Диссертация (Исследования современных субкультур эвристические возможности структурно-аналитического подхода (на примере изучения субкультуры «автостоп»)), страница 7

Каждый человек постоянно переформировывает своюмодель действительности с учетом новой информации, что приводит кусилению индивидуализации людей. Они отказываются сглаживать различияи специально подчеркивают свои уникальные особенности.

«Вопрекипринципу взаимозаменяемости, они приходят на свои рабочие места сострым осознанием своих этнических, религиозных, профессиональных,сексуальных, субкультурных и индивидуальных различий [147, 176-177]», –так характеризует постиндустриальную ситуацию ученый.Усиливающаясядифференциацияобщества,мультикультурностьобрекает каждого отдельного человека на поиск идентичности. Каждыйстремится к тому, чтобы все его знания были интегрированы в компактную инепротиворечивую структуру [133]. Как метко выразился Э. Тоффлер, тремябазовыми потребностями личности являются потребности в сообществе, вструктуре и в смысле [147, 273].

И субкультуры удовлетворяют эту нужду.35Э. Фромм потребность человека причислять себя какому-либо сообществуназывает «бегством от свободы». Способность мыслить заставляет человекаосознавать свою незначительность по сравнению с огромным окружающиммиром. «Если он не принадлежит к какой-то общности, если его жизнь неприобретает какого-то смысла и направленности, то он чувствует себяпылинкой, ощущение собственной ничтожности его подавляет [157, 28]», –пишет философ про человека.Появление современных субкультур осмысливается как условиеглобальной культурной эволюции. Такую точку зрения поясняет законнеобходимого разнообразия У.

Эшби. А.Л. Висленко пишет, что «одним изглавных направлений развития культурных комплексов является интенция кпостоянному усложнению структуры культурной формы и количества связейвнутри неё» [17, 244]. Постоянное внутреннее усложнение характерно нетолько культуре в целом, но и всем ее активным частям (субкультурам,политическим партиям и т.п.). Развития и повышения их устойчивости,упорядоченности и информационного насыщения, по А.Л. Висленко, можнодобиться постоянным увеличением количества внутренней информации (еёпроизводством или получением от иных подобных культур), ростом частотывнутренних и внешних коммуникаций и путем увеличения количествакоммуникантов (отдельных людей и социальных групп), участвующих всоздании и передаче информации.

Поэтому культуры и субкультуры,ориентированные на создание новой информации и расширение собственныхкоммуникативных возможностей, имеют большие перспективы развития ироста, чем общества, основанные на ограничениях в создании и полученииинформации или коммуникации. Новые культурные и субкультурные моделивозникают тогда, когда накопление информации достигает критическогозначения.

В количественной эволюции системы происходит качественныйскачок, и в результате она рассыпается или разветвляется. В основе новогокультурного образования лежит информация, идея, которая должна отвечатьдвум критериям: конкретности и утопичности [17, 91]. Культурообразующая36конструкция строится относительно понятного всем тезиса, имеющегоотношение к основным потребностям нефизиологического ряда (свобода,справедливость, любовь).

Несмотря на их очевидность, справедливость,свобода, любовь имеют свойство бесконечно удалённого идеала, надостижение которого требуется длительное время, что позволяет долгоудерживать массы в состоянии эмоционального возбуждения.На наш взгляд, научный интерес к современным субкультурамобосновывается еще и тем, что они менее инертны по сравнению с базовойкультурой и содержат актуальную информацию, модели поведения,отвечающие условиям нынешней ситуации в обществе, а также вариантырешения насущных социальных проблем. Информационное обществосоответствует префигуративной культуре в классификации американскогоантрополога М. Мид. Еще в начале прошлого века она, говоря опреемственностипостфигуративные,вкультурах,выделилакофигуративныетриитипакультур:префигуративные.Постфигуративными были названы культуры, в которых какие-либопреобразования происходят медленно, и молодые люди в основномиспользуют опыт старших поколений.

Культуры, в которых «деды, держа вруках новорожденных внуков, не могут представить себе для них никакогоиного будущего, отличного от их собственного прошлого»[94, 322].Кофигуративными она назвала культуры, в которых приоритетной модельюповедения для людей служит модель поведения современников, то естьмолодое и старшее поколение учатся у своих сверстников. В таких культурахне вызывает удивления отличие форм поведения у каждого следующегопоколения по сравнению с предыдущим. Префигуративная же культурахарактеризуется тем, что старшее поколение использует опыт и знаниямолодого. В префигуративной культуре человек знает, что «его отец и матьотличаются от своих родителей и что, когда его дети вырастут, они будутотличаться от него» [94, 357].

Как выразился Е.Г. Соколов: «Если в период,предшествующий Новому времени, дети были маленькими взрослыми, то37сегодня справедливо прямо противоположное утверждение: взрослые – этобольшие дети. Следовательно, им, взрослым, – присущи те же самые черты, –которые еще век тому назад были привилегией детства и в модусе взрослостирасценивались как постыдные» [132, 15–16].Продолжая разговор об идентичности, невозможно не упомянутьтеорию множественной идентичности.

Она опирается на идею матрицыидентификаций французского психолога С. Московичи, согласно которойчеловекомможетосознаватьсямножествопринадлежностей:общечеловеческая, половая, религиозная, профессиональная и др. [96].Согласно этой теории, субкультурная идентичность в информационномобществе тоже может быть множественной.Существует ряд проблем, связанных с множественной идентичностью.В частности тот факт, что большинство людей вступают друг с другом вотношения ограниченного участия. Отечественный философ П.С. Гуревичназывает их модульными.

Он приводит пример: «Мы заинтересованы тольков том, насколько хорошо продавец обуви удовлетворяет наши нужды, и намнет дела до того, что его жена страдает от алкоголизма. Поскольку мы непринимаем участия в домашних проблемах продавца обуви, не разделяем егонадежды, мечты и горе, он для нас полностью взаимозаменяем другимпродавцом той же компетентности.

Мы применяем модульный принцип кчеловеческим отношениям. Тем самым мы создаем личность, подобнуюпредметам одноразового использования: Модульного Человека. Мы невоспринимаем человека в целом, а включаемся, как вилка в розетку, в одиниз модулей его личности. Каждая личность может быть представлена какнекая уникальная конфигурация из тысяч таких модулей» [27, 19].Овозможнойпринадлежностикнесколькимсубкультурамодновременно говорит и социолог Д.

Магглтон [189]. Он же отмечает такиетенденции изменений в деятельности субкультур, как ослабление границмежду субкультурами, снижение оппозиционности массовой культуре,38популяризация субкультурного поведения, тесный характер взаимодействияс модой, СМИ и неоднородный состав субкультур.Этиизменениявсечащеозвучиваютсясредиисследователейсубкультур в конце XX – начале XXI вв.

Значимость повсеместнопроисходящих изменений позволяет ряду ученых (А. Беннет, Р. Вайнцирл,Д. Магглтон,С. Редхед,С. Торнтон, М.Феззерстоун)говорить,чтосубкультуры в том виде, что были раньше, исчезают. Представители такназываемого постсубкультурного подхода предлагают термины «субпотоки»,«нео-племена», «каналы», «постсубкультуры» в качестве альтернативыпонятию «субкультура». Среди отечественных ученых сторонникамипостсубкультурного подхода являются Е.И. Булатова, М.А. Жаркова иЕ.Л. Омельченко.ВработахЕ.Л.

Омельченкоисследуютсявпервуюочередьмолодежные субкультуры. Ее теоретические выводы делаются на основематериалов Научно-исследовательского центра «Регион». Среди основныхтем текущих исследований НИЦ «Регион» – молодежная современность вконтекстетрансформацийиособенностимолодежногопотребления,современные молодежные сцены и стили жизни, новые типы молодежныхсообществ и солидарностей [121]. Обозначая особенности отечественныхисследований молодежных субкультур, Е.Л.

Омельченко пишет о господствев академическом дискурсе их проблематизации и маргинализации. По еенаблюдениям,такаятрадициядосталась«внаследство»вместес«западными» социологическими теориями. Рассмотрение субкультур имолодежи как «проблемы» ограничивает интерес ученых к весьмаразностороннему объекту. С одной стороны, озвученный недостатокосознается в научной среде, а с другой – многообразие субкультурныхпортретов, молодежных субъективностей не находит обобщения в какомлибо другом видении. И это выявляет «недостаток теоретических иметодологических подходов, адекватных самой реальности». «Чаще всегоописания групп, означаемых яркими именами, сводится к их внешней39стилистике.Режемотивациям,–кценностям,особенностямихповторяющимсяпотребительскихпрактикам,выборов:потребительскимкорзинам, реальным проблемам.

Совсем редко – к расшифровке смыслов изначений этих имен для самих девушек и юношей, идентифицирующих себяс ними. И практически никогда – к анализу связи и зависимости культурныхвыборов молодежи с их структурными позициями, которые они занимают всовременных обществах [102, 106]», – обозначает недостатки субкультурныхисследований Е.Л. Омельченко. Она говорит о недоверии к использованиюновых подходов и о том, что «особую значимость имеет профессиональнаялегитимизациякачественныхповседневность,гибкоеметодовсочетаниепогруженияивмолодежнуюиспользованиеразныхисследовательских техник: биографического интервью, этнографическогонаблюдения,антропологическогоанализасубкультурныхискрытыхактивностей, психологических техник взаимодействия исследователей иинформантов..» [101, 17].Среди новых характеристик существования современных субкультурЕ.Л.