Автореферат (Проблема стиля мышления в философии В.В. Розанова), страница 2

490–498.13Ремизов А.М. Кукха. Розановы письма // Розанов В.В. Апокалипсис нашего времени. М.: Захаров, 2001. С. 178–253.14Голлербах Э. В.В. Розанов. Жизнь и творчество // Розанов В.В. Апокалипсис нашего времени. М.: Захаров,2001. — 255 с.15Шкловский В.Б. Розанов // В.В. Розанов: pro et contra.

Кн. 2. — СПб.: РХГИ, 1995. С. 323.107современности. Лоуренс обнаруживает у Розанова «глубокое пониманиепроблемы раздвоенности и гамлетизма современного человека, раскола междуразумом и чувством»16. Лоуренс акцентирует внимание на тех заметкахРозанова, где он, описывая свое состояние «задумчивости», сообщает, чточувствует себя «каменным», а не существом, способным любить, испытыватьчувства и пламенеть.

Для Лоуренса эти моменты характеризуют один изсимптомовтойболезни,которуюрождаетвсовременномчеловекецивилизация.В постсоветский период особенно возрастает интерес к творчествуРозанова, когда реабилитируется всё философско-религиозное наследие РоссииXIX — начала XX в. В этом плане заслуживают внимание работы В.А.Фатеева17, который в рамках методологии биографического исследованияпредлагает анализ смысло-жизненных воззрений Розанова, ориентируясь на егоспецифический стиль мышления. Фатеев отмечает, что Розанов «рассуждаетобразами, намеками, полутонами, догадками, иносказаниями, парадоксами» 18.В этой связи Фатеев цитирует епископа Никона, который в споре с Розановымпо частному церковному вопросу заметил: «…вы мыслите не понятиями,рассуждаете не логикой, а символическими образами»19.

Эта позицияпредставляется достаточно спорной, поскольку сам Розанов, характеризуя своетворчество, убежденно заявлял: «…на предмет надо иметь 1000 точек зрения,не 2 и не 3, а — тысячу. Это “координаты действительности”. Идействительность только через 1000 точек на нее зрения и определяется» 20.Аналогичные тенденции выявляются и в исследованиях А.Н. Николюкина 21,который соединяет жанровые формы творчества Розанова с его смысло16Лоуренс Д.Г.

О Розанове// В.В. Розанов: pro et contra. Кн. 2. — СПб.: РХГИ, 1995. С. 496.См. Фатеев В.А. В.В. Розанов: Жизнь. Творчество. Личность. — Л.: Художественная литература, 1991, —365 с.; Фатеев В.А. Жизнеописание Василия Розанова. — Изд. 2-е, испр. и доп. — СПб.: Пушкинский Дом,2013. — 1056 с.18Фатеев В.А. В.В. Розанов: Жизнь. Творчество. Личность. С. 170.19Там же.20Розанов В.В. Миниатюры. — М.: Прогресс-Плеяда, 2004. С.

39421См. Николюкин А.Н. Розанов. — М.: Молодая гвардия, 2001 — 512 с.; Николюкин А.Н. В.В. Розановлитературный критик // Розанов В.В. Мысли о литературе. — М.: Современник. 1989. С. 5–40.178стилистическими рассуждениями.Одновременно в исследовательской литературе возрастает интерес квопросам логики и гносеологии Розанова. Наиболее значимым в рассмотрениегносеологииРозановапредставляетсявкладВ.В.Бибихина,которыйфактически заново открыл этот труд для исследователей. В его комментариях кэтой книге проскальзывают интонации хайдеггеровской мысли, с присущимпоследней образом «скрывающегося и проговаривающего» себя бытия.

В силутакого отношения к данной книге Розанова Бибихин также подчеркиваетзначимость стиля изложения, который он понимает в ракурсе попытокРозанова отстраниться от всего догматического и сохранить ощущениетаинственности и одновременно проясненности бытия 22. В интерпретацииБибихина тема стилистики явно превалирует над теорией познания, апонимание предстает как акт интуитивного постижения и схватывания бытия.В контексте разработанности гносеологической темы следует отметитьвышедшую в 2006 г. монографию Я.В. Сарычева «В.В.

Розанов: Логикатворческого становления»23, где трактат «О понимании» рассматривается вкачестве работы, в которой возможно найти логику всей последующейтворческойиидейнойэволюцииРозанова.Отмечаяформальную«непохожесть» книги «О понимании» на более поздние розановскиепроизведения,Сарычеввыдвигаетположениеотом,чтоРозанов,подготовленный системой «понимания» (прежде всего ввиду огромногозначения внутри этой системы понятия потенциальности) к принятию«метафизики пола», «принимает ее без разрушения — в методологическомсмысле — исходной системы»24. Такой подход исследователя позволяетрассматривать творчество Розанова без разрывов в логике его развития ипозволяет вскрыть внутренние связи между переходами Розанова от одной22Бибихин В.В.

Время читать Розанова // Розанов В.В. О понимании. Опыт исследования природы, границ ивнутреннего строения науки как цельного знания. — М.: Институт философии, теологии и истории СвятогоФомы, 2006. С. IX.23Сарычев Я.В. В.В. Розанов: Логика творческого становления. — Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 2006.— 320 с.24Там же. С. 43.9темы к другой.

Обращение к понятию стиля мышления в рамках даннойдиссертации преследует ту же задачу — обнаружить и описать идейноеединство творчества Розанова.Всовременнойисследовательскойлитературеширокийинтересприобретает рассмотрение творчества Розанова в контексте анализа егостилистических приемов. В этом плане исследователей привлекают в первуюочередь лирико-философская проза Розанова («Уединенное», «Опавшиелистья», «Мимолетное»). В работах А.И. Фомина 25 и Е.П. Карташовой26фиксируются лингвостилистические особенности розановских текстов, онисодержат много интересных сведений о частоте использования символов и ихроли внутри текста.

При этом авторы оставляют без рассмотрения вопрос отом, насколько возможно из стилистических приемов, применяемых в текстеметафор, делать заключение об идейном уровне текста. В связи с этим вданном диссертационном исследовании будет обращено особое внимание нато, являются ли язык и языковой стиль определяющими мышление или,наоборот, в самом мышлении можно выделить структуры, позволяющиевыходить за рамки языка.Специфику стиля Розанова разные исследователи пытаются вывести изотношения к Богу, особого характера схватывания реальности в актеспонтанного письма, или сводят вопрос стиля непосредственно к темелитературы, описывая розановский стиль как своеобразное подражаниеДостоевскому в его «Дневниках писателя». Например, И.Л.

Волгин,разрабатывающий эту проблему с вышеобозначенной позиции, пишет: «Автор“Опавших листьев” — хотя и не прямо — обращается к художественнойметодологии Достоевского. Можно сказать, что его поэтические “намеки” какбы подхватываются и развиваются Розановым»27.25Фомин А.И. Символика прозы Василия Розанова.

— СПб.: Изд-во СПбГЭТУ ЛЭТИ, 2010. — 144 с.Карташова Е.П. Стилистика прозы В. В. Розанова: Автореф. дис. … докт. филол. н. — М., 2002. — 48 с.27Волгин И.Л. Метаморфозы личного жанра («Дневник писателя» Достоевского и «Опавшие листья»Розанова) // Наследие В.В. Розанова и современность: Материалы Международной научной конференции. —М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009. С. 20.2610Следует заметить, что исследование стиля мышления Розанова в полномобъеме предпринимается впервые. Однако предпосылками именно такойпостановки вопроса по отношению к его творчеству стали наработкиисториков русской философии В.С. Горского28 и А.Ф. Замалеева29, которыеприменяли понятие «стиль мышления» для анализа того или иного периода вистории русской философии, а также для оценки значения русской философиив целом.

Так, из истории мы можем увидеть, что русская философская мысльэкзегетична и риторична. «Особенность риторической экзегезы, — пишет А.Ф.Замалеев, — состоит в том, что... ум устремлен здесь не к познанию какполаганию истины, а исключительно к прояснению знания, закрепленного всоответствующем тексте»30.Стиль мышления Розанова органично вписывается в русло развитияотечественной философии — его мышление во многом экзегетическое,поскольку его творчество, во-первых, в различных своих проявлениях частоявлялось в форме комментария к историческим событиям, религиознымтекстам, мыслям других философов и литераторов, а во-вторых, оноэксплицирует основную гносеологическую концепцию автора — концепциюпонимания, которая подразумевает наличие изначально имеющейся у человекацельности картины мира.Объект диссертационного исследования — философские взглядыВ.В. Розанова.Предметдиссертационногоисследования—стильмышленияРозанова, отразившийся в его работе по гносеологии и публицистическомнаследии Розанова.Цели и задачи исследования.