6.Глава 4. Вместе и врозь (З. Бауман - Мыслить социологически)

Глава 4Вместе и врозьНаверное, вам не раз случалось начинать свою речь фразой: “Мы всесогласны, что...”. Наверняка, вы слышали, как и другие люди говорят то же самое.Может быть, вам приходилось читать подобные фразы в газетных статьях, особеннов передовицах, которые являются своего рода обращением редактора газеты кчитателям. Но задавались ли вы когда-нибудь вопросом, кто такие эти “мы все”,которые “согласны”?Когда я употребляю фразы вроде “Все мы знаем, что...” или “Все мысогласны, что...”, я имею в виду неопределенную совокупность людей, думающих,как я. На самом же деле я подразумеваю нечто большее: во-первых, что именно яизбрал этих людей и отделил от тех, кто может думать иначе; во-вторых, что именноэта избранная совокупность имеет значение (во всяком случае для меня); в-третьих,что именно эта, а не какая-нибудь другая группа имеет значение; и, наконец, вчетвертых, что именно мнение, разделяемое членами этой группы, наделяетправомочностью — достаточной и достоверной — все, что последует дальше в моейречи или статье.

Употребляя такое выражение, я устанавливаю невидимую связьвзаимопонимания между мною и моими слушателями или читателями. Япредполагаю, что нас объединяют общие взгляды, одинаковое видение проблемы, окоторой я говорю, пишу. Все эти подразумеваемые значения подспудносопровождают используемое мною выражение, не требуя особо акцентироватьвнимание на них. Это как если бы единство “всех нас”, согласных, и наше общееигнорирование тех, кто не согласен, казались мне (а также, как я надеюсь и считаюсамо собой разумеющимся, и моей аудитории) слишком “естественными”, чтобыспорить о них или искать доказательства в их подтверждение.Именно такую совокупность людей (очень неясно определенную илиобозначенную), которые согласны с чем-то, что другие люди, вероятно, отвергают, иименно такую правомочность, присваиваемую их согласию вопреки всему, мы иимеем в виду, когда говорим о сообществе.

Как бы мы ни пытались обосновать илиобъяснить “общность” сообщества, его единство, настоящую или только желаемуюустойчивость, оно всегда есть духовное единство, представляющее общую духовнуюправомочность, которую мы и имеем в виду прежде всего. Без нее нет сообщества.Но есть одно общее убеждение, которое обусловливает и поддерживаетобщность всех остальных убеждений; оно заключается во всеобщем согласииотносительно того, что данная совокупность людей действительно представляетсобой сообщество, т.е.

что в ее пределах все разделяют (или должны разделять)общие убеждения и отношения и что такое согласие может и должно бытьдостигнуто, если какое-либо из убеждений (хотя бы временно) расходится с общиммнением. Согласие, или по крайней мере готовность к согласию, считается основной,естественной характеристикой членов сообщества. Сообщество — это группа, вкоторой факторы, объединяющие людей, гораздо сильнее и важнее того, что можетих разъединять; различия между ее членами второстепенны по сравнению с ихсущностным — можно сказать всепоглощающим — сходством.

Сообществомыслится как естественное единство.И даже если нам удается обходиться без объяснений того, кто такие “все мы”,без доказательств истинности и правильности якобы разделяемых всеми убеждений,тем самым заслуживающих соответствующего уважительного отношения и доверия,то это происходит именно в силу “естественности” подразумеваемой связи.Принадлежность к сообществу возникает как бы сама собой, подобно другим“явлениям природы”; ее не нужно старательно вырабатывать, поддерживать иобслуживать.

Принадлежность к сообществу будет наиболее сильной и надежной,если мы будем думать о нем примерно следующим образом: мы не выбиралицеленаправленно данное сообщество, ничего не делали для его существования иничего не можем сделать, чтобы разрушить его. Ради того, чтобы представления ипостулаты, подразумеваемые фразой “мы все согласны, что...”, были действенными ибрали верх над реальностью, они никогда не должны конкретизироваться, находитьсяв центре внимания, формализовываться в писаном законе, наконец, никогда недолжны становиться предметом сознательного обсуждения. Их узы тем сильнее, чемменьше мы говорим о них и даже замечаем их.

Лишь до тех пор, пока онибезмолвствуют, сообщество остается тем, чем оно нам представляется, —“естественным” единством. Общность взглядов поддерживается естественнымобразом до тех пор, пока она не обсуждается и, следовательно, не подвергаетсясомнению.В идеальном случае такая общность наиболее полно проявилась бы визолированной группе людей, которые проводят всю свою жизнь от рождения досмерти в одном и том же окружении, которые не путешествуют в другие места икоторых не посещают люди из групп с другим стилем жизни. У людей этойобщности не было бы возможности взглянуть на свои способы и средства жизни какбы “извне”, со стороны, увидеть в них нечто странное и обескураживающее,требующее объяснений и доказательств.

Членам подобной общности не пришлось быни объяснять, ни оправдывать, почему они живут так, а не иначе, придерживаютсятакого стиля жизни, а не другого. (Заметим, что мы разбираем здесь идеальныйслучай. В реальных ситуациях такие идеальные условия вряд ли возможны. Иногдаполагают, что старые изолированные деревни или отдаленные острова близки ктаким условиям, но подобные предположения редко выдерживают более тщательныйанализ. В большинстве случаев сообщество — это постулат, констатацияжелаемого, боевой клич, призывающий сомкнуть ряды, а не реальность. Как говорилвеликий британский ученый Рэймонд Вильяме, “в сообществе примечательно то, чтооно всегда было”). То сообщество, если оно и существовало в прошлом, сегодня, т.е.в момент, когда о нем говорят, а не в идеализированном представлении о нем,безусловно больше не существует.

Люди, сталкивающиеся с практической задачейсоздать единство искусственно или спасти сознательными усилиями от разрушенияпрошлое единство, более всего склонны прибегать к несокрушимой силе“естественного” единства.Когда мы используем такую фразу, как “Мы все согласны с тем, что...”, топытаемся тем самым вызвать к жизни, поддержать или воскресить сообществозначений и верований, которое реально (“естественным” образом) никогда несуществовало, или уже готово распасться, или должно вновь восстать из пепла. Мыделаем это в условиях, конечно же, неблагоприятных для существования ивыживания “естественных” сообществ, — в мире, где сосуществуют противоречивыеверования, соревнуются различные картины мира, и любое мнение должно отбиватьаргументы противоположной стороны.

На практике идея сообщества как “духовногоединства” служит орудием для проведения не существовавших до сих пор границмежду “нами” и “ними”; она — средство мобилизации, убеждения той группы, ккоторой оно обращено, в том, что у нее есть общая судьба и общие интересы, ииспользуется это орудие для того, чтобы побудить к согласованным действиям.Давайте повторим: сама по себе ссылка на “естественность” сообществаявляется фактором, способствующим эффективности обращения к единству. Самыеневероятные усилия (и как правило, самые эффективные) по построению сообществапарадоксальным образом всегда подразумевают некие факторы “за пределамичеловеческих возможностей”, которые не выбирают по собственной воле и неотвергают; наиболее характерными из таких факторов являются: “одна кровь”, т.е.унаследованные черты одного характера и идущая с незапамятных времен связь сземлей, которые якобы определяют судьбу и миссию расы, общее историческоепрошлое, общие воспоминания о победах и поражениях, “наше общее историческоенаследие”, которое превращает нацию в единое целое, сплоченное навеки; общаярелигия, которая в далеком прошлом родилась из откровения, снизошедшего напраотцев, затем подверглась гонениям, в результате чего верования предков сталисвященными и особо почитаемыми, а сохранение этого наследия — священнымдолгом и обязанностью потомков.

Обращение к такого рода якобы объективным“фактам” оказывается особенно действенным при построении сообщества, посколькупривлекаемые факты никоим образом недоступны контролю тех, кому ониадресованы. Ссылки на подобные факты удачно скрывают элемент выбора ипроизвольность этого выбора. Для того чтобы склонить к нужному выбору тех, накого рассчитаны призывы к сплочению сообщества, им говорят, что они находятся вситуации, когда выбирать не приходится: решение уже принято за них их предкамиили провидением. В такой ситуации нежелание присоединиться к общим усилиям неможет расцениваться иначе, как измена.