Диссертация (Медиакратия СМИ и власть в современных демократических обществах), страница 12

В наукеналичествует также понимание того, что в демократической политии СМИявляются таким элементом социума, который далеко не всегда можетконтролироваться политической сферой (Ansolabehere, Behr, Iyengar 1993: 1).Такой позиции придерживаются, несмотря на разногласия в деталях, многиеизвестные медиатеоретики – Х.

Семетко, Дж. Бламлер, М. Гуревич, Р.Перлофф, П. Норрис, Д. Уивер из США (Semetko, Blumler, Gurevitch, Weaver1991; Blumler&Gurevitch 1995; Perloff 1998; Norris 2000), Ш. Буркхардт изГермании (Burkhardt 2006), Ф. Эссер из Швейцарии и Дж. Стрёмбек изШвеции (Esser&Strömbäck 2009), Р. Негрин (Negrine 1994) и Б. Макнейр(McNair 1998) из Великобритании, А. Риполлес из Испании (Ripolles 2008),Дж. Мадзолени из Италии (2006).Можно сказать, что пока сравнительная медиалогия рассматриваетмедиасистемы как объекты неясных границ (а вообще-то просто наиболеесоциополитически влиятельные медиа в той или иной стране) в ихвзаимодействии с исторической, экономической, социальной и политической(выступающей в качестве критериев моделирования).

Нельзя, конечно, неотметить попытки проанализировать разницу в этих подходах (ComparativeMedia Systems… 2010; Comparing Media Systems in Central Europe… 2008;Mazzoleni 2006), то есть значимый научный диалог по этому поводу; но и вэтих работах не указано, какой подход более продуктивен с точки зрениясистемной теории. Сегодня в науке (пока в рамках конференций, а невлиятельных публикаций) только-только разворачивается дискуссия о том,какие характеристики медиасистемы следует считать системными (Sparks2013; Вартанова 2014), опираясь именно на принятые в общей теории системпризнаки(открытость,устойчивость,способностьксамоорганизации,центробежность/центростремительность, критерии минимальности, точкибифуркации, баланс потребления ресурсов и выдачи продукта и т.д.). В54вопросе нахождения оснований для изучения взаимодействия медиа иполитики современная сравнительная медиалогия помогает мало, посколькуне предоставляет четких критериев для дифференциации, моделирования иоценки качества медиасистем с точки зрения их целостности, стабильности ифункциональной состоятельности.

Но уже сам тот факт, что ведущие ученыемиранастаиваютнарассмотрениисферымедиакаксовокупностимедиасистем, может в будущем создать платформу для выявления границмедиасистем, их структуры и свойств, а также ролей в медиаполитическомвзаимодействии.В российской медиалогии место системных исследований, можно сказать,занимаетструктурно-функциональныйподход,делающийакцентнафункциональной стороне деятельности медиа.

Несмотря на то, что акцент визучении СМИ и журналистики на их функционал – наследие советскойтеории журналистики, в последние годы он оказывается продуктивным и дляосознания традиций российской медиасистемы, и для сравнительного анализажурналистских культур как внутри страны, так и в межстрановой перспективе(Mapping journalism cultures… 2011; Litvinenko 2013). Среди известныхпопыток функционального анализа в медиатеории в России следует указатьработы С. Г. Корконосенко (1995, 2003), Е.

П. Прохорова (1995), Л. Н.Федотовой (1993), И. Д. Фомичевой (1993). Все эти работы принимают вовнимание целефункциональный (а значит, зависимый от внешней среды)характер СМИ (медиасистемы, журналистики, массовой коммуникации вцелом). Но, как показывает Т. В. Науменко (2007), в большинстве этих работнедостаточно разработано само понимание термина «функция» (в том числе,например, смешаны «функция» и «функционирование»), мало вниманияуделено условиям осуществления функций (и эффективности их реализации),а сами функции иногда определяются рекурсивно.Интересными представляются и попытки представить медиасистему всовокупности с ее продуктом и паттернами его социального потребления какцелостное медиапространство (Юдина 2005; Дзялошинский 2013) или55медиасферу (Буряк 2014). В этих работах авторы, с одной стороны, пытаютсяосмыслить информационный процесс в обществе в пространственносистемной перспективе, охватить все его стороны, установить связьпространствообразующих элементов между собой.

С другой стороны, ихподход близок к теориям публичной сферы (см. §3), которые тоже построенына пространственной метафоре; но он отличается тем, что единицей,составляющей пространство, может быть и индивид, и институт, икоммуникативный акт.Социально-системная теория и взаимодействие СМИ и политики.Возможно, отсутствие в медиаисследованиях аналогов истоновского подходаобъясняется не только молодостью медианауки, но и тем, что в медиасферевыделить характерный системный признак, аналогичный таковому вполитической системе (дихотомия «ядро – периферия» и итерационныйпроцесс между ними), для медиасистем пока не удалось. Если сравниватьполитическую сферу и медиасферу по данному признаку, то очевидно, чтомедиасистема в свободной экономике обладает, в противоположностьполитике, децентрированностью (отсутствием институционального «ядра») иавтономном принятием решений на уровне отдельного структурного элемента(медиапредприятия).

А в последние десятилетия с развитием сетевойкоммуникации и форм коммуникативной деятельности, формально неявляющихся журналистскими, но напоминающих их (блоггинг, ведениеперсональных порталов и страниц в социальных сетях), начали размываться играницы медиасистемы. Возможно, индустриальным «ядром» медиасистемыможно было бы признать журналистику (в ее формально-юридических илифункциональных границах), но этот вопрос требует обсуждения в научномсообществе и также не является предметом нашего исследования.

Другимивопросами, которые можно было бы поставить, являются следующие: 1) прикаких условиях медиасфера, чьи границы сегодня размыты и всё большеразмываются, может (и на практике, и как теоретическая модель)«кристаллизоваться» в медиасистему и приобрести для исследователя ряд56системных свойств, позволяющих называть ее именно медиасистемой; 2)какие свойства являются системообразующими для медиасистем; 3) какверифицированная системная перспектива, в которой доказан системныйхарактермедиасферы,можетрасширитьсравнительныйпотенциалмедиаисследований, в том числе исследований демократичности медиасистеми взаимодействия СМИ и политики.Сегодня, в противоположность политологии, в медиаисследованияхостается наиболее разработанным лумановский подход; особенно важен он(чтонеудивительно)длянемецкоязычныхмедиаисследований.Этообъясняется, вероятно, тем, что именно дискурсивная природа объединяетмедиа в медиасферу, а законодательно ограниченную медиасферу – виндустрию.

Поэтому лумановская идея дискурса как основы отграничениямедиасистемы от внешней среды позволяет описать ее как целое. Как и вслучае политических систем, возможно, медиасистема может называться (иуже была названа Р. Мюнхом) «крупной социальной подсистемой»(Teilsystem) – хотя бы в силу признаваемой большинством ученыхмедиатизации социальности (Mazzoleni 2008b; Hjarvard 2013), то естьрастущей роли медиа в жизни практически всех других крупных социальныхподсистем, по Луману; если мы примем это во внимание, то медиасферастановитсянепростоFunktionssystem(функицональнойсоциальнойподсистемой, подобной медицине или инженерии). Но сам Луман обходитэтот вопрос в своих работах.

Следует указать на работы Мюнха,остававшиеся, однако, почти без ответа в науке до недавнего времени; в нихон пытается показать, что медиасистема может быть сравнима по значению сдругими крупными социальными подсистемами. Это положение остаетсянедоказанным, но спустя полтора десятилетия после публикации в некоторыхработах (в частности, в статьях Ф.

Марцинковского из УниверситетаМюнстера – см. подробнее в п. 1.2) идеи Мюнха, показывающие, какпреодолеть лумановский парадокс «закрытия» социальных подсистем отисследователя, подвергаются конструктивной критике и развитию.57Эта теоретико-методологическая дискуссия, как нам кажется, ужепозволяет сделать то допущение, что рассмотрение медиа в системнойперспективе возможно. Если к медиасистеме могут быть применены те жесистемные критерии, что к политической системе, то, очень вероятно, зонамедиа в будущем сможет быть описана как крупная (Teilsystem, по Луману иМюнху) и сложная (по А. Уёмову) динамическая функциональная социальнаяподсистема.Для нас это допущение является ключевым для построения дальнейшихрассуждений, и вот почему.

Даже если социально-системная теория в еелумановском варианте пока не преодолела ограничения, позволяющие изучатьприроду политической и медийной систем, то, что два эти объекта могут бытьрассмотрены в системном ракурсе, предполагает, что явления на границе ихсоприкосновения также могут быть рассмотрены в рамках социальносистемной теории и выступить единым объектом исследования, а через нихмогут быть, как предполагает теория, описаны и оценены некоторые свойстваи самих социальных подсистем – политической и медийной. А сочетаниесоциально-системного подхода и компаративной методологии может датьисследователю оптику, позволяющую оценивать взаимодействие СМИ иполитики в сравнительной перспективе.1.2.Социально-системная(медиаполитологическая)перспективавизучении взаимодействия СМИ и политикиВыше мы предположили, что лумановская перспектива в соединении сосравнительнойметодологиейпозволяетсоздатьновыйракурсдлярассмотрения феноменов, возникающих во взаимодействии между политикойи медиа.

Относительную новизну этому ракурсу придает то, что феномены(процедурные и дискурсивные практики, явления институционализации и др.)на стыке двух социальных подсистем могут рассматриваться, во-первых, вединстве за счет их интеракционной и «межсистемной» природы, а во-вторых,58не «изнутри» политологии или медиалогии, а в качестве такого объектаисследования, который предполагает собственную предметную область.Безусловно, взаимодействие СМИ и политики рассматривалось в самыхразных научных субдисциплинах; одни и те же феномены получали разныеинтерпретации в зависимости от академической позиции исследователя.

Так,корпус немецкоязычных исследований в данной области (труды К. ХольцБаши, К. Бека, У. Сарчинелли, М. Люненборг, Б. Пфетш, Б. Томасс и мн.др.)составляетнаправление,котороепринятосчитатьполитическойкоммуникативистикой. При этом объект исследования формулируется какполитическая коммуникация в широком смысле – коммуникация о политике впределах всего общества (Mediensysteme… 2007). В то же время российскаяполитическая коммуникативистика, особенно когда она описывает сферуполитического PR, часто ближе к более узкому пониманию политическойкоммуникации – коммуникации политических акторов, организованной имиили профессиональными фасилитаторами для реализации коммуникативныхцелейэтихакторов;так,вчастности,трактуетполитическуюкоммуникативистику магистерская программа с одноименным названием вМГУим.М.В.Ломоносова.существуети«обратнаявзаимодействиеСМИ«журналистикувимиреВпетербургскойперспектива»политикиполитики»-медиалогическойисследователи«изнутри»(Блохинсмотрятмедиасистемы,2008;школенаизучаяЖурналистикаисоциология… 2002; Мельник 1998; Сидоров 1994, 2010; Современныйроссийский медиаполис… 2012); см.