Диссертация (Абсурд как феномен в европейском социокультурном пространстве XX века), страница 13

Напри-60мер, Ф. Кафка не прибегает к свойственной модернизму игре с формой, не выдумывает окказионализмов, использует слова в привычном значении, но его произведения являются примером литературы абсурда. Последний здесь как бы выходит за границы текста: формально текст может и не содержать абсурдистскихэлементов, но реципиент улавливает абсурдность смысловых связей внутри текста. Иначе говоря, наличие абсурда прослеживается и на уровне языковой прагматики, т.

е. отношений между знаковой системой и субъектами, использующимиее. Нельзя не заметить, что прагматические функции лингвистического абсурда,достаточно велики, т. к. он оказывает несомненное эмоциональное воздействие нареципиент. В то же время, как показывает исследование О. В. Кравченко, видоизменение прагматических аспектов языка также играет существенную роль в образовании лингвистического абсурда.

О. В. Кравченко выделяет три типа прагматических аномалий, приводящих к возникновению абсурда в тексте: прагмакоммуникативные, прагмакогнитивные и прагмастилистические.75 Первые затрагиваютразличные нарушения коммуникации, примером которых может быть ответ «Девять» на вопрос «Как дела?» Прагмакогнитивные аномалии являются следствиемпротиворечий между сообщением и его когнитивным фоном: пример – Чапаев изромана В.

Пелевина «Чапаев и Пустота», разговаривающий на прекрасном литературном языке. Прагмастилистические аномалии возникают в результате неадекватного использования стилистических средств языка, как в случае, если нектоговорит о заурядном бытовом событии языком трагедий У.

Шекспира.В определенном отношении этот вид абсурда располагается на более высоком уровне, т. к. содержит в себе возможность перехода в неязыковую сферу.Умение «считывать код» на этом уровне играет существенную роль в пониманииязыкового абсурда. Зачастую то или иное высказывание или текст не содержитясных внешних критериев, по которым можно было бы установить, являются лиэти высказывание или текст примером осознанной абсурдной конструкции или75См.: Кравченко О. В.

Депрагматизация как семиотический механизм порождения абсурда в тексте // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах. Т. 3. Челябинск, 2008. С. 252–255.61следствием неграмотности говорящего. В этом случае понимание абсурда осуществляется путем задействования надъязыковых когнитивных механизмов.До этого мы исследовали логическое измерение абсурда, в котором последний понимался, прежде всего, как языковой феномен. Однако абсурдность можетусматриваться и вне языка самого по себе.

Мы можем находить чью-нибудь реплику или поведение абсурдными, поскольку они оказываются анормальными поотношению к ситуации или несовместимыми с ожиданиями. Тем не менее, данный вид абсурда всё еще остается в рамках логического измерения, т. к. в подобных случаях всегда есть возможность перевести неязыковое событие в дискурсивную плоскость и логически объяснить, почему оно абсурдно. Абсурд, повидимому, преодолевает логическое измерение и делает шаг навстречу экзистенциальному измерению, когда становится связанным с неконтролируемой тревогой, с так называемым «чувством абсурдности существования», которое описывали экзистенциальные философы от С.

Кьеркегора до Ж.-П. Сартра.1.3.3. Цель языкового абсурдаАбсурд в языке связан с высказываниями о неэмпирических объектах, спрагматическими функциями эмоционального воздействия на реципиент, с игройс языковой тканью и семантикой и многим др., однако содержащаяся в нем «интенция» в своем экстремальном расширении предполагает преодоление рассогласованности между словами и вещами, всегда присущей языковому выражению.Рассматривая абсурд в логическом измерении, мы могли заметить, что рядфилософов пытались выработать определенную разновидность абсурдной логики,для которой было бы возможным мыслить противоположности одновременно истинными, что находило свое лингвистическое выражение в конструкциях наподобие «пресветлый мрак» или «ученое незнание». Тем самым, в языке фиксируетсяединая, недвойственная основа всякой антиномичности.

Но двойственность можно устранять и из самого языка, что, по нашему мнению, и составляет цель языкового абсурда.62Означивающая функция языка заключается в том, что для выражения смыслового содержания используется тем или иным образом доступный чувственному восприятию знак. Знак является своего рода материей языкового выражения, асмысл – формой, и смысл каждый раз остается неуловимым. С одной стороны, мыпонимаем различные высказывания, усваиваем информацию, но то, что мы поняли, эфемерно и «бесплотно».

У нас нет возможности зафиксировать это «неосязаемое» содержание, поскольку, как только такая попытка будет произведена, получатся лишь новые знаки. Семантические аномалии, характерные для абсурдизма как способа выражения, преследуют цель преодолеть двойственность знака исмыслового содержания в языке. Лингвистически абсурдное выражение за счетвидоизменения языковой нормы создает систему означающих, которая формальноне отсылает ни к каким означаемым, и именно на этом основании абсурд некорректно называют бессмыслицей. Действительно, абсурдные языковые конструкции во многих случаях нереферентны, но их смысл в том и состоит, чтобы дуальность означающего и означаемого (материи и формы) исчезла.

Задача – даже неявить чистую форму без материи, а сделать так, чтобы между ними не было разницы – т. е. чтобы форма и материя совпадали, чтобы материя и была одновременно формой. Собственно, в случае выполнения этой задачи абсурдное словостанет идеальным: самопонятным, выражающим само себя, не нуждающимся вопределении через другие слова.Ясно, что на уровне дискурса осуществление такой задачи невозможно. Даже если представить, что означающее и означаемое совпали, это будет знаменовать собой прекращение языка. Поэтому наиболее подлинный абсурд – не тот, который открывает скрытые пласты языка, а тот, который имеет своей целью усовершенствовать язык настолько, чтобы тот упразднился.

Постепенное устранениедвойственности из языкового выражения в своем экстремальном значении приводило бы к созданию идеального самотождественного языка. Однако обретениеидеального языка означает вместе с тем и снятие языка, ведь самотождественность предполагает элиминацию другой присущей языковому выражению двойственности – двойственности между собственно языком и бытием в самом широ-63ком его понимании. (Хотя не стоит забывать, что референция – далеко не единственная функция языка.) Иначе говоря, идеальный язык – если представить себесуществование такового – не просто становится неотличим от действительности,но он и есть действительность.

В принципе, к мысли о неразличении языка и реальности можно идти и со стороны последней, чему пример – идея В. П. Руднева,что «реальность есть не что иное, как знаковая система, состоящая из множествазнаковых систем разного порядка, то есть настолько сложная знаковая система,что ее средние пользователи воспринимают ее как незнаковую».76Приняв во внимание всё вышесказанное, нетрудно заметить, что пониманиеабсурда как бессмыслицы является упрощенным и не выдерживающим критики.Очевидно, что те, кто намеренно прибегают к абсурдистским формам выражения,видят в этом некоторую программу. В подобных случаях абсурд является расширенной, альтернативной языковой логикой, которая, будучи первоначально видоизменением формальной логики, начала функционировать самостоятельно.

Посуществу, только сейчас в нашей работе впервые возникло подобие определенияисследуемого феномена. Абсурд есть альтернативная языковая логика. Важно,что эта логика не универсальна и не общезначима; невозможно установить какиелибо правила ее функционирования, поскольку они строго индивидуальны длякаждого конкретного случая, каждый раз должны переизобретаться и далеко невсегда вообще могут быть сформулированы.

Как нам представляется, абсурднаялогика в своем предельном выражении стремится приблизиться к той области, гденет никакой двойственности и инаковости, выражая содержание этого начала сущего в том или ином доступном (и необязательно естественном) языке. Именнопоэтому в логическом измерении одной из основных характеристик абсурда является умение мыслить противоположности одновременно истинными. И именнопоэтому мы полагаем, что свое исполнение и осуществление абсурд находит в экзистенциальном измерении, которое, как будет показано позже, связано с достижением состояния недвойственности в особом опыте сознания, предполагающемв т. ч.