Автореферат (Проблема стиля мышления в философии В.В. Розанова), страница 4

Таким образом, стильпроявляетсявиндивидуальнойречи,котораяявляетсямодуляциейвозможностей выражения, предлагаемых языком.31Лейбниц Г.В. Сочинения в четырех томах: Т. 3. — М.: Мысль, 1984. С. 80.Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. Послесл. А.В. Гулыги и В.А. Звегинцева. [Пер. с нем.общ. ред. Г В.

Рамишвили]. — М.: ОАО «ИГ “Прогресс”», 2000. — 400 с.33Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. — М.: Изд-во Иностранной литературы,1955. — 416 с.3216Стиль в искусствоведческой интерпретации предстает в ином контексте,что связано прежде всего с другим разрешением проблемы языка и мышления.В искусстве встречается множество средств выражения — это язык музыки,живописи, пластики, — поэтому представители этой интерпретации вопрос оботношении языка и мышления решили в пользу того, что стиль и языкопределены особым характером идей.В параграфе 2 — «Мышление и язык» — рассматриваютсяисследования Л.С.

Выготского34 и А.Р. Лурии35, в которых показано, чтограмматика языка (внешней речи) и грамматика мышления (внутренней речи)не совпадают. Эта разница в грамматике отражается, в частности, в том, чтоединицей внутренней речи является «смысл», а внешней — «значение».«Смысл»и«значение»существуютвсостояниипостоянноговзаимопроникновения и взаимоперехода. Согласно данным исследователям,слова и даже целые идеи во внутренней речи обладают более широким, чем вовнешней речи, семантическим полем. В первую очередь это связано с тем. чтосемантическое поле слова во внутренней речи включает помимо объективныхязыковых связей слова, известных конкретному субъекту, также и егоиндивидуальный психический опыт.

Поэтому обращение с языком естьбольше, нежели просто стилистическая работа, поскольку включает процессперевода «смыслов» в «значения», индивидуального опыта восприятия имышления —в универсальные значения, которые могут быть воспринятыдругими, а также обратный процесс, связанный с трансформацией общихуниверсальных значений в индивидуальном восприятии. Стиль мышлениявозникает и существует именно на стыке взаимопереходов «значения» и«смысла».Основными выводами из рассмотренного соотношения языка имышления стали следующие характеристики стиля мышления.1.3435Стиль мышления осуществляется в рамках форм языка, конкретнойВыготский Л.С.

Мышление и речь : сборник. — М.: АСТ; Астрель, 2011. — 637 с.Лурия А.Р. Язык и сознание. Под ред. Е.Д. Хомской. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1979. — 416 с.17культуры, социальной общности, где язык выступает в качестве некотороймировоззренческой базы (и обобщенного стандарта, нормы), в качествепризнанных норм поведения и коммуникативных принципов культуры (какспецифических предпочтений в эстетике и признанных норм религии).

Вседанные формы являют собой комплекс установленных и признанных идей,выступающих в качестве канона, по отношению к которым каждый мыслящийсубъектпроводитпроцедурувосприятия,накоторойотражаютсяспецифические черты его сознания, опыта, психологического склада исвязанных с этим предпочтений. Такое особенное положение человека каквоспринимающего субъекта устанавливает постоянное отклонение от общегообразца.2.Вопросы становления стиля мышления, поскольку оно начинается сраннего возраста и во многом связано с детским опытом восприятия,обучением, становлением личности, относятся к вопросам психологии.

Однакостиль мышления на каком-то этапе приобретает самостоятельный характер, иэтот этап начинается с того момента, когда определяющим принципомдальнейшего восприятия идей становится сам стиль мышления.3.Сформировавшийся стиль мышления, таким образом, можетрассматриваться в качестве организующей процесс мышления идеи, которая, всвою очередь, была сформирована благодаря языку и опыту.В параграфе 3 — «Стиль мышления и мировоззрение» —исследуютсяспособыприложенияпонятия«стильмышления»кхудожественному тексту и показывается обоснованность рассмотрения нетолько художественного, но и философского текста на предмет проявления внем определенного стиля мышления.В Главе 2 — «Гносеологические основания стиля мышленияВ.В. Розанова» — анализируются гносеологические основания стилямышления В.В.

Розанова, проводится анализ трактата «О понимании» с цельюуяснения степени философичности последующих его произведений и18определения некоторых мыслительных доминант, которые затем будут развиватьсяим в работах по критике культуры.В качестве подхода к систематизации философии Розанова используетсяпериодизация его творчества на три этапа: теоретический, философскоисторический, синтетический. Первый этап ознаменован трактатом «Опонимании»; второй связан с публицистической деятельностью Розанова ипредставлен множеством статей, написанных с 1894 по 1905 г., по вопросамлитературы, политики, семейных отношений; третий этап сложился в первой— второй декаде XX в.

и воплотился в трилогии «Уединенное», «Опавшиелистья», «Мимолетное», а также в книге «Апокалипсис нашего времени».В параграфе 1 — «Гносеологическая проблематика трактата “Опонимании”» — проводится анализ трактата с целью выявления основанийстиля мышления Розанова. Этот трактат написан им в качестве реакции накризис современной ему науки, формирует новый метод познания и отношенияк миру — понимание. Он также разрабатывает концепцию критическойверификации знания — метод исследования, который в его позднем творчествебудет играть очень значимую роль и возьмет на себя роль «археологии знания»и будет основным методом для ревизии наследия культурных эпох.

Главнымего упреком становится то, что наука не видит «живой жизни», то есть неможет строить целостную картину мира из разрозненных знаний о тех илииных эмпирических фактах. Ставя под вопрос всё «само собой разумеющееся»в представлениях человека о мире, он пытается отыскать механизмформирования этих представлений. Например, одним из важных моментов еготеории является указание на то, что представление о соответствии нашегомышления уровням бытия не является неоспоримым фактом, а напротив,является результатом личного выбора познающего субъекта, поскольку этотвыбор из равновозможных ситуаций соответствия и несоответствия мышлениябытиюстановитсярешающимфакторомприформированииегопознавательной и творческой деятельности. В случае выбора в пользу19соответствиячеловекможетформироватьпонятиепричинностиируководствоваться им при организации своей деятельности.

Розанов неутруждает себя научными доказательствами, ограничиваясь указанием напроблемные области обыденной жизни, чтобы выстроить понимание своейконцепции на основе всех областей человеческого опыта.Представления Розанова о возможности говорить о мире только как омирепонятого,обособоммирепричинностиицелесообразности,выстроенных субъектом познания, определили последующий выбор предметаисследований—критикукультурыкакисключительночеловеческойдеятельности по упорядочиванию мира.Впараграфе2—«Гносеологическиеидеивконтекстезападноевропейской мысли» — трактат берется в сравнении с работамиЛ. Витгенштейна36 и Г.-Г.

Гадамера37. В этом ракурсе Розанов предстает какпредставитель неклассического стиля мышления в философии, что преждевсего связано с совершенно иной, чем в классической философии,интерпретацией основного понятия философии — истины. Сравнениетворчества указанных мыслителей помогает усмотреть не только предметноесходство в их работах (Витгенштейн и Гадамер, как и Розанов, занималисьпроблемами теории познания и рефлексией над господствующими формамикультуры), но также в методе описания и самих выводах.

Их теоретическиепостроенияотражаютсменустилямышлениявкультуре.Основоймиросозерцания и выстраивания представления о мире становится язык,поэтому кризис культуры может быть преодолен при помощи формированияновогоязыка,основанногонапредельно-личностномистолкованииобъективных реалий. Именно такой язык Розанов пытался выработать в своихпоздних работах.36Витгенштейн Л. Избранные работы / Пер. с нем. и англ. В.

Руднева. М.: Издательский дом «Территориябудущего», 2005. — 440 с.; Витгенштейн Л. Культура и ценность // Людвиг Витгенштейн. Философскиеработы. Часть I. Пер. с нем. / Сост.., вступ. статья, примеч. М.С. Козловой. Пер. М.С. Козловой иЮ.А. Асеева. — М.: Гнозис, 1994. С. 407–492.37Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. — М.: Искусство, 1991. — 368 с.20ВГлавеIII—«Теоретико-гносеологическийаспектстилялитературно-публицистических трудов В.В. Розанова» — происходитобращение к последующим работам Розанова, к литературным, религиозным исоциально-бытовым («философия пола») темам, в русле которых Розановпытался найти способ избежать умозрительности и внеположенности человекунаблюдаемых им культурных форм, вернуть язык в «телесность самого бытия»(В.В. Бибихин), то есть найти такие формы выражения, которые представлялибы то, о чём единственно может говорить человек, — о самом себе. Главатакже обращается к последнему, синтетическому, этапу его творчества, когдапроисходит окончательное оформление темы критики культуры, выделениеглавных тем и наполнение их конкретным содержанием.В параграфе 1 — «Стиль мышления в контексте разработкипроблемы историософии в творчестве В.В.

Розанова» — освещаетсяформирование темы историософии в произведениях Розанова.Параграф 2 — «Флорилегийный стиль в контексте критикиидеологии и литературы («Уединенное» В.В. Розанова)». Флорилегийность— жанр крайне характерный для византийско-русской традиции. Диссертантомотмечается, что стиль Розанова проявляется в построении текста в форме,наиболее приближенной к внутренней речи, что находит отражение и всвернутой грамматике предложений (превалировании в них предикативнойчасти и опусканием номинативной части), что становится возможнымблагодаря использованию интонационных и ритмических возможностей языка,предоставляемых, в частности, синтаксической разбивкой текста, предложения.В силу того, что внутренняя речь не преследует коммуникативных целей, стильмышленияРозанова,отразившийсявданныхработах,можетбытьохарактеризован как монологичный: он проговаривает только себя и говорит осебе, вскрывает самые интимные вопросы, связанные с восприятием мира, —вопросы веры и пола.

Эти вопросы раскрываются в параграфе 2 данной главы.Последний 3-й параграф — «Стилистические доминанты мышления21Розанова в контексте критики культуры и философии» — посвященвопросам философии пола и критике культуры, данной в книге «Апокалипсиснашего времени». Эта книга не только является последней работой Розанова,но также представляет собой логическое завершение его творчества. Онаявным и неявным образом перекликается с множеством работ Розанова,написанныхвпериодыразличныхобщественно-политическихимировоззренческих симпатий, высвечивая ту же направленность мысли, что истатья«ЛегендаоВеликоминквизитореФ.М.Достоевского.Опыткритического комментария», и вновь поднимая тему историософии, однаконесколько в другом ключе. Как и «Апокалипсис» Иоанна Богослова,розановский «Апокалипсис» пишется из своеобразного «конца времен», когдасложились и выразились все идейные, культурные, жизненные потенции,заложенные в истоках христианской культуры.