Диссертация (Представления о святости в официальной католической мысли второй половины XIII века), страница 39

Представители нищенствующих орденовудостаивались канонизации нечасто: за весь рассматриваемый период былпризнан святым лишь один доминиканец, Петр Мученик, и однапоследовательница святого Франциска, Клара Ассизская.168Если в первой половине XIII века на канонизационную политикуоказывали влияние сначала цистерцианцы, а затем – францисканцы идоминиканцы (которых папы поддерживали, желая уменьшить властьепископов, побороть ереси и возродить интерес к духовной жизни взаблудших душах мирян, которым проповедовали члены названныхорденов), то на протяжении второй трети XIII в. доминиканская ифранцисканская святость уступает позиции святости августинцев-еремитов.Первым из них мог бы стать Джамбоно, а ярчайшим примером, пожалуй,является Николай из Толентино. Спад интереса к канонизации членовнищенствующих орденов со стороны папства можно объяснить тем, что тезадачи, которые помогали решать святые францисканцы и доминиканцы –борьба с ересями и создание силы-противовеса епископам – перестали бытьактуальными.Географияпроисхождениясвятыхтожеизменилась:извсехканонизированных во второй половине XIII века святых только ПетрМученик имеет итальянское происхождение; при этом относительнобольшое количество святых происходит из другого региона, из ЦентральнойЕвропы(МаргаритаШотландская,СтаниславКраковскийиЯдвигаСилезская).

Все эти святые (кроме Ричарда Чичестерского) происходят изкоролевских семейств, лояльных папству. В этом можно усмотретьвозвращение к традиции «знатной святости», присущей заре эпохи папскихканонизаций. В буллах, возвещающих их канонизации, акцент переносится сборьбы с ересями, имеющей определяющее значение в первой половинестолетия на личную набожность и добродетельность.Помимо фильтрации при подготовке к канонизации, определенныеизменения образ святого претерпевал и после торжественного включения всонм святых. Так, после канонизации, в ходе написания жития ипосвященных святому проповедей, происходила адаптация образа святогокак исторической фигуры под сумму коллективных представлений освятости.

Для этого использовались топосы, легко распознававшиеся169публикойво(благочестие),времячтенияmisericordiaжития:iustitia (справедливость),(сострадание),sobrietaspietas(трезвостьирассудительность), modestia (скромность); благородное происхождение,проявление знаков избранности и мудрости с раннего детства (puer senex),tuitio impotentium (защита слабых), cura pauperum (забота о бедных), nonviolentia (отказ от насилия), сексуальное воздержание, стремление уйти отмира и жить по-монашески, самоотречение и готовность принять смерть заверу. Этот список можно было бы продолжить.

Наверное, неслучайно вдискурсе о святости того времени фигурирует и своеобразный топос«невыразимости» или «неисчислимости»: добродетелей святого N столько иони таковы, что их невозможно и описать589.Как мы стремились показать, не следует сбрасывать со счетовподобную топику и вообще всё то, что историк зачастую списывает на«литературность». Все эти качества, как можно видеть, намного болеемногочисленные, чем основные христианские добродетели, складывались всвоеобразное «зерцало морали» с развитой и довольно сложной системойвзаимоотношений и логических связей как внутри этой системы, так и сдругими системами, в частности, богословием и историей: новые культыдолжны были соотноситься с исторически закрепленными, с одной стороны,заимствуя из него эту самую «топику», с другой – привнося что-то новое,отражающее богословские искания своего времени.

Рефлексия ИоаннаУэльского – характерный тому пример.На протяжении исследования перед нами постоянно вставал резонныйвопрос: почему верующие обычно искали в своих святых не индивидуальныечерты, но, напротив, повторяющиеся, на первый взгляд банальные?Вероятно, это можно объяснить тем, что святой воспринимался скорее какинструмент в руках Бога, чем как человек, обладающий индивидуальностью.589Goullet M.

The Catalogues of the virtues in hagiographic texts: between topics and history //The Charm of a List, From the Sumerians to Computerised Data Processing / Ed. LucieDoležalová. Cambridge, 2009. P. 70.170Бог один, поэтому, возможно, верующим казалось, что, чем меньше в святоминдивидуального, тем больше в нем божественного590. Но четкого ответа, вовсяком случае, в рамках этого исследования, дать невозможно, потому чтонам пришлось бы рассматривать отдельную и очень сложную проблемузарождения (или возрождения?) новоевропейской индивидуальности в зрелоеСредневековье 591 . Тем не менее, целый ряд проанализированных здесьтекстов указывает на то, что не проявление индивидуальной воли илиуникальных, выбивающихся из исторической традиции качеств, а отказ отсамого себя, послушание духовной иерархии вели к святости. Однако неследует забывать, что уникальность каждого святого – в степени этогосамого «банального» христианского самоотречения.

Эта-то степень (ср.старое значение русского слова «подвиг») и стала предметом рефлексиимногих мыслителей второй половины XIII в.. Она выражалась целым рядомсредств, зафиксированных нашими источниками: от разговорчивости икрасноречивости информантов папских комиссий до литературных приемовагиографов.Как мы выяснили, механизм, формирующий в сознании верующихобраз святого, действовал следующим образом: сначала святость человека,претендующегонаофициальноепризнание,утверждаласьчерезееуподобление святости других, через соотнесение с уже знакомыми, болееранними образцами. Часть его качеств подчеркивалась и выставляласьнапоказ, потому что она соответствовала идеалу святости и легитимироваланового святого в глазах окружающих; часть, напротив, замалчивалась, моглабыть опущена при написании жития или вычеркнута комиссарами изпоказаний свидетелей.590Poulin J.-Cl. L’idéal de sainteté dans l’Aquitaine carolingienne.

Québec, 1975. P. 100.Проблему, ставшую предметом множества исследований, но до сих пор не изученную вполной мере. См., например,:Bynum C. Did the XII century discover the Individual? // Journalof Ecclesiastical History. 31. 1980. P. 1-17; Dumont L. Essai sur l'individualisme. Uneperspective anthropologique. sur l'idéologie moderne. Louis Dumont Le Seuil, Paris, 1983;Individuum und Individualität im Mittelalter / Hrsg. J.A. Aertsen, A. Speer.

New York, 1996.591171Те же индивидуальные качества, которые прежде были чертамиобычного человека, которые сами по себе не были признаками святости, носохранились за святым для того, чтобы его идентичность не была утеряна,после канонизации оказываются свойствами святого. И постепенно онитоже входят в набор тех признаков, которым стремятся подражать новыекандидаты в святые или те, кто их в святые выдвигают.

Если некимкачеством Х обладает один святой, то ознакомившиеся с его житием людимогут сделать вывод: человек, обладающий качеством Х, может бытьсвятым. Если сходные качества обнаруживают у себя сразу несколькосвятых, то наблюдательный верующий может заключить: обладающиекачеством Х предрасположены к тому, чтобы становиться святыми. Таким,по сути, эмпирическим путем формируются представления мирян о святости,именно поэтому история святости далеко выходит за рамки историицерковной догмы или агиографии, именно поэтому она должны бытьнеотъемлемой частью истории социальной, политической и культурной.172СокращенияAB – Analecta BollandianaAASS – Acta SanctorumAnnales ESC – Annales: Économies, Sociétés, CivilisationsBnF – Bibliothèque nationale de FranceBreviloquium de virtutibus – Breviloquium de virtutibus antiquorumprincipium et philosophorum // Johannes Guallensis.

Summa de regimine vitehumane. Venezia, 1496, ff. 240v-259rBull. Franc. – Bullarium Franciscanum / Ed. J. Sbaraglia, C. Eubel. 7 vol.Roma, 1759-1904.Bull. Rom. – Bullarum diplomatum et privilegiorum Sanctorum RomanorumPontificum Taurinenses editio.

25 vol. Turin, 1857- 1872.Cherubini – Laerzio Cherubini. Magnum Bullarium Romanum. Vol. 1-5.Lugduni, 1673.CCCM – Corpus Christianorum Continuatio Mediaevalis.Communiloquium – Communiloquium // Johannes Guallensis. Summa deregimine vite humane seu Margarita doctorum. Venezia, 1496, ff. 1r-166v.Compendiloquium – Compendiloquium de vitis illustrum philosophorum etdictis moralibs eorundem ac exemplis imitabilibus // Johannes Guallensis. Summade regimine vite humane seu Margarita doctorum. Venezia, 1496, ff.

167r-224v.DROM – Dictionnaire raisonne de l’Occident médiéval / Dir. J. Le Goff, J.Cl. Schmitt. P., 1999.Du Cange – Glossarium mediae et infimae latinitatis. Niort: L. Favre, 18831887.JOM – Jahrbuch des Oberösterreichischen Musealvereines.MGH – Monumenta Germaniae Historica.SS – Scriptores (in folio)MPH – Monumenta Poloniae Historican.s. – Nova SeriesPL – Patrologia Latina173Po.

– Potthast. Regesta pontificum Romanorum (указан порядковый номербуллы).QFIAB – Quellen und Forschungen aus italienischen Archiven undBibliotheken.RHDFE – Revue historique de droit français et étranger174Список источников и литературы1. Список источников1.1. Рукописные материалы1. Assisi, Sacro Convento, ms. 397, ff. 216r-221r.2. Paris, Mazar. 727=1255, ff. 109–113.3. Oxford, Bodleian Laud Misc. 603, ff. 99-103.1.2. Опубликованные источники1.

Analecta Franciscana sive Chronica Aliaque Varia Documenta ad HistoriamFratrum Minorum, edita a partibus collegii S. Bonaventurae. Vol. IV.Florentia, 1906.2. Baldwinus ab Amsterdam. The Commentary on St. John's Gospel edited in1589 under the name of Bonaventure, an authentic work of John of Wales,O. Min // Collectanea Franciscana. 1970. №40.

P. 71-96.3. Benedictus XIV. De servorum dei beatificatione et beatorum canonizatione.T. 1. Venetiis, 1764.4. Bonaventura. Opera omnia. Quaracci, 1891. Vol. V.5. Breviloquium de virtutibus antiquorum principum et philosophorum //Johannes Guallensis. Summa de regimine vite humane seu Margaritadoctorum. Venezia, 1496.