Диссертация (Имплицитность как принцип текстообразования и анализа литературного текста (на материале испанских литературных памятников XII–XVII вв.)), страница 104

Существенным для его восприятия является отношение кнему введенных в текст античных мифологем. Очевидно, что Юпитер, Тантал,Аврора, юноша из Иды Ганимед – отнюдь не герои одной фабулы, но вместе с теми не случайный набор персонажей. Юпитер похищает юношу из Иды, любовникаАвроры, прельстившись его красотой, и делает его олимпийским виночерпием:Ганимед разливает «священный напиток» (licor sagrado), похищенный Танталом,которого по совокупности грехов Юпитер обрекает на вечные муки; мукой дляАвроры, источником ее слез, проливающихся утренней росой (aljófares), сталобессмертие, дарованное Юпитером ее возлюбленному Титону, который, несмотряна вкушение пищи бессмертных – нектара, состарившись, превращается всверчка. Таким образом, связи между названными персонажами образуютгеометрический узор, в узлах которого расположены объекты соблазна: напитокбессмертных, увлажненные росой розы, налитые соком яблоки.

Легко заметить,что все эти образы являются метонимико-метафорическим воплощением сочных,влажных, ярких губ – искушения героев основного сюжета и образуют ту самуюобразную арабеску, мастером которой неслучайно называют Гонгору.Композиция сонета, как отмечалось выше, имеет рамочную организацию,благодаря чему явленное в чувственном восприятии обнаруживает свою скрытую,противоположную видимому явлению сущность. Фабульные линии, отсылающиек античной мифологии, образуют контрапункт к основному сюжету. Так, второедвустишие первого катрена – аллюзия на неблаговидные поступки Тантала иЮпитера, движимых соблазном.

Модус запрета, выраженный во второй строфе498напоминает скорее религиозную дидактику в ее ветхозаветной категоричности,нежели рекомендательный тон античной классики, ср.: Pero del fruto del árbol queestá en medio del huerto dijo Dios: No comeréis de él, ni le tocaréis, para que no muráis(Gn. 3. 3) («Только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и неприкасайтесь к ним, чтобы вам не умереть»).

Композиционная роль терцетовсостоит в полном воплощении сюжетно-модального цикла, т. е. в превращенииисходного мотива в свою противоположность.О том, что образная структура сонета представляет собой арабеску, былосказано выше. К этому можно добавить, что принцип повтора, лежащий в основепостроения орнамента, реализуется во множестве вариантов. Это полный ичастичный повтор лексем, синтаксем, стилистем, ср. la dulce boca – un labio y otro;perlas – aljófares (alfojaradas); humor distilado (saliva) – licor sagrado (néctar); entreun labio y otro – entre flor y flor; rosas – no rosas; Júpiter-garzón de Ida-Amor –Aurora-Tántalo-Amor, etc.Таким образом, эстетико-поэтическая функция данного сонета (и, возможно,поэзии Гонгоры в целом) состоит в следующем: передача поэтическихуниверсалий как содержательного, так и формального характера, словом,универсального языка поэзии, непротиворечиво объединяющего языческие ихристианские мотивы на почве их ученого характера, средствами испанскогопоэтического языка при достижении максимальной гибкости его синтаксиса исловаря.

Причем стилистическая новизна этого языка состоит прежде всего в егонасыщении мифологемами, образующими сложный узор благодаря принципуповтора; этот же принцип на уровне синтаксиса создает затрудненную форму.Итак, использование экспрессивной функции культизмов, столь характерное дляпоэзии Гонгоры, а потому известное в истории испанской литературы как«гонгоризм», – это один из способов придания языку стилеобразующего статуса.В других ипостасях он выступает в драматургии Кальдерона, а также поэзии ипрозе консептистов.4997.2.

Язык как персонаж драматургии Кальдерона («Жизнь есть сон»)Педро Кальдерон де ла Барка (1600-1681) оставил богатое драматургическоенаследство, состоящее из религиозных и светских сочинений, разнообразных посвоей тематике и жанровой принадлежности. И хотя он далеко не столь плодовит,как его старшие братья по цеху: Лопе де Вега, перу которого принадлежат более800 комедий, или Тирсо де Молина, создавший вдвое меньше (в общей сложностиКальдерон написал около 180 драм), это ключевая фигура в литературе испанскогобарокко. Среди произведений автора, в которых черты барочной стилистикивыступают наиболее рельефно, важное место занимает комедия «Жизнь есть сон»(La vida es sueño), изданная в 1636 г.Многоплановоесодержаниепроизведения,имеющеефилософско-теологическое, этическое и политическое измерение, реализуется во всей полнотеблагодаря символическому, а точнее мифологическому характеру текста. Драмамиф лишена тематических ограничений, диктуемых жанром, она посвящена«сущему», т.

е. экзистенции в чистом виде, не отягощенной никакимиконкретными пространственно-временными факторами, что не противоречитсубъективной мотивированности выбора и, в известной степени, авторскойтрактовке «вечных тем». Логично, что в модальной структуре подобногопроизведения господствует полифония, которая, однако, не является следствиеммногоголосия точек зрения персонажей, а обусловливается природой самогоязыка. Что же касается сюжетно-композиционного построения и образнойсистемы драмы, то они извлекаются из ее концепции, которая в значительной мереимплицитна. Иными словами, сами персонажи, все, что с ними происходит,окружающие их обстоятельства – не что иное, как материализованныеабстрактные понятия – конструкты, решенные средствами языка.Для<b>Текст обрезан, так как является слишком большим</b>.