцентрируютсянасамомтермине«экономическаядипломатия».16Подробно анализируя различные аспекты функционирования ее механизмов ирассматривая ее характеристики, данная группа экспертов намеренноотказывается от введения доктринальных дефиниций. Выбор делается впользу описательного определения ЭД путем выявления ее целей, задачфункций, методов, сферы применения, акторов, а также иных свойств объектаисследования в реалиях XXI века, что допустимо обозначить какфункциональный подход. Так, раздел монографии французского ученого,посвященный исследуемому вопросу, озаглавлен «un effort de définition» (фр.Обминский Э.Е.

Развивающиеся страны: теория и практика многосторонней экономической дипломатии. –М.: Международные отношения, 1986. – 268 с.; Астахов Е.М. Дипломатическое сопровождениенационального бизнеса. – М.: МГИМО-Университет, 2010. – 228 с.16Carron de La Carrière G.

La diplomatie économique. Le diplomate et le marché. – Paris: Economica, 1998. – 224 p.;Зонова Т.В. Дипломатия: Модели, формы, методы. – М.: Аспект Пресс, 2013. – 348 с.; Зонова Т.В.Экономическая дипломатия. // Внешнеэкономические связи. – 2005. – №6. – С.54-62.; Зонова Т.В.Экономическая дипломатия (продолжение). // Внешнеэкономические связи. – 2006. – №1. – С.47-51.1524попытка определения).17 В нем излагается авторский метод, зиждущийся натрех основных положениях:1) отказ от экстраполяции дипломатии на все области и формымежгосударственных отношений, отличные от военных действий;2) неограниченность инструментария ЭД экономическими средствами;3) ограничение целей ЭД экономическим измерением.Исходя из второго и третьего пунктов, ЭД действительно можно былобыопределитькак«достижениеэкономическихцелейсредствамидипломатии, вне зависимости от того, прибегает она или нет кэкономическим рычагам ради их достижения».18 Однако первое ограничение,вводимое Г.

Карроном де ла Каррьером, отсекает целый пласт отношений,базирующихся на взаимной выгоде, между не дипломатическими, ноэкономическими государственными учреждениями (налоговые и таможенныеорганы, центральные банки и т.д.), а также между частными институтами илицами. Другими словами, такая концепция тяготеет к использованиюситуационного подхода: отнесение феномена к области ЭД производитсяотдельно в каждом конкретном случае при его соответствии второму итретьему условиям.Во многом схожим методом руководствуется и отечественныйисследователь теории дипломатии Т.В.

Зонова, к чьим заслугам помимопрочего следует отнести оптимизацию идей Г. Каррон де ла Каррьера, ихадаптацию к российской действительности и дипломатической практике, атакже популяризацию.19Кданнойакадемическойкогортепримыкаюттакжемногиесовременные исследователи ЭД как в России и странах СНГ (Л.М. Капица,Carron de La Carrière G. op. cit. – P.26-27.Именно так поступает Д.А. Дегтерев (цит. соч. – С.7.), ориентируясь главным образом на переводноеиздание французского автора, вышедшее спустя пять лет после оригинальной публикации: Каррон де лаКаррьер Г. Экономическая дипломатия: дипломат и рынок / МГИМО (У) МИД России. – М.: РОССПЭН,2003.

– 295 с.19В частности, введение в научный оборот русскоязычной академической среды терминов «микро- имакроэкономическая дипломатия», применение которых ранее носило окказиональный характер: Зонова Т.В.Современная модель дипломатии: истоки становления и перспективы развития. – М.: РОССПЭН, 2003. –336 с.171825Д.Л. Капник, Н.А. Касымова, И.Р. Мавланов и др.), так и за рубежом (Н.Бейн,С.Вулкок, М.Харакат и др.).20 В целом в рамках этого течения налицо де-фактоаксиоматическое восприятие экономической дипломатии, при котором всеперечисленные авторы исходят из того, что как им самим, так и читателюданное понятие известно на некотором интуитивном уровне и не требуетдополнительного пояснения.Очевидным спорным моментом такого видения проблемы является егоформальное отступление от эпистемологических принципов современнойнауки.

Более того, оно может послужить источником некорректногопонимания и последующего воспроизведения авторского мнения – особенноначинающими исследователями. С учетом обозначенного многообразияавторских подходов, оставление за кадром предмета и метода исследованийвносит лишь еще большую неопределенность. В то же время использование вкачестве отправной точки непосредственно функциональных особенностей иотличительных черт ЭД следует бесспорно отнести к относительнымпреимуществам данной аналитической модели.Завершая исторический экскурс становления теоретических концепцийотечественной (СССР, затем РФ) экономической дипломатии и еще разподчеркивая эволюционную природу данного генезиса, выделим три егоэтапа, схематично отраженные в Табл.1.См.