Диссетация (Насилие и сакральное в философии Жоржа Батая), страница 4

(изученная пока что хуже, чем она же в первой половине 40-х), егорефлексия на тему войны и связь между войной и религиозной, т.е. сакральной,сферой; изучен ряд малоизвестных и редко комментируемых текстов философапреимущественно раннего, но также и позднего периода его творчества;большинство цитат из них переводятся на русский язык впервые. Наконец,осуществлена попытка альтернативной интерпретации ряда терминов, имеющих котношение к нашей теме: intimité, оппозиция continuité / discontinuité и т.д.Методология диссертационного исследования в целом не уклоняется отосновных принципов написания историко-философской работы и полагает в14качестве своей основной задачи интерпретацию текстов философа, в которыхфигурирует избранная нами тема.

Формально это составление комментария,который мог бы обеспечить хотя бы некоторый «прирост ясности» в вопросе осущности и роли концепции насилия и сакрального в батаевской мысли. Помимоэтих двух основных методов мы выделим еще несколько:– Метод внешней генеалогии / сравнения предполагает сравнение идей Батая спостроениями других мыслителей – философов, литераторов или ученых, – сцелью либо обнаружить прямой источник той или иной его мысли или образа,либо прояснить их смысл.

Свести эти два методологических принципа в один мырешились, исходя из того, что отделить одно от другого иногда бывает непросто:если в случае Гегеля, Кожева, Ницше, Шестова, де Сада или же Фрейда, мыочевидно имеем дело с источником, а в случае Жирара или Агамбена можем лишьсравнивать, то, например, Кайуа был другом и коллегой Батая, так что их идеивзаимодействовали между собой более сложным образом.

Некоторые влияния набатаевскую мысль, кроме того, следует полагать гипотетическими, в связи с чемвопрос о разграничении генеалогии и сравнения остается за скобками.– Метод внутренней генеалогии / сопоставления предполагает рассмотрениемысли Батая в перспективе ее эволюции, в процессе которой он постоянноизобретал новые образы, понятия и концепты28, переосмысливая при этом другиеили отказываясь от них вовсе. Кроме того, одна и та же интуитивная идея частовыражалась им по-разному в зависимости от жанра его письма и периода жизни.Соответственно, в наши задачи входило обнаружение как преемства междуразличными концептами (например, ирреальным, гетерогенным и сакральным),так и зазоров между одним и тем же концептом в различные моменты времени(скажем, в пределах понятия гетерогенного, которое в начале 30-х философразрабатывал как самостоятельное, но в 1937-1939 сделал служебным).28Не вынося обсуждение этого вопроса в основной текст, поясним, в чем для нас заключается разница междуобразом, понятием и концептом.

Образ характеризуется преобладанием визуальной составляющей и связан соспособностью представления; понятие дескриптивно и описывает некий феномен или совокупность феноменов,однако является референтным и всегда отсылает к какой-либо более или менее конвенциональной реальности;концепт нельзя визуально представить и он тем более не описывает никакой реальности, а заключает в себевнутреннее движение смысла, в которое могут включаться как другие концепты, так и образы либо понятия.15– Метод критического анализа источников предполагает принятие в расчетвремени и обстоятельств написания того или иного текста и служит интересампостроения генеалогии, позволяя устанавливать связи между текстами Батая идругих авторов либо между его собственными произведениями.

Добавим, чтопоскольку некоторые из имеющихся в нашем распоряжении текстов философа(преимущественно из второго тома Œuvres complètes, т.е. неизданных сочинений),не датированы, для их анализа мы иногда будем вынуждены высказать на сей счетнекое более или менее уверенное предположение.– Биографические свидетельства привлекались нами в тех случаях, когдаслужили связности изложения или способствовать созданию комментария.Никакой собственной объяснительной силы мы за ними, однако же, не полагаем.Сведения в этом вопросе мы черпали по преимуществу из работы Мишеля Сюриа«Жорж Батай.

Смерть как произведение» (1987)29, подборок интервью и писем«Суверенная свобода. Тексты и интервью»30 и «Избранные письма. 1917-1962»31,составленных им же, а также поздней, более сдержанной и менее литературнойкниги Стюарта Кендалла, названной по имени французского мыслителя (2007)32.Ранний этап творческого пути философа, помимо этого, был прекраснорассмотрен в работе Сергея Фокина «Жорж Батай. Философ-вне-себя» (2002)33.– Некоторое влияние на методологию работы оказала, кроме того, концепция,изложенная в «Что такое философия?» Жиля Делеза и Феликса Гваттари (1991)34.Согласно их мысли, основным занятием философа является изобретениеконцептов – смысловых структур, как бы в «сложенном» виде заключающих всебе взаимодействие и движение определенных понятий, эффектов и образов 35.Поэтому при рассмотрении темы насилия и сакрального у Батая нашей цельюбыло представить эти и другие связанные с ними концепты как движения смысла,29Surya M.

Georges Bataille, la mort à l'œuvre. Gallimard, 1987.Georges Bataille, une liberté souveraine / Surya M. (éd.) Farrago, 2000.31Georges Bataille. Choix de lettres 1917-1962. Gallimard, 1998.32Kendall S. Georges Bataille. Reaktion Books, 2007.33Фокин С. Философ-вне-себя. Жорж Батай. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2002.34Deleuze G., Guattari F. Qu'est-ce que la philosophie? Minuit, 1991.35Ibid. P.

21-37.3016показать, как работает их «машинерия» и как сочленяются друг с другом ееэлементы. Подобный подход позволяет нам описывать синхронические зазорымежду различными концептами или диахронические – в рамках одного концепта;в первом случае это, например, различие между такими понятиями, какгетерогенное и сакральное, а во втором – тонкие оттенки смыслов понятиянасилия в тех или иных послевоенных сочинениях французского мыслителя.Особое внимание в нашей работе уделяется также тому, что Делез и Гваттариназывают «концептуальными персонажами» – личным образам, представляющимнекое концептуальное движение36. Подобных смысловых структур у Батаямножество: это Икар, Прометей, Дионис, Ван Гог, де Сад, Ницше, всякого родаживотные (бык, петух, орел, собака, крот, лошадь, свинья и т.д.) и абстрактныесущности – «чудовище», «суверен», «дьявол».

Добавим, что наше обращение кметодологии французских философов ни в коей мере не принимает ее целиком иограничивается этими двумя понятиями, которые, как мы полагаем, позволяютуспешно работать со «сложными» авторами, вечно балансирующими на гранимежду литературой и философским или научным исследованием.Подобный подход, кроме того, позволяет нам не увязнуть в батаевской мысли ивыстроить с ней дистанцию. Поскольку философские высказывания, как пишетЖан-Франсуа Лиотар в книге «Состояние постмодерна» (1979), носят характерперформативных и ценностных, а не денотативных37, мы равно оказываемсяизбавлены от необходимости их критиковать либо, напротив, оправдывать; еслинашей целью является интерпретация и текстов Батая, то само собой разумеется,что его мнение не является мнением автора диссертационного исследования.Степень разработанности проблемыСпециализированные исследования, посвященные проблеме соотношенияпонятий насилия и сакрального (или, шире – насилия и религии) у Батая3637Ibid.

P. 60-81.Lyotard J.-F. La condition postmoderne: rapport sur le savoir. Minuit, 1979. P. 20-24.17фактически отсутствуют. Исследователи, которые, как и мы, обратились кбатаевской философии, отталкиваясь от жираровской, подходят к такойпостановке проблемы ближе других. Тиина Арппе в своей монографии«Аффективность и социальные узы» (2014) и ранней статье «Сакральное насилие:Жирар, Батай и превратности человеческого желания» (2009) делает акцент нанегативном сакральном как коллективном переживании, базовом аффектесоциальной солидарности – а именно эта идея, согласно ее мысли, связывает этихдвух мыслителей между собой38. Арппе совершенно корректно обращается к идеежертвоприношения как точки соприкосновения между насилием и сакральным,но уделяет мало внимания собственно смыслу соотношения этих двух понятий,нередуцируемому ни к чему другому.

Энтони Трейлор в статье «У насилия естьпричины: Жирар и Батай» (2014) анализирует теорию насилия и сакрального в«Теории религии» и указывает на то, что батаевское violence – это насилие вспецифическом смысле слова, снятие границ и размыкание в неразличимость,которое и связывает его с ирреальным миром религиозного сознания39. Акцент наконцептуальном характере этого термина и на том, что его смысл неограничивается причинением боли и пролитием крови, а заключает в себе, вконечном счете, смысл десубъективации, чрезвычайно важен и для нашей работы.Фрагментарный анализ насилия, сакрального и жертвоприношения в контекстесравнения роли этих концепций у Батая и Жирара представлен также, например, утаких авторов, как Д.

Пэн40, Ж. Майне41 и А. Стренски42.Немалое внимание понятию violence и его связи с сакральным уделяет такжеСергей Зенкин. Несмотря на то, что этот исследователь является прежде всегофилологом, а не историком философии, это ведущий российский специалист поБатаю, переводчик и редактор его переводов. Он, однако же, интерпретирует это38Arppe T. Affectivity and the Social Bond: Transcendence, Economy and Violence in French Social Theory. Routledge,2014; Arppe T. Sacred Violence: Girard, Bataille and the Vicissitudes of Human Desire // Distinktion: Journal of SocialTheory.