Автореферат (Клинико-патогенетические особенности патологических процессов шейки матки, ассоциированных с папилломавирусной инфекцией), страница 4

Гистондеацетилазы (HDACs) –ферменты,способствующиеудалениюацетильнойдеацетелированию [Haberland M., 2009; Liгруппыгистонов,X., 2012; Micelliт.е.C., 2012].Гистондеацетилазы I класса (HDAC 1, HDAC 2) относятся к классическим,располагаются в ядре клетки и катализируют ряд негистоновых субстратов, включаятранскрипционные факторы [Li X., 2012; Haery L., 2015; Micelli C.,2015; Song C., 2015].В нашем исследовании наиболее высокие уровни экспрессий HDAC1 и HDAC2отмечались в 4 и 5 группах (по сравнению с первыми тремя группами), достигаямаксимума в 4 группе, соответственно, HDAC1 – 3,53, а HDAC2 – 3,83.

C результатаминашего исследования согласуются данные M. Anton, M. Horký, S. Kuchtícková (2004),15которыевцервикальныхмазкахвыявилирольацетилированиягистоновв прогрессировании неопластического процесса ШМ.Другимзначимым эпигенетическим событием является процесс метилированияДНК, который реализуется за счет активности ферментов ДНК-метилтрансфераз:DNMT1, DNMT2, DNMT3a, DNMT3b [ChalerpetK., 2015; SiegelE.M., 2015].Представляет собой особый интерес тот факт, что DNMT1 является белком,ассоциированнымс гистондеацетилазамииHDAC1HDAC2,сфакторомрепликации PCNA, белком гена-супрессора опухолевого роста Rb и др. [Banno K.,2014; Chalertpet K., 2015]. DNMT2 осуществляет процесс метилирования тРНК [LiuN., 2012; Lu Q., 2012].Сцельюизученияметилированияпримолекулярно-биологическихпатологическихэкспрессии ДНК-метилтрансферазыпроцессахособенностейШМбылипроцессаоценены уровниDNMT1 и ДНК-метилтрансферазы DNMT2в ткани ШМ у исследуемых групп больных.

Наибольшие показатели экспрессийDNMT1 и DNMT2 отмечались в 4 группе (по сравнению с первыми тремя группами),составляя, соответственно: DNMT1 – 5,52, а DNMT2 – 5,50; а в 5 группе DNMT1 – 3,63,а DNMT2 – 3,61.Важно отметить, что полученные результаты исследования эпигенетическихмаркеровсвидетельствуютотом,чтопоказателидеацетилированияидеметилирования возрастают в ряду от доброкачественных процессов ШМ кнеопластическим процессам, достигая максимальных значений при СIN III, а приинвазивном РШМ отмечается некоторое снижение указанных показателей. Это повидимому, связано с инициацией злокачественного роста при СIN III процессамидеацетилирования и деметилирования, и отсутствием их ключевой роли длядальнейшегопрогрессированияинвазивногопроцессаприРШМ,котораяобеспечивается комплексом других молекулярных механизмов.Ранее в исследовании И.П.

Евтиной (2011 г.) удалось выявить, что аномальноеметилирование определенных генов (MLH1, HIC1, RASSF1А, MGMT, N33 и CDH1),характеризующиесяповышениемихчастотыврядуот доброкачественныхпроцессов ШМ до РШМ. Однако следует отметить, что в указанном исследовании16(Евтина И.П., 2011) проводилась оценка метилирования по факту случившегосяэпигенетического события, что, несомненно, является более поздним прогностическиммаркером,чемоценкаактивностиферментныхсистем,предшествующихиреализующих процесс метилирования.ВажнымкритериемпролиферативнойактивностипризаболеванияхШМявляется определение уровней экспрессий Ki-67 и р-53, в связи с чем нами былиисследованы ИГХ показатели, отражающие степень экспрессии указанных генов вткани шейки матки у всех больных обследованных групп.

Белок р-53 являетсяпродуктом гена-супрессора опухолевого роста, при повреждении которого белок р-53активируется, что выражается в остановке клеточного цикла и репликации ДНК [AlonioL.V., 2000; Hellberg P., 2009]. Высокие уровни экспрессий Ki-67 и р-53 отмечались в 4 и5 группах (по сравнению с первыми тремя группами), составляя, соответственно, в 4 гр.Ki-67 – 86,1, а р-53 – 8,2; в 5 группе Ki-67 – 77,2, а р-53 – 3,61. В связи с полученныминами результатами заслуживают внимания данные ряда других исследований,показывающие р53-зависимое индуцированиеапоптоза ингибиторами HDAC[Bandyopadhyay D., 2004], что может свидетельствовать о наличии р53-зависимоговарианта регуляции процесса апоптоза.СпомощьюкорреляционногоанализаПирсона нами была выявлена прямаясильная зависимость между HDAC1 (r=0,7024, р<0,0001), HDAC2 (r=0,7123, р<0,0001),DNMT1 (r=0,7360, р<0,0001), DNMT2 (r=0,7494, р<0,0001), Ki-67 (r=0,8643, р<0,0001),p-53 (r=0,8643, р<0,0001) и степенью прогрессирования патологического процесса ШМ.Полученные результаты исследования в целом согласуются с рядом другихработ,свидетельствующихотеснойвзаимосвязипроцессовацетилирования,метилирования и пролиферации.

R.P. Danam, S.R. Howell и T.P. Brent (2005) удалосьвыявить (в клеточных линиях), что в эпигенетическое регулирование экспрессии генасупрессораO6-methylguanine-DNA-methyltransferase(MGMT)вовлеченоацетилирование гистонов и метилирование CpG-связанных белков. В исследованияхD. Liu, P. Zhou (2012) было выявлено влияние комплекса HDAC1/DNMT при ракешейки матки на подавление Oct4 (Octamer-bindingtranscriptionfactor 4), которыйпредставляет собой важный эмбриональный транскрипционный фактор.17Далее для оценки риска прогрессирования (прогнозирования) злокачественнойтрансформации (переход в CIN III и инвазивный плоскоклеточный рак) нами былпроведен многофакторный анализ (бинарная логистическая регрессия) полученныхклинико-молекулярных показателей, в связи с чем была построена значимая модель(Хи-квадрат=92,620, p<0,00001) для оценки факторов риска.Коэффициенты уравнения наиболее значимых клинических прогностическихфакторов прогрессии, высчитанных на основании расчета формулы бинарнойлогистической регрессии, были использованы в оценке риска прогрессированиязлокачественной трансформации.

В итоге была получена формула: Z= –42,107 + 2,401 *Х1 + 2,314*Х2 + 2,195*Х3 + 1,386*Х4 + 1,371*Х5 + 1,342*Х6 + 1,328*Х7 + 1,304*Х8 +1,298*Х9 + 1,275*Х10 + 1,238*Х11 + 1,168*Х12 + 1,029*Х13 + 0,485*Х14 + 0,837*Х15 +0,82*Х16 + 1,435*Х17 + 1,504*Х18 + 1,406*Х19 + 1,437*Х20 + 1,204*Х21 + 1,137*Х22,где * – умножение, 3,714 – натуральный логарифм, Х1 – диагноз, соответствующийдоброкачественным процессам (0), CIN I – 1, CIN II – 2, CIN III – 3, Х2 – вируснаянагрузка ВПЧ-ВР более 105геномных эквивалентов – выше, Х3 – персистенция ВПЧвысокого онкогенного риска, Х4 – морфологически верифицированный CIN в анамнезе,Х5 – ИППП микст-инфекции (3 и более), Х6 – рецидивирующий бактериальныйвагиноз, Х7 – травматические повреждения ШМ (послеродовые, постабортные и др.),Х8 – возраст от 40 лет, Х9 – раннее начало регулярной половой жизни (до 18 лет) безприменения барьерных методов контрацепции, Х10 – более 7 половых партнеров (смомента сексуального дебюта), Х11 – одновременное сочетание двух и более типовВПЧ высокого онкогенного риска инфекции, Х12 – хронический цервицит, Х13 – ракоргановрепродуктивныйсистемы:наследственность,Х14–наследственнаяотягощенность по другим онкологическим заболеваниям, Х15 – сочетание миомы маткис аденомиозом и/или гиперпластическим процессом эндометрия, Х16 – табакокурение(в течение более чем 7 лет и не менее 5 шт.

в день), Х17 – HDAC 1, Х18 – HDAC 2, Х19– DNMT1, Х20 – DNMT2, Х21 – Ki-67, Х22 – р-53.Расчетныйпрогнозвероятности – значение более 0,5 – означает высокуювероятность злокачественной трансформации (переход в CIN III и инвазивный18плоскоклеточныйрак),азначениеменее0,5означаетнизкуювероятностьзлокачественной трансформации.Таким образом, при определении тактики ведения пациенток с заболеваниями ШМцелесообразно установление степени риска злокачественной трансформации дляпоследующего дифференцированного и наиболее обоснованного подхода, особенно вслучаях, при которых существуют крайне различные подходы к выбору тактики леченияи ведения данной группы больных.Оценка вероятности злокачественной трансформации была возможна толькопосле морфологической верификации патологического процесса ШМ. Материалдля морфологического исследования получали в результате проведенной прицельнойбиопсии и/или эксцизии ШМ.С лечебно-диагностической целью проводили прицельнуюбиопсиюШМ(39,5%), петлевую эксцизию LEEP (loop electrosurgical excisional procedure) иконусовидную эксцизию (всего 76,8%).

При гистологическом исследовании особоевнимание уделяли морфологическому анализу состояния краев удаленного послеэксцизии участка ШМ. «Чистые» края резекции были отмечены у 110 пациенток(59,5%), а наличие остаточного CIN в крае резекции – у 32 женщин (17,3%).Наиболее важным клиническим аспектом после проведенной эксцизии являетсявероятность повторного развития патологического процесса ШМ, в частностивозникновения резидуальной/рецидивной болезни. В нашем исследовании рецидивыCIN (n=35) регистрировались преимущественно у больных третьей и четвертой групп.Из общего количества случаев рецидивирования (n=35) рецидив CIN в течение 2 летпосле эксцизии имел место у 21 (11,4%) женщин, а рецидив CIN у больных состаточным CIN в крае резекции (в течение 2 лет) выявлен у 14 (7,6%) пациенток.НепараметрическийкорреляционныйанализСпирменапоказалсильнуюкорреляционную зависимость между наличием рецидивов в течение 2 лет ивозрастанием степени активности патологического процесса ШМ (R=0,716, р<0,001).С учетом важности проблемы рецидивирования неопластического процесса ШМнами проведен сравнительный анализ числа общего количества рецидивов, в том числерецидивов CIN, у больных с остаточным CIN в крае резекции, с наличием19установленногофактанизкойиливысокойстепенирисказлокачественнойтрансформации.

Заслуживает внимания тот факт, что у женщин с рецидивом выявленавысокая степень риска злокачественной трансформации ШМ. В частности, все случаи(n=21) рецидивов в течение 2 лет после проведенной эксцизии и рецидивов (n=14) убольных с остаточным CIN в крае резекции (в течение 2 лет) характеризовалисьпринадлежностью к группе высокого риска развития злокачественной трансформацииШМ. С помощью корреляционного анализа Спирмена подтверждена сильнаязависимость между рецидивами и высокой степенью риска развития злокачественнойтрансформации ШМ (R=0,298, р=0,002).M.