Автореферат (О. Э. Мандельштам и М. Бартель сборник Завоюем мир! как художественное единство), страница 3

Со стороны поэта такая позициястановится вызовом формирующейся традиции точного перевода.С 1923 г. переводы становятся для Мандельштама едва ли не единственнымспособом заработка. Несмотря на неравнодушные размышления поэта о природеперевода, к собственным переводам он относится довольно сдержанно.Большинство из них были «работой ради денег», которая мешала «работе длясебя». Ю. Л. Фрейдин составил типологию мандельштамовских переводов, вкоторой выделил группу переводов, созданных по внутренней потребности поэта,и группу «договорных» переводов, которые в большинстве своем былиМандельштаму малоинтересны. Но и среди «договорных» переводов есть тексты,используемые Мандельштамом как запасной речевой ресурс для тех случаев,когда он не мог высказаться напрямую в собственной лирике.

К их числуотносятся переводы с революционной, пролетарской, классовой тематикой, срединих и сборник «Завоюем мир!».Таким образом, переводы из Бартеля в ряду мандельштамовских переводовзанимают промежуточное положение: с одной стороны, это заказная работа, сдругой же, в ней проступает подлинный поэтический интерес.12Выбор в середине 1920-х гг. революционной немецкой поэзии для переводавполнеобъясняетсяеепопулярностью.СвоюрольсыгралоизнаниеМандельштамом немецкого языка, которое избавляло его от необходимостиобращаться к подстрочнику.В третьем параграфе («Восприятие и перевод современной немецкойлирики в Советской России 1920-х гг.») описывается влияние интенсивногосоветско-германского культурообмена на литературный процесс 1920-х гг.Лирика германских поэтов становится обязательной составляющей советскихантологий современной западной поэзии. В предисловиях и критических статьяхбольшинство переводимых авторов характеризуют как экспрессионистов.

Вкачестве главных черт экспрессионистической поэзии выделяют радикализмчувств, отказ от принципа «искусство для искусства», революционную тематику(благодаря которой эта поэзия была особенно привлекательна для перевода в1920-е гг.). Содержательный отбор поэтических текстов для переводовопределялся маркированными темами: позитивной оценкой революции 1917 г.

ипослеоктябрьских событий. Бартель был в числе особенно популярных вСоветской России немецких авторов. Его переводили В. Я. Брюсов, В. Нейштадт,А. М. Эфрос, С. С. Заяицкий, Л. Е. Остроумова, Ю. Эйгер, И. Хвас, Ю. Лялина, Г.Якобсон и др.В четвертом параграфе («Путь Мандельштама к сочинениям Бартеля»)обосновывается гипотеза о влиянии Карла Радека на выбор Мандельштамомтекстов Бартеля для перевода. Стихотворение «Петербург», перевод которогооткрывает сборник «Завоюем мир!», было написано Бартелем в ответ на просьбузаключенного в тюрьме Радека выразить его переживания за революционныйПетроград в художественной форме.

При сопоставлении текста письма Радека истихотворения Бартеля выявляются множественные дословные совпадения.Именно Радек пригласил Бартеля приехать в 1920 г. в Петроград на КонгрессКоммунистического интернационала. Несложно предположить, что Радек быллично заинтересован в переводе стихов немецкого поэта на русский язык.

СМандельштамом Радека связывали общие знакомые (Н. И. Бухарин, Л. М.13Рейснер), а также литературная работа над брошюрой «За кулисами французскойпечати»,почтичтопараллельнаяпереводамдля«Завоюеммир!».Выстраивающаяся цепочка взаимоотношений позволяет предположить, чтоМандельштам, в середине 1920-х гг. ищущий заказы на переводы, взялся заперевод сборника «Завоюем мир!» с подачи Радека.В пятом параграфе («Макс Бартель. Поэтическая биография вкомпаративномосвещении:немецкиеирусскиеисточники»)проанализирован творческий путь Бартеля и причины зарождения советскогомифаонемкакопролетарскомпоэте,правильнопонимающемиподдерживающем Октябрьскую революцию.

Пацифистские отзывы о Первоймировой войне, членство в радикальной коммунистической группировке «СоюзСпартака», участие в Ноябрьской революции, поездки в СССР, сближение ссоветскими партийными функционерами – все это работало на созданиепоэтической и политической репутации. Мандельштам берется за перевод«Завоюеммир!»напикепопулярностибартелевскоготворчества.Онвоспринимает Бартеля как автора, созданного «исторической необходимостью».По мнению Мандельштама, признание и известность Бартеля объясняются нестолько его поэтическим даром, сколько умением выразить настроения масс.Вторая глава («Поэтический синтез в сборнике «Завоюем мир!»»)описывает организацию сборника «Завоюем мир!» на макроуровне.В первом параграфе («История публикации и критическая рецепциясборника«Завоюеммир!»)воспроизводитсяфактологическаяисторияпубликации книги переводов и проанализированы рецензии на нее: сотрудникажурнала «Книгоноша» И.

Гагена, пролетарского критика, специалиста по рабочейлитературе Германии А. Я. Запровской и детского переводчика М. А. Гершензона.Положительная оценка дана только в первом отзыве, где большее вниманиеуделяется лирике самого Бартеля, а не переводам Мандельштама. Другие же дваносят критический характер. Запровская с идеологических позиций, Гершензон спереводческих осуждают Мандельштама за неточность перевода оригинальноготекста, искажающего революционное начало бартелевской лирики.14Во втором параграфе («Целостная структура сборника «Завоюеммир!») охарактеризован состав книги.

Мандельштам берет 50 текстов из 7 разныхсборников Бартеля (первый из которых вышел в 1917 г., а последний в 1924 г.),тематически посвященных революционным призывам, осуждению войны иописанию тягот пролетарской жизни. Нам удалось найти 4 ранее не выявленныхбартелевских оригинала к переводам Мандельштама. („Die Vögel“ – «Птицы»,„Der Mond“ – „Тюремные братья в весенние дни...“, „Moskau“ – „DOROGAYA“,„Karl Liebknecht“ – „Карл Либкнехт“). Тем самым мы завершили работу, начатуюМейером, составившим сопоставительную таблицу переводов Мандельштама истихов Бартеля.

Мейер в своих поисках не учел, что сборник “RevolutionäreGedichte” издавался дважды: в 1919 г. и в 1921 г. Мандельштам пользовалсявторым расширенным изданием, Мейер же принимал во внимание только первое.Втретьемпараграфе(«Принципысмысловогообъединениявзаголовочном комплексе сборника «Завоюем мир!») охарактеризована поэтиказаглавий и рассмотрено соотношение названий стихотворений Бартеля ипереводов Мандельштама.

Поэт в 70% cлучаев не сохраняет бартелевскиезаглавия, снимая или же меняя их. Для художественной системы Мандельштама вцелом характерно отсутствие названий у стихотворений. В его оригинальныхсборниках это уплотняет межтекстовые связи внутри книги стихов: этот жепринцип переносится и на сборник переводов. Меняя название текста,Мандельштам почти каждый раз смещает смысловой акцент исходногостихотворения.

К примеру, вынося в заглавие стихотворения „Moskau“ слово„DOROGAYA“,рефреномповторяющеесявтексте,Мандельштамсосредотачивает внимание на том, что город увиден глазами иностранца, невладеющего русским языком и невпопад произносящим только что услышанноеслово. Сохраняет заглавия Мандельштам в тех случаях, когда с их помощью онпривлекает внимание читателя к ключевому образу или мотиву книги („DieVögel“ – «Птицы», „Der Wald“ – «Лес» и т.д.).Всборникачетвертом«Завоюемпараграфемир!»»)(«Метрико-строфическоесравниваются15метрическая,разнообразиестрофическаяорганизация и схема рифмовки текстов Бартеля и Мандельштама. При переводебартелевскихтекстовМандельштамстремитсясохранитьформальныеособенности оригинала.

Это особенно заметно при анализе случаев сложнойорганизациинемецкихстихотворенийиихпередачирусскимпоэтом.Бартелевские переводы в своей массе оказываются метрически богаче иразнообразнее, чем оригинальная лирика Мандельштама 1921-1925 гг. В общихчертах количественное соотношение текстов, написанных разными размерами,соответствует художественной системе Мандельштама.В пятом параграфе рассмотрены основные тематические линиисборника «Завоюем мир!», их развитие, функции и соотношение друг с другом.В книге планомерно развертываются пять линий (революционная, военная,рабочая, тюремная и любовная).

Они, переплетаясь между собой, образуютединство, в котором оказываются слиты разные точки зрения на историческиесобытия. В этом многоголосии отражена эпоха слома, описанию которойпосвящен сборник. Почти все тематические линии берут начало в первомстихотворении книги «Петербург» и находят завершение в последнем «КарлЛибкнехт».В качестве примера рассмотрим центральную линию сборника –революционную.Пообъемуоназначительнопревышаетостальные:революционная образность присутствует в 26 стихотворениях из 50. Она условноделится на две части, зеркально повторяющие друг друга. В каждой из нихприсутствуют следующие лирические блоки.

Во-первых, это ряд текстов онеобходимости перемен, подсказанной не только положением рабочих, но иестественным устройством мироздания, в котором нет насилия ( «Кто я? Вольныйбродяга я…», «Птицы», «Мой шаг звучит…» и др.). Во-вторых, этостихотворения,посвященныеописаниючувств,мыслейимечтанийреволюционеров («Если мы уж собрались…», «Любы мне глыбы большихдостижений…», «Кулак» и др.).

В-третьих, это ряд текстов, эмоциональнопропитанных уверенностью в скорой победе («Военная песня», «Когда мышагаем в центральные кварталы…», «Пробуждение города» и др.). В-четвертых,16это тексты, рисующие образ революционера-рабочего («Деятель», «Баррикада» идр.). В-пятых, это стихотворения-призывы к достижению желанной победы(«Завоюем мир!», «Призыв» и др.). Первая часть завершается серединнымстихотворением сборника «Сводка», где фрагментарно описывается неудачнаяпопытка восстания, вторая же завершается последним стихотворением «КарлЛибкнехт» о гибели революционного лидера. Поэтические книги Бартеляобыкновенно заканчиваются текстами, в которых слышится надежда на победуреволюции,Мандельштамжеделаетфинальнымидвастихотворения(«Мученики» и «Карл Либкнехт»), обнажающие ее жестокость и обреченностьисхода.Внутри революционной линии стихотворения связаны не только общейсюжетной канвой, но и системой лейтмотивов.

В некоторые переводыМандельштам добавляет образы, отсутствующие у Бартеля, но значимые длятематической линии. Так, в стихотворении «Мученики» возникает вне связи соригиналом образ купола («Aus dem unendlichen Himmel des Sehnsucht…» [«Cбесконечного неба тоски…»] – «С необъятного купола, где роятся желанья…»). Врамках сборника этот образ отсылает к стихотворению «Любы мне глыбыбольших достижений…», где рисуется воплощенная мечта революционера,идеальный мир: «Под купол твой лазорево-громовый / Челн современникаскользит…».