Диссертация (Уголовно-правовые запреты в сфере корпоративных отношений социальная обусловленность и законодательное конструирование), страница 39

2-3 из., доп. и перераб. – М., Юрлитинформ, 2013. С. 368178мнением, добавим, что нет необходимости расширять 1855 УК РФ не толькоза счет решений ЕИО, но и в части решений КИО, поскольку оба эти органанаделены полномочиями по текущему руководству обществом, они являютсяне волеобразующими, а волеизъявляющими органами, суть их деятельностивыражается не в документальных актах, а в самом процессе реализации полномочий.3.Казуистичный способ изложения.Изначальная редакция части первойстатьи настолько огромна и казуистична, что усложняет усвоение ее общегосмысла, порождает различное толкование многих понятий («внесение», «захват управления»), содержит некорректные конструкции (захват управленияпри одобрении сделок, реорганизации), имеет пробелы и прочие недостатки.3.

Фальсификация решения общего собрания ООО о выходе участникаили его исключении не всегда образует состав преступления. Из-за специфики редакции ст. 1855 УК РФ нами подмечена следующая особенность,которая может быть названа как избирательность правоприменения.Фальсификация решения общего собрания ООО о выходе участника или егоисключении иногда сопровождается внесением изменений в устав (когдасостав участников прописан в уставе; до 2008 г. это нужно было обязательнопрописывать), а иногда нет (когда состав участников в уставе не прописан).

Витоге если устав меняется, то следствие вменяет ст. 1855 УК РФ, а если неменяется, то этот уголовно-правовой запрет формально не нарушен.Думается, что в данной ситуации ставить применение ст. 1855 УК РФ взависимость от внесения изменений в устав неправильно.Решающимдолжен признаваться сам факт фальсификации решения общего собрания, ане изменение устава, поскольку последствия от подделки решений в обоихслучаях аналогичны, кроме того сейчас список участников долженотражаться не в уставе, а в ЕГРЮЛ, и утрата участником своего статусапроисходит не после изменения устава, а лишь после внесения изменений вЕГРЮЛ.1794. Помимо указанного, в настоящее время ст.

1855 УК РФ не можетприменяться в тех случаях, когда лицо, не являющееся участником ООО,фальсифицирует решение общего собрания участников и ЕГРЮЛ о включении его в состав ООО269.В итоге вышеприведенная характеристика запрета, закрепленного в ст.1855 УК РФ, и допущенные законодательно-технические ошибки при егоконструировании позволяют предложить следующую редакцию:«Статья 1855 Фальсификация решений органов управления корпорацииили принуждение членов ее органов управления1.Фальсификация решения общего собрания участников, решенияединственного участника или решения совета директоров (наблюдательного совета) корпорации.2. Принуждение членов органов управления хозяйственного общества кголосованию определенным образом или отказу от голосования, соединенныес шантажом,насилием в отношении данного лицаили его близких,повреждением или уничтожением их имущества, а равно с угрозой применения такого насилия.3.

Деяния, предусмотренные частью второй настоящей статьи, совершенные группой лиц по предварительному сговору или организованнойгруппой».К числу достоинств, предложенной нами редакции статьи, следуетотнести следующее:1) Абстрактный способ изложения. Новая нормативная конструкцияоднозначно указывает на предмет фальсификации, исключает споры осубъекте преступления, а в целом упрощает ее применение на практике.2) Частичная декриминализация.На наш взгляд, действия по воспрепятствованию свободной реализации права при принятии решения на общемсобрании или заседании совета директоров хозяйственного общества следует269В деле Мусина М.Г.

не вменили ни ст. 185.5, ни общую ст. 327 УК РФ. Он был осужден лишь по ст. 159 и170.1 УК РФ. См. Приговор Ленинского районного суда г. Уфы от 20.02.2014 г. по делу 1-12/2014 г. вотношении Мусина М.Г. // СПС «Консультант Плюс»180декриминализировать, поскольку они не обладают достаточной степеньюобщественной опасности и полностью дублируют административный запрет– ст. 15.23.1 КоАП РФ.3) Углубление дифференциации уголовной ответственности. Видится необходимым дополнительное обеспечение проведения надлежащим образомкорпоративных процедур путем запрета принуждения к голосованию определенным образом или отказу от голосования, а также совершения такихдействий группой лиц по предварительному сговору или организованнойгруппой. Некоторые авторы утверждают о необходимости дополнить ч.

2 ст.1855 УК РФ квалифицирующим признаком «группа лиц по предварительному сговору или организованная группа», поскольку рейдерские захваты несовершаются в одиночку, порой численность преступников превышаетнесколько десятков, данный признак распространен во многих иных статьяхглавы 22 УК РФ270. Между тем мы полагаем, что нет необходимостираспространять групповой способ совершения преступления просто на фальсификацию корпоративных актов (ч. 1 ст. 1855 УК РФ). В основу конструирования квалифицирующего признака не может быть положен лишь только«арифметический признак» (участие нескольких лиц), должен присутствовать существенной перепад в степени общественной опасности по сравнениюс основным составом.Однако наличие группового способа совершенияфальсификации само по себе не увеличивает общественную опасность совершенного деяния.В завершение исследования вопроса о конструировании уголовно-правовых запретов фальсификации решений органов управления корпорацииили принуждения членов ее органов управления возможно сформулироватьследующие выводы.

Анализ уголовно-правового запрета, выраженного в ст.1855 УК РФ, позволил выявить некоторые недостатки, которые допустил законодатель при его конструировании. В настоящий момент ст. 1855 УК на270Федоров А.Ю.Рейдерство и корпоративный шантаж: организационно-правовые меры противодействия:монография. 2-3 из., доп. и перераб. М.: Юрлитинформ, 2013. С.

365-366181правлена на обеспечение законности только в хозяйственных обществах, в товремя как ее действие нужно распространить на все корпорации в силуединства их правового регулирования. Предмет преступления сконструирован неопределенно, что не позволяет однозначно ответить на вопрос, аможно ли квалифицировать по ней действия, заключающиеся в подделке решения единственного участника? Расширять предмет преступления за счетфальсификации решений иных органов не стоит.

Изначальная редакция частипервой статьи настолько огромна и казуистична, что усложняет усвоение ееобщего смысла, порождает различное толкование многих понятий («внесение», «захват управления»), содержит некорректные конструкции (захватуправления при одобрении сделок, реорганизации), имеет пробелы и прочиенедостатки. Из-за специфики редакции ст. 1855 УК РФ фальсификация решения общего собрания ООО о выходе участника или его исключении не всегдаобразует состав преступления. В настоящее время ст. 1855 УК РФ не можетприменяться в тех случаях, когда лицо, не являющееся участником ООО,фальсифицирует решение общего собрания участников и ЕГРЮЛ о включении его в состав ООО.

Запрет целесообразнее изложить абстрактно. Действияпо воспрепятствованию свободной реализации права при принятии решенияна общем собрании или заседании совета директоров хозяйственногообщества следует декриминализировать.Групповой способ совершенияпреступления необходимо предусмотреть в качестве средства дифференциации ответственности.ЗАКЛЮЧЕНИЕПроведенное исследование уголовно-правовых запретов в сфере корпоративных отношений позволило сформулировать следующие основныевыводы, положения и рекомендации.1. Содержательная характеристика понятия «корпоративные отношения» показала, что несмотря на появление их первых зачатков еще во времена Петра I, юридической наукой не выработано единого, согласованногоподхода относительно этого феномена, его природы и содержания.

Прежниедлительные дискуссии касались возможности отнесения корпоративныхотношений к гражданским, их специфики. В частности, под нимипредлагалосьпониматьразновидностьобязательственныхотношений,относительные отношения особого рода, относительные вещные правоотношения, секундарные правоотношения либо рассматривать в рамках концепции корпоративной правоспособности.2. В настоящее время в результате внесения изменений в ст. 2 ГК РФпод корпоративными отношениями следует понимать отношения, связанныес участием в корпоративных организациях или управлением ими.

Законодатель решил определить их в классическом, бесспорно и всеми признаваемомузком значении, то есть посредством определения через, во-первых, участиев корпоративной организации (статику), и, во-вторых, управление корпоративной организацией (динамику).3. Большинство исследователей «участие в корпорации» рассматриваетсквозь призму поведенческой модели, и лишь некоторые признают в качествеособого вида материального блага. Предложено эти подходы объединить,поскольку участие в корпорации действительно является благом, специальным обозначением (закреплением) которого является акция, доля и т.д., аконкретным содержанием данного блага будут явления фактического рода –поведение участника в рамках корпорации и реализация им своих прав и обязанностей. Это позволит одновременно оценивать такое участие и как право-183мерное или неправомерное поведение (в случае злоупотребления правами,принятия решений об исключении из корпорации).4.

Хотя законодатель упоминает в качестве корпоративных отношенийдва элемента – участие и управление, основой корпоративных отношений является именно участие в корпорации. Участие в управлении корпорацией –производные от них отношения. Предложено в рамках участия в управлениикорпорацией выделять две группы отношений: 1) отношения участниковкорпорации по управлению ею; 2) отношения между корпорацией и лицами,осуществляющими функции органов управления. Корпоративное управление– это некоторая модель, обеспечивающая как достижение согласованных целей участников управления, так и наиболее эффективное функционированиекорпорации в целом.

Указанное понимание корпоративных отношенийпозволяет в дальнейшем рассматривать их сквозь призму уголовно-правовойохраны.5. В силу предписаний ч. 1 ст. 2 Уголовного кодекса РФ существуетреальная потребность в уголовно-правовой охране прав участников корпоративных отношений. Такая потребность подтверждается эмпирическими данными о неудовлетворительном состоянии правопорядка в сфере экономики,достаточно высокой степенью опасности правонарушений, совершаемых всфере корпоративных отношений, а также недостаточно эффективным механизмом реализации действующих уголовно-правовых запретов.